Эдмунд Криспин - Лебединая песня. Любовь покоится в крови

— А какие именно девяносто семь?

Мистер Этеридж пожал плечами:

— Ровно в десять Уэллс унес остальные в свою комнату.

— Прекрасно. Идем дальше. Факт, что Уэллс регулярно обновляет промокательную бумагу и сидит у себя с десяти до одиннадцати часов, был хорошо известен?

— Безусловно.

— А педантичные привычки Лава?

— Они стали притчей во языцех.

— Вы не замечали в последнее время каких-нибудь странностей в поведении Лава?

— Замечал. Буквально вчера я говорил об этом Сомерсу. У Лава постоянно был такой вид, словно кто-то оскорбил его в лучших чувствах. — Лицо мистера Этериджа омрачилось. — Но кто в этом виноват, — добавил он хмуро, — я не знаю. Вряд ли Сомерс.

— Как Сомерс повредил себе руку?

— Упал с велосипеда неделю назад.

— Кто-нибудь видел, как это случилось?

— Человек пятьсот, наверное. Это произошло перед Домом Хаббарда, когда все выходили после первой смены. Сомерс пытался объехать какого-то безмозглого ученика, который не смотрел, куда идет. Вывих был ужасный, я сам видел.

— Сомерс всегда писал черными чернилами?

— Да, с тех пор, как я его знаю.

— Ну, что ж, — задумчиво протянул Фен, — в таком случае…

Шум аплодисментов не позволил ему закончить фразу. Парад завершался. Майор Персиваль слез со своей стремянки. Оркестр покинул трибуну, ученики отправились переодеваться, а зрители начали медленно расходиться.

— Что-нибудь еще? — спросил мистер Этеридж, потирая переносицу, чтобы подавить новый приступ чихания. — А то я уже вижу, как ко мне идет парочка родителей.

— Нет, спасибо. Вы мне очень помогли.

Мистер Этеридж прочистил нос, громко чихнул и с раздражением взглянул на приближавшуюся чету:

— Не понимаю, зачем нужно плодить потомство от таких уродов? Простите. — Он протянул руку подошедшему к нему мужчине. — Ваш сын делает большие успехи. Я уверен, у него прекрасное будущее.

Расставшись с Этериджем, Фен отправился искать сержанта Шелли и застал его на пороге оружейной. Профессор представился, и сержант вежливо приветствовал его. Шелли был профессиональным солдатом, оставившим службу из-за проблем со здоровьем. Старался держаться молодцом, но выглядел неважно. У него были опухшие веки, редкие волосы, бледное лицо с маленькими усиками и, к удивлению Фена, акцент кокни. Говорил он, как многие военные, отрывисто и скупо расходуя слова.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — начал Фен. — Полагаю, вы уже слышали о том, что произошло вчера вечером?

— В общих чертах, сэр, от Уэллса.

— Превосходно. Тогда не будем тратить время на объяснения. В обоих случаях использовали револьвер тридцать восьмого калибра, и мы хотели бы выяснить, не могли ли его взять в школьной оружейной.

— Мне это тоже пришло в голову, сэр, поэтому я сюда и пришел.

— Хорошо, тогда давайте зайдем внутрь.

Сержант вынул из кармана ключ и отпер дверь.

Оружейная представляла собой длинное и узкое помещение с затхлым воздухом и почти полным отсутствием дневного света. Даже сейчас, в это солнечное утро, им пришлось включить электрическую лампу. В комнате сильно пахло машинным маслом. Вдоль стен в деревянных стойках пылились какие-то ржавые винтовки. В дальнем конце на полках грудами лежала амуниция: ремни, фляги, рюкзаки. Попавшая в плен муха тщетно билась о мутные стекла. Подошвы обуви Шелли гулко стучали по неровным доскам.

Сержант сразу подошел к металлическому шкафу и открыл дверцу. Фен заметил, что она не заперта.

