Юлия Эйч - Яр: Классический детектив

— У тебя слишком богатое воображение, — вынес Яр вердикт.

Никаких свидетелей инцидента в метро не нашлось. Куча народа была на платформе, но свидетелей нет Наверно только у нас в России так бывает Камеры слежения ничего толкового не зафиксировали. Только бурление в толпе и зависшая над платформой женщина. За два прошедших с инцидента дня Кучерук вполне пришла в себя, но врачи пока запрещали с ней общаться. Я кое-как разгреб параллельные дела и решил, наконец, съездить к вдове Кость, тем более мне наконец вернули машину из ремонта. Она наверняка должна что-то знать про смерть девочки. После обеда я поспешно сбежал из кабинета, опасаясь, что на пороге могут перехватить с очередным «срочняком».

Осень сегодня снова радовала. Бесконечную октябрьскую слякоть освещало по-летнему радостное солнце. В такую погоду хотелось не думать о костях, убийствах и злодеях, а сесть где-нибудь в парке на лавочке и понежиться в теплых лучах дневного светила. И желательно, чтобы рядом еще сидела любимая девушка, этакая веселая светловолосая хохотушка и рассказывала какие-нибудь неважные, но милые глупости. А еще мороженое, сливочное в руках… Я так размечтался, что едва не пропахал носом землю, врезавшись в бордюр. Изобразив несколько неуклюжих па, я таки удержался на ногах и дальше уже пошел как обычный москвич, сменив блаженно-мечтательное выражение на мрачно-сосредоточенное с намеком на легкую ненависть ко всем и вся. Верная Нексия поджидала на проковке, сияя непривычно чистыми боками. Лихо вывернув на улицу, я погнал по уже привычному маршруту в область.

Дверь мне открыл Евгений. На этот раз он был в джинсах и ярко-голубой майке, но волосы традиционно были щедро чем-то сдобрены и пригнаны плотно к черепу.

— Опять вы, — устало протянул он и отступил, пропуская меня внутрь, — проходите, что уж. Вам наверно Изольду? Она скоро должна прийти. Можете ее подождать.

Без своей «начальницы» он вел себя гораздо раскованнее, я бы сказал человечнее, что ли. И, хотя он по-прежнему напоминал мне избалованного ребенка, все-таки не вызвал немедленного и с трудом контролируемого желания двинуть ему в холеную физиономию локтем как в предыдущие наши встречи.

— Вам налить? — он подошел к невысокому столику, уставленному бутылками, и взял два стакана.

— Минералки, пожалуй.

Парень взглянул на меня, потом на батарею красочных бутылок, но ничего не сказал.

— Сейчас принесу, — он поставил бокалы обратно и исчез.

— Где же ваша волшебная горничная? — поинтересовался я, принимая у него минералку.

Вспыхнувшая плотоядная улыбка мгновенно превратила его смазливую физиономию в откровенно хищную.

— Нет его. На лестнице поскользнулся, ногу сломал.

Я поперхнулся водой. Евгений не поленился подойти и похлопать меня по спине.

— Подумаешь, бывает, — он жеманно махнул рукой и вернулся к столику с напитками. Все-таки манеры у него откровенно гармонировали с цветом его майки. Тем не менее он явно мог отлично за себя постоять. Что-то мне подсказывает, что красавчик-горничная не сам по себе с лестницы упал. И хорошо, что сломанной оказалась нога, а не шея.

— Евгений, а можно узнать, как вы познакомились с Изольдой?

Как выяснилось, стареющая искательница приключений увидела симпатичного мальчика на какой-то презентации по случаю открытия фотовыставки известного гламурного мастера. Он привлек ее молодостью, красотой и знанием почти каждого присутствующего на тусовке, она его — не соответствующей годам восторженностью и легкомысленностью, а также увесистыми бриллиантами в ушах. Евгений не скрывал того, что он альфонс, уверяя, что каждый зарабатывает тем талантом, которым его наделила природа. Его она наделила красотой. Причем он мог ею поделиться как с женщинами, так и с мужчинами. Я постарался посмотреть на него беспристрастно. Стройное, хотя, на мой взгляд, излишне худое для мужчины тело, исключительно правильные черты лица с чуть выступающими скулами. Пухлые губы сердечком. Идеальная кожа без единого изъяна. Да пожалуй, если бы не дурацкая прическа, то его вполне можно назвать красивым. О чем это я? Надеюсь, гомосексуализм не передается воздушно-капельным путем?

— А с Кость вы встречались?

Молодой человек быстро стрельнул в меня глазами, тонкие пальцы, сильнее сжали бокал.

— Нет, не довелось, — протянул он и заглотнул очередную порцию горячительного. — Но, знаете, была мысль, пойти с ним побеседовать. Возможно, у меня и не слишком мужественная внешность, я это знаю, однако Кость плохо обращался с Изольдой. Не справедливо. И я готов был встать на ее защиту. Попытаться донести до него мысль, что он ей должен.

Ага, как же, на ее защиту. На защиту своих интересов ты готов был встать. Денежки тебе нужны были. В этот момент хлопнула дверь и послышалось пронзительное:

— Жененчка!

Женечка тут же приобрел свой обычно подобострастноневинный вид и ринулся на голос. Из коридора донесся звук поцелуев и звонкий шепоток. Через пару минут в комнату вплыла хозяйка дома. На ней переливалась люрексом оранжевая кофта и темно-синяя юбка в пол. Весьма экзотично, на мой взгляд. Я не стал размазывать, едва она устроилась напротив меня на диване, сразу вывалил на нее историю о пропаже Дины, не уточняя, откуда я все узнал и почему интересуюсь.

— Конечно, я помню Дину. Она постоянно ошивалась в нашем доме. Я была против. Не люблю детей. В смысле чужих детей. Да, и не боюсь в этом признаться, — она с вызовом посмотрела на меня, ожидая бурю возмущения. Но мне было глубоко плевать на ее отношение к каким-либо детям. Она продолжила, прикуривая тонкую длинную сигарету, — Я хотела найти другую няню, из Москвы, хорошо воспитанную и хорошо образованную, а не это деревенскую училку. Но мужа она устраивала. Вероятно, потому, что благодаря ей он всегда был в курсе всего происходящего в доме. Кто звонил, кто приходил, кто во сколько вернулся со встречи. Я не могла с подругой спокойно посплетничать, чтобы об это не докладывалось мужу. Эта Кучерук не стеснялась подслушивать под дверьми и читать чужие письма. Это было отвратительно. И еще моих девочек против меня настраивала. Поля ее больше меня любила! Где это видано? Она мою дочь практически у меня отняла! За своей бы лучше следила… Честно говоря, когда ее девчонка пропала, я думала она, наконец, от нас уйдет. Она с месяц ходила сама не своя. Но нет. Очухалась, да еще пуще прежнего принялась вынюхивать и выслеживать. Каждый мой любезный взгляд в сторону гостей-мужчин отслеживала похлеще, чем доблестная инквизиция еретиков.

— Это все прекрасно. Но вы не сказали главного — что случилось с Дианой?

— А я не знаю.

— То есть как, не знаете?