Лео Брюс - Дело без трупа. Неоконченное дело [сборник]

— Мне и не требуется ничего больше.

— Хорошо. Но, предположим, ваш допрос не принесет нужных результатов. Тогда мы сможем начать расследование относительно салона красоты, и если в процессе нам удастся получить улики против вашего человека — Фэйрфакса, Фримана или Ферриса, как бы он ни называл себя, — мы арестуем его и продержим в заключении у себя в надежде, что вы тем временем раскроете дело в Англии. Договорились?

— Несомненно, это меня устраивает, — ответил Стьют.

— Я ознакомился с материалами вашего дела, — вмешался в разговор второй детектив. — И как мне кажется, этот Роджерс убил все-таки девушку. А потому считаю, что след наркоторговца здесь, конечно же, важен, но не имеет отношения к основному преступлению, которое вы расследуете.

— В самом деле? — неожиданно взвился Стьют. — Как видно, вам издалека все гораздо яснее, чем нам на месте действия.

Французский детектив поспешил пояснить, что ничего подобного сказать не хотел. Он просто анализировал.

— У меня самого никогда прежде не было дела, — вынужден был в свою очередь признать Стьют, — открывавшего столько простора для выдвижения самых различных версий. Но мне нужны факты. И вот если не удастся ничего получить от Фэйрфакса, меня это начнет по-настоящему выводить из себя. Наше расследование и так слишком затянулось.

— Мы почти приехали. Владелец отеля ждет вашего прибытия.

— Хорошо, — сказал Стьют. — Окна номера Фриманов выходят на фасад здания?

— Нет. В противоположную сторону. О таком размещении я попросил специально, узнав о вашем скором приезде.

Мы остановились у небольшого здания на рю Винез. Лишь скромная вывеска указывала, что это отель. Все здесь выглядело опрятно, неброско, но дорого. Это была одна из тех гостиниц, где с гостей брали большие деньги, зато предоставляли максимум удобств. На улице не было ни души, когда мы втроем выбрались из машины. Один из французов обратился к Стьюту:

— Мы будет дожидаться вас на том углу, — сказал он. — Удачи!

Автомобиль тихо тронулся с места, а наше разношерстное трио устремилось к входу.

Владелец отеля, на вид столь же аккуратный и сдержанный, как и само заведение, ждал нас в холле.

— Вам нужен номер тридцать девять, — сказал он. — Я только что отправил туда коридорного с заказанными коктейлями. Похоже, вы появились в самый подходящий момент. Только, пожалуйста, никакого шума или иного беспокойства.

Он понизил голос почти до шепота, а потом нервным жестом достал из кармана своего черного пиджака ароматно пахнувший носовой платок. С сомнением посмотрел на Бифа, но ответил ему Стьют.

— Нам всего лишь нужно провести небольшую беседу, — просто сказал он.

В отеле имелся тесный и очень медленный лифт. Мы направились к нему, но обнаружили, что можем поместиться в кабине лишь с большим трудом, поскольку хозяин пожелал сопровождать нас. На третьем этаже лифт остановился, и владелец отеля проводил нас по застеленному плотной ковровой дорожкой коридору. У двери с номером 39 он остановился, подозвал нас поближе к себе и резко постучал.

— Кто там? — раздался изнутри мужской голос, тут же добавивший нетерпеливо: — Входите же!

— Вас хотят видеть трое джентльменов, — сообщил хозяин и распахнул дверь, не оставив человеку внутри времени сделать хотя бы одно лишнее движение.

Мы мгновенно ворвались в комнату.

Это была гостиная, явно представлявшая собой главное помещение апартаментов. Сидя в креслах, причем так получилось, что они оба располагались лицом к двери, на нас с удивлением уставились мужчина и женщина. Мужчина был облачен в костюм из английского твида. Его лицо с тяжелой нижней челюстью выглядело бледным и отекшим. При первом взгляде на эту пару их легко можно было бы принять за пожилых туристов из Англии — заурядных и даже приятных людей из какой-либо нашей провинции. И все-таки что-то выпадало из этого поверхностного образа. Я не смог определить, что именно, тогда, как не могу и сейчас, но какая-то крайне отталкивающая черта в их облике противоречила тому типу людей, на которых они, видимо, стремились походить. Стьют быстро обернулся к Бифу и прошептал:

— Это Фэйрфакс?

Сержант кивнул, завершив на этом свою миссию во Франции.

Когда постоялец заговорил, его голос звучал до странности сдавленно, гортанно, как у людей, которые формируют звуки своей речи слишком глубоко внутри горла.

— В чем дело? — спросил он.

— Извините за беспокойство, мистер Фриман, но мне необходимо задать вам несколько вопросов. Позвольте представиться: я — детектив-инспектор Стьют.

— Но…

— Да. Вы не обознались. Перед вами также сержант Биф из Брэксэма. Крайне неудачная ситуация для вас, мистер Фэйрфакс, но таково уж положение дел.

— Я не понимаю…

— Разумеется, вы пока ничего не понимаете, мистер Феррис. Нам обоим нужно многое друг другу объяснить. А поскольку никто из нас не желает зря тратить время, вероятно, будет лучше, если я первым расскажу вам о том, что нам известно . Это избавит вас от необходимости попусту пытаться дать нам никому не нужную, ложную информацию. Прежде всего, нам известна ваша подлинная фамилия — Феррис. Знаем мы и о том, что вы отбыли срок тюремного заключения за торговлю наркотиками. Но в то же время мы осведомлены о ваших попытках выдать себя за намного более респектабельного мистера Хьюго Фримана из Лонг-Хайбери, получившего легальный паспорт на это имя. И наконец, мы знаем вас как обожающего рыбную ловлю мистера Фэйрфакса, предпочитавшего останавливаться в отеле «Риверсайд прайвит» в Брэксэме. Нами установлено, что молодой Роджерс снабжал вас наркотиками. Однако еще очень многое остается пока нам неизвестным. Вот об этом вы нам и расскажете.

Я пристально наблюдал за супружеской четой. Мужчина глубже устроился в кресле и побледнел окончательно, но не выказывал никаких признаков страха или возмущения. Я понял, что он поспешно обдумывает, как выходить из создавшейся ситуации.

Женщина сосредоточила все свое внимание на бокале с коктейлем. У нее было грубоватое лицо с жесткими чертами, крупный рот и нос с широкими ноздрями. Она тоже выглядела нисколько не удивленной.

Наступило продолжительное молчание. Затем Стьют продолжил:

— Перейду сразу к сути дела и спрошу прямо: кого вы с Роджерсом убили в ту среду вечером?

Мне показалось, что Фэйрфакс испытал лишь облегчение, услышав первый вопрос инспектора.

— Скажите мне сначала, — задал он встречный вопрос, — что вас в конечном счете интересует больше? Наркотики или убийство?

Он впервые произнес нечто связное, и я невольно проникся уважением к его выдержке, уму и решительности. Этот человек действительно не стал тратить время на пустой и глупый блеф. Не стал даже отрицать, что пользовался тремя разными личинами. Наверное, он мгновенно понял, что и Стьют с ним не блефует, заявляя об известных ему фактах.