— Все оружие мы храним здесь, сэр, — сообщил Шелли. — Обычно оно не заряжено. Но у нас есть три револьвера тридцать восьмого калибра и прилагающиеся к ним патроны. — Он быстро оглядел содержимое шкафчика. — Вы были правы, сэр. Один револьвер пропал. — Сержант достал железный ящик с зеленой этикеткой и откинул крышку. — Раньше он был полным, а теперь нет.

— Как насчет глушителя? — спросил Фен.

Шелли бросил на него непонимающий взгляд.

— Ах, да! — воскликнул он. — Тот, что дал мне мистер Сомерс. Я совсем о нем забыл. — Сержант пошарил в шкафчике. — Глушитель тоже исчез, — сообщил он.

— Оставлять шкафчик незапертым рискованно, вам не кажется?

— Нет, сэр. Когда ребята забирают и сдают винтовки, я всегда на месте. А в остальное время оружейная закрыта.

— У кого еще есть ключ?

— Один экземпляр у меня, второй хранится у дневального, третий у Уэллса — у него дубликаты всех ключей, — а четвертый у директора, в кабинете секретаря.

— И никто из посторонних не может получить доступ к этим ключам? Все места, где они хранятся, надежно заперты, пока там никого нет?

— Именно так, сэр.

— В последнее время не было случаев, когда оружейная оставалась открытой и без присмотра?

Шелли смутился и покраснел:

— Боюсь, что был. Вчера днем, во время парада. Я, как всегда, открыл оружейную для мальчиков, и тут меня скрутило — спазм в желудке. Майор Солтмарш, наш командир, освободил меня от парада. Мне было так плохо, что я ушел в дежурку и просидел там несколько минут, совсем забыв про дверь. Это было неправильно, знаю. Думаете, тогда и взяли револьвер?

— Возможно, — ответил Фен. — Но на вашем месте я бы не слишком переживал. Убийства произошли бы в любом случае, заперли вы дверь или нет. — Он оглядел два маленьких окна. — Никто не мог пробраться через окна. Похоже, их не открывали уже много месяцев.

Они снова вышли на улицу, и профессор, попрощавшись с Шелли, зашагал обратно к Дому Хаббарда. Фен думал, что зря не позаботился сохранить отпечатки пальцев, но поскольку он и так хорошо знал, кто похитил оружие, это не имело особого значения. В остальном разговор с сержантом не добавил ничего нового.

Площадь стремительно пустела. Автомобили тарахтели моторами и разъезжались. В Доме Хаббарда Фен нашел Стэгга, завершавшего свои тщетные поиски, и вкратце рассказал о том, что узнал от Этериджа и Шелли. Суперинтенданта это не вдохновило.

— Проблема в том, что сначала мы должны прояснить хронологию событий, — заметил он, — а уж потом устанавливать алиби. Здесь я закончил, так что отправлюсь пока в город и займусь комнатами Сомерса и его банковским счетом. Кроме того, я поручил одному сотруднику в участке провести эксперимент с бланками и хочу посмотреть, как там дела.

— Я тоже поеду, если не возражаете, — сказал Фен. — У меня к вам один вопрос: есть какие-нибудь новости о Брэнде Бойс?

Стэгг покачал головой.

— Нет, сэр. Мы сделали все необходимые запросы и искали везде, где могли, но она словно сквозь землю провалилась. Проблема в том, что у нас попросту не хватает людей. За ленчем я увижусь с начальником полиции: уверен, он захочет обратиться в Скотленд-Ярд.

Они отправились в Кэстривенфорд на машине Стэгга. Это был старый торговый городок, который мог похвастаться неплохой архитектурой и отсутствием трущоб. Местные фермеры преуспевали, а вместе с ними преуспевал и Кэстривенфорд. У него имелась своя славная история, правда, в несколько провинциальном стиле: во времена Йорков и Ланкастеров в округе состоялись сражения, а в самом городке родилась пара-тройка знаменитостей, увековеченных незатейливыми памятниками. Магистральная дорога проходила мимо, так что жизнь здесь протекала относительно спокойно. В этот солнечный июньский день город выглядел красивым и уютным.