Эрл Гарднер - Тайна падчерицы

– Вы сделали фотографии?

– Да. Вот снимки. На них четко видны бороздки на пулях. Роковая пуля – вверху, а найденные в доме Бэнкрофта – внизу.

– Мы просим приобщить эти фотографии к делу как вещественные доказательства, – сказал Гастингс.

– Возражений нет, – отвечал Мейсон. Гастингс повернулся к адвокату и спросил с торжествующей улыбкой:

– Вы хотите провести перекрестный допрос?

– У меня всего несколько вопросов, – небрежно бросил Мейсон, подходя к шерифу. – Вы заявили, что письмо шантажистов было напечатано на машинке, которую вы обнаружили в комнате убитого?

– Да, сэр.

– Все письмо было отпечатано на этой машинке?

– Я не могу поручиться за каждую отдельную букву в каждом слове, потому что я – представитель правоохранительных органов, а не эксперт по идентификации документов. Но я нашел несколько дефектов в шрифте той машинки, и такие же дефекты есть в письме, а это дает мне основание утверждать, что письмо шантажистов было отпечатано на найденной нами машинке.

– Сколько было времени, когда вы поднялись на борт яхты «Инесса»? – спросил Мейсон.

– Без пяти четыре.

– Там был поблизости катер береговой охраны?

– Да, сэр.

– И вы сразу же отправились на место, где была найдена яхта?

– Да, сэр.

– Яхта сидела на мели, когда ее нашли? Шериф погладил подбородок.

– Честно говоря, я не знаю. Я думаю, что да. Когда я вернулся, она была на плаву. Наверное, был прилив.

– Яхта стояла на якоре?

– Да.

– На какую глубину была опущена якорная цепь?

– Не очень глубоко, всего на несколько футов.

– Что значит «несколько»? Восемь, десять, двадцать?

– Я бы сказал, футов пятнадцать-двадцать.

– И вы переместили яхту?

– Мы вынуждены были отплыть, чтобы поднять на борт наши вещи и снаряжение.

– Вы отметили то место, где находилась яхта, когда вы нашли ее?

– Нет, я знаю его только приблизительно.

– Да, но яхту невозможно буксировать, когда за бортом двадцать футов якорной цепи.

– Мы подняли якорь.

– И вы не знаете точного местонахождения яхты в тот момент?

– Я знаю его примерно.

– Но не точно?

– Во всяком случае, я не мог бы поставить яхту точно на то же место.

– Какой был тогда прилив?

– Я не знаю наверняка. Начинался отлив, но уровень воды все еще был очень высок.

– А потом, во время отлива, вы приезжали на место обнаружения яхты, чтобы исследовать дно?

– Нет.

– Почему?

– Потому что яхту отнесло приливом на середину бухты, туда, где якорь доставал до дна.

– Откуда вам это известно?

– Мы проверили. Шлюпка была все еще привязана к яхте, а якорь волочился по дну на цепи длиной около пятнадцати – двадцати футов.

– Откуда вы это знаете? Почему яхту не могли привести туда и поставить на якорь специально?

– Мы внимательно осмотрели береговую линию и не нашли никаких признаков того, что там причаливала какая-либо лодка. Мы решили, что яхта медленно дрейфовала до места, где она остановилась во время прилива.

– Это всего лишь ваши догадки?

– Основанные на косвенных признаках.

– И вы уже знаете, где именно вы нашли судно?

– Конечно, знаю. Мы нашли его примерно в трехстах пятидесяти ярдах от…

– Вы что, измеряли расстояние? – прервал его Мейсон.

– Нет.

– Значит, триста пятьдесят ярдов – ваше предположение?

– Да.

– А вы не могли бы вернуться и уточнить место?

– Я уже сказал, что нет.

– Откуда вы знаете, как долго находилась там яхта к моменту, когда вы нашли ее?

– Она дрейфовала при высоком приливе, можно предположить, что ее отнесло течением прошлой ночью.

– На чем основаны ваши предположения, шериф?

– Я почти точно знаю, когда Джилли встретил свою смерть. Это произошло примерно через два часа после еды. Яхту унесло приливом: ветра в это время совсем не было.

– Давайте разберемся с приливами, шериф, – сказал Мейсон. – Я покажу вам таблицу приливов. Вы увидите, что самый большой прилив наблюдался не десятого числа, а одиннадцатого, в четверть второго ночи.

– Это верно.

– Следующий прилив был в 11.32 одиннадцатого числа.

– Да, сэр.

– И вы нашли судно в момент отлива?

– Вода спадала очень быстро, но уровень еще был высоким.

– И вы немедленно отбуксировали яхту в другое место?

– Как только я очутился там, я приказал отбуксировать яхту в место, где мы могли бы подняться на борт для работы.

– У меня все, – сказал Мейсон.

– Если суд позволит, – сказал Гастингс, – я вызову следующего свидетеля, Стилсона Келси. Я не могу поручиться за поведение свидетеля, но хотел бы выслушать его показания, так как они важны.

– Очень хорошо, – ответил судья Хобарт. – Пригласите мистера Келси.

Келси был лишь отдаленно похож на того человека, которого Мейсон встретил в квартире Евы Эймори. Он подстригся, надел новый костюм и ботинки. В его поведении чувствовалась удивительная самоуверенность.

– Как ваше имя? – спросил прокурор.

– Стилсон Келси.

– Чем вы занимаетесь?

– Я отказываюсь отвечать.

– По какой причине?

– По той, что мой ответ можно использовать против меня.

– Вы знакомы, а точнее, были ли вы знакомы с убитым, Уилмером Джилли?

– Да, был.

– Была ли у вас с ним договоренность, относительно деловых операций, которые нужно было совершить к вечеру десятого числа?

– Да, сэр, была.

– Чем вы занимались десятого числа сего месяца, мистер Келси? Сейчас меня интересует только десятое число.

– Не помню, чтобы занимался чем-то определенным.

– Как же вы зарабатывали на жизнь? Келси глубоко вздохнул и сказал:

– Я получаю пожертвования от различных людей.

– Продолжайте, – попросил Гастингс. – Какого рода пожертвования? Чем они вызваны?

Келси переменил позу, закинул ногу на ногу и ответил:

– Шантажом.

– Имели ли вы договоренность с Уилмером Джилли о шантаже кого-нибудь из членов семьи Бэнкрофтов?

– Вопрос не правоспособен, неуместен и несуществен, – воскликнул Мейсон.

– Мы предлагаем выяснить мотивы, – сказал Гастингс. – Свидетель изобличает своих сообщников. Его показания могут стать самыми существенными. Я предлагаю оставить на время вопрос о шантаже, чтобы изобличить убийцу.

– Я отклоняю возражения, – сказал судья Хобарт. – Суд должен докопаться до самой сути. Продолжайте.

– Отвечайте на вопрос, – попросил Гастингс. Келси ответил:

– Джилли пришел ко мне и рассказал одну историю.

– Какую историю?

– Протестую, – сказал Мейсон. – На том основании, что речь идет о пересказе чужих слов.

– Имела ли эта история отношение к вашим деловым контактам с Джилли?

– Да, ваша честь.

– Я думаю, нужно разрешить свидетелю дать это показание, – сказал судья Хобарт. Келси проговорил: