Макс Ладенбург - Тайна кровавой руки. Приключения Фрица Стагарта.

Вы можете себе представить, как я этого боюсь!

Не можете ли вы сопровождать ее? Я сама тоже с нею поеду.

— Оставайтесь здесь, — ответил Стагарт. — Я и мой друг, мы будем сопровождать вашу дочь. Но ничему не удивляйтесь, ни о чем не спрашивайте, но поступайте согласно моим указаниям; только таким образом удастся окончательно освободить вашу дочь из сетей, которыми ее хотят опутать.

Мистрис Чемберлен молча посмотрела на моего друга и затем кивнула головой.

— Я питаю к вам величайшее доверие и вполне подчинюсь вашим приказаниям.

— Поезд в Чикаго, — заявил мой друг, — идет завтра в двенадцать часов. Завтра утром мне нужно будет переговорить с вами несколько минут.

С этими словами он поцеловал ей руку, и мы поднялись в наши комнаты.

— Что-то будет! — вырвалось у меня. — Не скрываю, что я сильно опасаюсь за твою жизнь.

— Я тебе сейчас все объясню. Во-первых, мы должны исчезнуть отсюда, чтобы снова появиться под совершенно другой внешностью. Вынь-ка старого Стагарта из сундука. Он снова окажет нам маленькую услугу.

Я тотчас же понял план Стагарта. В большом сундуке, в котором находился наш так называемый маскарадный гардероб и который мы всегда и всюду с собой возили, находилась кроме целой массы платьев всякого рода, привязных бород и т. п. вылитая из гипса голова моего друга, раскрашенная с таким искусством, что она не раз уж вводила в заблуждение преступников. Рядом с этой головой лежала и моя.

Я вынул обе головы, и мы поспешно прикрепили их к длинным широким палкам, к которым снизу с правой и с левой стороны были опять-таки прикреплены палки, изображавшие ноги, тогда как с боков были привязаны на шнурках вылитые из гипса руки.

Мы одели оба эти аппарата в наше платье, которое было на нас в этот вечер. И через несколько минут мы, я и мой друг, в новом, дополненном издании сидели в креслах. Обе эти фигуры так были схожи со своими оригиналами, что можно было принять их за живых людей.

Кроме того, благодаря остроумному часовому механизму, приделанному к палке, на которой помещалась голова, каждая фигура могла двигаться взад и вперед.

Испробовав, правильно ли действует механизм, мы отправились спать.

На следующий день уже рано утром мой друг посвятил мистрис Чемберлен в наш план. Затем он вернулся от нее и сказал:

— Я устрою так, чтобы Эллен уехала в Чикаго только с сегодняшним ночным поездом. Ты же отправишься с сегодняшним дневным поездом и, не узнанный никем, приедешь в Чикаго раньше нас. Там ты будешь нас ждать в одежде носильщика. Я сам наряжусь лакеем и надеюсь, что таким образом нам удастся провести преступников.

— Хорошо, — ответил я.

Я переоделся и, совершенно изменив свою наружность, вышел по черной лестнице.

Я лично не был свидетелем последовавших затем событий, и передаю их так, как мне рассказал мой друг.

Стагарт перенес обе фигуры в одну из комнат второго этажа, поставив мое изображение у окна, так что с улицы можно было подумать, что у меня в руках книга, и я читаю ее.

Фигуру же, изображавшую его, он завел, так что она ходила взад и вперед по комнате.

Все это было устроено так, что никто из прислуги ничего не знал.

Один из лакеев имел некоторое сходство со Стагартом, но только носил бакенбарды. Стагарт позвал его к себе и посвятил, насколько было нужно, в наш план.

Затем они обменялись костюмом. Стагарт наклеил себе совершенно такие же бакенбарды как у этого лакея и появился в качестве его в столовой, тогда когда сам лакей был заперт в одной из комнат верхнего этажа и притом так, что он даже при желании не мог выбраться оттуда.

Затем Стагарт прошел двором в сад и залег за кустом против окна, в котором видны были наши фигуры.

Он сидел в своей засаде до сумерек, как вдруг он увидал какого-то человека, который осторожно, ползком, пробирался между кустами, пока не очутился против окна.

Он спрятался за кустом и долго смотрел наверх, на окно.

Обман был полный.

Казалось, что Стагарт, погруженный в глубокие размышления, медленно ходит по комнате, тогда как я сижу у окна, погруженный в чтение.

Преступник вытащил ружье весьма странной формы, прицелился и выстрелил.

В тот же момент мое изображение в окне упало.

Довольная улыбка показалась на лице преступника.

Затем он снова прицелился, причем целился долго, очевидно, не желая дать промаха, и маленькая пуля бесшумно вылетела из его ружья. Фигура Стагарта покачнулась и затем упала на пол.

На этот раз лицо преступника осветилось злорадным торжеством.

Он начал тихо отползать тем же путем, каким явился, и исчез.

Обождав некоторое время, Стагарт вышел из своей засады и спокойно вошел в дом.

Час спустя он поехал с Эллен на вокзал.

Она сама заняла спальное купе, тогда как Стагарт сел во второй класс. Он был убежден, что по дороге в Чикаго ничего не случится, точно так же как мы были убеждены, что телеграмма от имени сестры мистрис Чемберлен была подделана и что «общество кровавой руки» выбрало Чикаго местом выполнения своей мести.

Я уже был на вокзале, когда прибыли Стагарт вместе с мисс Эллен.

Не говоря ни слова, я схватил часть багажа и последовал за ними к выходу.

К нам подошел лакей, вежливо снял шляпу и проговорил:

— Я имею честь говорить с мисс Чемберлен?

Эллен отлично играла свою роль. Она имела вид совершенно наивной барышни, хотя мы знали, что она должна была находиться в немалом страхе, так как ей Стагарт объяснил все положение вещей.

— Меня прислала мистрис Моррис, — сказал лакей. — Экипаж стоит у главного входа. Мистрис Моррис очень больна и ждала вас сегодня утром.

Между тем, мы вышли из вокзала. Мисс Эллен ждал очень элегантный экипаж, запряженный двумя великолепными рысаками.

Лакей распахнул дверцы и вскочил на козлы, придвинувшись вплотную к кучеру, так что оставалось место для моего друга.

Эллен села в карету и дала мне за труды.

Стагарт в свою очередь вскочил на козлы и лошади помчались.

Я стоял, не зная, что мне предпринять.

Очевидно, Стагарт не был подготовлен к тому, что за Эллен приедет экипаж, и поэтому не мог мне дать никаких инструкций.

Я решился действовать на собственный страх, позвал извозчика, дал ему пять долларов и велел ему следовать за экипажем.

Кучер был, очевидно, удивлен, что простой носильщик берет извозчика, да еще платит так щедро, но вероятно думал, что я переодетый сыщик, так как он обошелся со мною очень вежливо и поехал вслед за мчавшимся впереди нас экипажем. Между тем, я переменил свою верхнюю одежду, насколько это было возможно. Под синей блузой у меня был пиджак. Старую шляпу я заменил новой и снял привязную бороду.

Внешность свою я таким образом совершенно изменил.