Джорджетт Хейер - Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

– Жаль! Что Хемингуэй собирается делать теперь?

– Не могу сказать, сэр. Кажется, он не разочарован.

– Ладно, – кивнул полковник и ушел.

– Для чего ему понадобилось чуть ли не спасаться бегством? – поинтересовался сержант Карсторн.

– Наверное, вздумалось поймать ту девушку, кухарку Уорренби. Сейчас угощает ее в какой-нибудь чайной фруктовым пломбиром, – ядовито ответил инспектор.

– Зачем? – удивился Карсторн.

– Хочет развязать ей язык. Она из тех, кто замыкается при первом же прямом вопросе. Тут я должен отдать шефу должное: всем следует у него поучиться, как добиваться от людей того, что ему нужно.

– Да, у него особый подход, – согласился сержант. – Вот ведь жалость, что пули не подошли! Значит, мы отброшены в самое начало.

Харботтл вздохнул. При приближении миссис Миджхолм сержант счел за благо ретироваться. Миссис Миджхолм, как и полковнику Скейлзу, требовался старший инспектор.

Но, в отличие от полковника, она была разочарована, что не нашла его. Ей было необходимо сообщить ему что-то.

– Мадам, если вы не возражаете перейти дорогу и побывать в полицейском участке, то сможете поведать то же самое мне, а я передам ему, – предложил Харботтл.

Миссис Миджхолм не одобрила эту замену.

– Лучше я поговорю с самим старшим инспектором, – заявила она.

– Как хотите, мадам.

– Когда вы ждете его? – спросила она.

– Не знаю.

– Боже, вот неудача!

Взъерошенный майор Миджхолм произнес:

– Идем, Флора, а то пропустим свой автобус. По-моему, тебе не надо вмешиваться не в свое дело.

Этот упрек был, по мнению инспектора, оплошностью.

– Нет, Лайон! – возразила она. – Долг каждого гражданина – по мере сил помогать полиции. Кроме того, я считаю, что его следует предостеречь. Если вы уверены, что я не смогу увидеть старшего инспектора, то хотя бы передайте ему мои слова, – сказала она Харботтлу. – Не жди меня, Лайон! Я приеду следующим автобусом.

Миссис Миджхолм отправилась вместе с инспектором в участок, сообщив ему по пути, что ее привело в Беллингэм исключительно чувство долга, иначе она осталась бы ухаживать за самой ценной своей собакой, минувшей ночью принесшей первое потомство. Не нуждаясь ни в каком поощрении, она в подробностях описала новорожденных и расщедрилась на несколько ценных советов о правильном кормлении племенных собак и уходе за ними. На все это инспектор отозвался, пригласив ее во временный кабинет Хемингуэя, двумя словами: «Да, мадам?»

Подставив ей кресло, он сел за стол, положил перед собой официальный бланк и снял с ручки колпачок.

– Это, конечно, не заявление, – предупредила миссис Миджхолм, впечатленная его приготовлениями. – Хотя я, конечно, не возражаю, чтобы мои слова записали.

Но записывать старшему инспектору оказалось нечего.

– Как только я выяснила, что происходит, – пустилась в откровения миссис Миджхолм, – то решила, что об этом надо знать старшему инспектору. Кроме всего прочего, я чувствую ответственность за эту бедную девушку. Я гожусь ей в матери!

– Вы говорите о мисс Уорренби? – уточнил Харботтл.

– О ком же еще? Она осталась одна-одинешенька, а это так ужасно! Я всегда недолюбливала Тэддиаса Драйбека, но не могла подумать, что он будет наговаривать на невинное существо! А он занимается именно этим! Бродит по Торндену, задает всяческие вопросы и представляет девочку виноватой! Даже меня спрашивал, а я ведь знаю мисс Уорренби лучше, чем кто-либо еще, и смогла бы много порассказать про этот дом и про то, как бессовестно Сэмпсон Уорренби тиранил племянницу. Не будь Мэвис святой, она бы этого не выдержала. Но вы же знаете таких людей без чести и совести! Об этом я тоже хотела поговорить со старшим инспектором. Запугать мисс Уорренби может любой! Но для Тэддиаса Драйбека у меня просто не хватает слов!

Инспектор, не оценив ее заявление, ждал продолжения.

– Когда я узнала, что он затеял – собрать сведения обо всех случаях, когда Уорренби жестоко с ней обходился, и попытаться доказать, что Мэвис могла застрелить своего дядю, то без колебания сказала ему, что€ я о нем думаю. Стыдитесь, заявила я. Я бы еще много чего ему высказала бы, если бы тогда знала то, что знаю сейчас. Представляете? Ему хватило наглости пытать Глэдис! Она – кухарка мисс Уорренби. Глэдис сама мне об этом рассказала сегодня утром, в автобусе. Тут я и решила, что мой священный долг – предостеречь старшего инспектора. Это просто подлый наговор! Тэддиас Драйбек – из старых холостяков, никогда не говорящих доброго слова о новом поколении. Вы обязаны предупредить старшего инспектора, что он не должен верить ни одному его слову!

– Я так и сделаю, мадам, – сказал Харботтл. – Хотя в этом нет необходимости. Вам не о чем волноваться.

– Вам легко говорить! Он – адвокат. Если не верить словам адвоката, то чему вообще верить? – Миссис Миджхолм выдержала паузу, но не дождалась от инспектора ответа. – Это же очевидно! Говорю вам, это попросту клевета, а сам он – настоящая старуха-сплетница, куда такому самому застрелить Уорренби, хотя ему, без сомнения, хотелось бы это сделать. Абби Дирхэм, племянница мисс Паттердейл, считает, что это сделал он сам и просто отводит от себя подозрение. У нее выходит очень убедительно, но мне как-то не верится. Нет! Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что моя версия – самая верная. Ладислас – вот кто это сделал! И не рассказывайте мне про время: я про это ничего не знаю, зато знаю, что он двуличный. Не нахожу для него иного слова.

– Разумеется, – кивнул инспектор. – Мой опыт свидетельствует, что двуличных людей больше, чем мы думаем. В любом случае…

– Подождите! – перебила его миссис Миджхолм. – До того как это произошло, болтали, будто Ладислас ухаживает за мисс Уорренби. Он красивый молодой человек, если вы, конечно, умеете ценить иностранный тип внешности, и нельзя отрицать, что бедняжка увлеклась им. Удивляться нечему, обычно мужчины не находят Мэвис привлекательной, и ей польстило его внимание. По-моему, Ладислас авантюрист. Догадался, наверное, что после смерти дяди она будет при деньгах. Если это не мотив для убийства, то уж и не знаю, что считать мотивом! И как только Уорренби умирает, что делает Ладислас? Притворяется, будто мисс Уорренби никогда его не интересовала! Вчера он сидел в «Красном льве» – обычно он туда носа не показывает – и пытался всех убедить в этой небылице. Мой муж сказал, что это было смешно, люди решили, что он испугался. Я бы не придала этому значения, если бы не открытие после ужина…

– Какое? – осведомился инспектор.

– Я позвонила мисс Уорренби. На звонок ответила эта ее служанка. Что, думаете, она сказала?

– Не знаю.

– Мисс Уорренби сидит в беседке за домом, в глубине сада, и разговаривает с Ладисласом! Я чуть в обморок не упала! После всех этих его разговоров явиться к мисс Уорренби! Я посоветовала Глэдис не беспокоиться, решив, что главное – поставить в известность старшего инспектора.