Макс Ладенбург - Приключения Фрица Стагарта, знаменитого немецкого сыщика.

Полковник Кравфорд в качестве адъютанта генерала часто сталкивался с его дочерью и поэтому неудивительно, что эта необыкновенная девушка, красота которой производила впечатление на всех мужчин, сразу очаровала его.

Сначала мы предпринимали прогулки втроем, но затем я мало-помалу начал ездить верхом один, и видно было, что полковник был этим очень доволен.

Однажды вечером он вошел взволнованный в мою комнату, бросил свою саблю в один угол, каску в другой, сам бросился на диван в третий угол и я уверен, что если б он был в состоянии, он бросил бы свое сердце в четвертый угол.

— Граф, — воскликнул он, — простите меня за мою бесцеремонность, простите меня за все глупости, которые я совершаю или еще, может быть, совершу! Я опьянен, я потерял рассудок, я счастлив!

Логическое сопоставление этих трех диагнозов доказало мне, что он, должно быть, действительно очень счастлив, так как я отлично знал, что люди, если они достигают давно желанной цели, обыкновенно лишаются рассудка, необходимого им для защиты их счастья.

Почему же полковник Кравфорд должен был явиться исключением?

Поэтому я протянул ему руку и сердечно сказал ему:

— Поздравляю вас.

Он с изумлением взглянул на меня.

— Как, — воскликнул он, — вы уже знаете?..

— Конечно! — ответил я. — Все. Вы только что сделали признание мисс Кей, и она ответила вам, что она счастлива быть вашей женой.

Он в изумлении раскрыл рот и затем спросил меня:

— Кто выдал вам мою тайну?

— Да ведь об этом же можно догадаться, дорогой полковник. Четыре недели тому назад я мог бы вам почти с математической точностью назвать день, когда это должно быть случиться. Вы заслуживаете полного счастья, и я не сомневаюсь, что мисс Кей будет вполне достойна вас.

— Вы думаете, что генерал не будет ничего иметь против?

— Нет, — успокоил я его. — Во-первых, он может гордиться таким зятем, как вы, и во-вторых, он поступит согласно желанию своей дочери.

Я знаю, что он, например, выписал ей пони из Лондона, как только она выразила желание иметь подобную лошадку.

А раз она теперь захочет, чтобы он ей подарил полковника, он ей в этом не откажет, а с радостью скажет:

— Ты сделала хороший выбор, дитя мое.

Он глядел на меня сияющим от радости взором.

— Я сделаю ее счастливой, — проговорил он.

— Я в этом уверен, — сказал я. — Но если вы позволите, я обращу ваше внимание на одно обстоятельство, которое, наверное, бросилось и вам в глаза.

— Вы подразумеваете джоги?

— Да. Вы тоже обратили на него внимание?

— К сожалению, — ответил серьезно молодой человек. — Я несколько недель тому назад предостерегал Мэри, когда я был ей еще чужим. Она почти ежедневно ездит к башням молчания и спрашивает у брамина объяснения отдельных мест книги о волшебстве, которую он ей подарил.

— Для того, чтобы затемнить ее рассудок, — воскликнул я. — Ваш первый долг положить этому конец, полковник, это в ваших интересах и в интересах мисс Мэри. Если мисс Мэри недостаточно рассудительна, вы должны сами действовать за нее.

Он кивнул головой.

— Вы считаете его опасным? — спросил он затем.

— Конечно, — ответил я. — Я полагаю, что он туг.

Офицер побледнел.

— В таком случае, конечно — проговорил он. — Но какие причины могут побудить его губить невинную девушку?

— Вы спрашиваете о причинах? — прервал я его. — Преступление не знает логики, а считается только с законом жажды крови.

Я не могу сообщить вам сегодня все подробности моего подозрения. Одно только я могу вам посоветовать: «Храните мисс Мэри как зеницу ока».

Он засмеялся своим обычным добродушным смехом.

— Вы можете быть уверены, граф, что я не буду с нее глаз спускать!

На этом кончился наш разговор.

Несколько дней спустя было отпраздновано официальное обручение мисс Мэри с полковником, и вслед за тем обыденная жизнь вошла в свои права.

Прошли недели.

Вдруг в Бомбее появился какой-то раджа, как говорили, из независимой горной области Бомбейского президентства. Может быть, он происходил из северной Индии — родина его осталась для меня загадкой. Может быть, он был одним из последних потомков некогда могущественных голкондских князей.

Может быть, он не был даже магараджей — кто знает?

Он занимал дворец в Черном городе и никогда не появлялся без многочисленной свиты. Когда он проезжал по улицам на чудном арабском коне, его окружала блестящая свита, которая могла бы сделать честь европейскому монарху. Люди его свиты были вооружены саблями и пистолетами и губернатор не осмеливался наложить свое veto на этот воинственный отряд.

При этом лошади, попоны, ножны, пистолеты — одним словом, все, что могло быть украшено — были покрыты драгоценными камнями, ослепительными рубинами, изумрудами, сапфирами, аметистами, бирюзой и топазами. Одно уже состояние, которое возил с собой этот князь, могло возбудить восхищение и опасение.

Я не сомневаюсь, что он происходил откуда-нибудь из Декана, так как эта страна бесконечно богата драгоценными камнями. Может быть, его родиной была Голконда, эта сказочная страна золота.

Как бы то ни было, князь был принят бомбейским обществом с распростертыми объятиями. Он принят был в самых аристократических семьях. Его приглашали на все торжества. Он был темой разговоров для всего Бомбея.

Мне он не очень нравился. Его бронзовое лицо с широким лбом имело какое-то жестокое выражение. Глаза его были всегда полузакрыты, как у близоруких людей. Но он не был близорук. Мне казалось, что он хотел заглянуть каждому человеку в сердце прежде, чем дать ему возможность увидеть его глаза. Конечно, он имел основание быть осторожным.

Всякий, знакомый с человеческими страстями и пороками, мог прочесть в глазах раджи сластолюбие и порочность. Я редко видел взгляд, по которому так отчетливо можно было судить о характере человека. Прибавьте к этому рот с тонкими губами, острый подбородок и тонкие руки. Все это возбуждало во мне в одно время и подозрения и интерес.

Случилось происшествие, возбудившее мое внимание.

Снова в нем мисс Мэри играла роль, которая мне совершенно не нравилась. Раджа познакомился с ней на торжествах по случаю 60-летнего юбилея императрицы Индии и королевы Великобритании.

С этого времени его часто встречали с ней. Когда полковник был занят службой, можно было быть уверенным, что встретишь ее в сопровождении раджи пешком или верхом. При этом надо заметить, что раджа не считал нужным сойтись поближе с полковником.

Я счел своим долгом обратить на это внимание моего друга, но чрезмерное поклонение перед невестой и пылкая любовь к ней ослепляли его.

Да, я мог заметить, что подобные разговоры были ему неприятны и поэтому я решил молчать на будущее время. Но я не хотел ни в каком случае выпускать из глаз раджу и мисс Мэри, так как опасения мои усилились ввиду беспечности полковника.