Агата Кристи - После похорон

— Для меня это было совсем нетрудно. Вы должны это хорошо понимать. Я имел доступ к пятнадцати-двадцати веществам, которые легко справились бы с этим. Надо было лишь придумать, как они попадут к нему в организм. И вот здесь в конце концов мне в голову пришла великолепная идея. Вся ее прелесть была в том, что мне совсем не надо было находиться где-то рядом.

— Умно, — согласился детектив.

— Вот именно. — Бэнкс скромно опустил глаза. Было видно, что ему приятна похвала сыщика. — Да, я действительно думаю, что та идея была просто гениальна.

— А зачем вы его убили? — В голосе Пуаро звучал неподдельный интерес. — Чтобы ваша жена получила его деньги?

— Нет. Ну конечно, нет. — Грег внезапно обиделся. — Я не охотник за состояниями, и на Сьюзан я женился не ради ее денег .

— Да неужели, мистер Бэнкс?

— Это он так думал, — сказал Грегори с неожиданной злостью. — Ричард Эбернети! Он любил Сьюзан, он восхищался ею, он гордился ею, как образцовым Эбернети! Но он считал, что ее брак был мезальянсом, — думал, что я ей не подхожу! Он презирал меня! И акцент у меня был не тот, и одежду свою я носил не так… Он был сноб — вонючий сноб.

— Я так не думаю, — мягко возразил Эркюль. — Все, что я слышал о Ричарде Эбернети, говорит за то, что как раз снобом он никогда не был.

— Нет, был. Был! — Молодой человек был на грани истерики. — Он вообще не думал обо мне. Он всегда общался со мной очень вежливо, но я видел , что в глубине души он меня презирает.

— Возможно.

— А люди не имеют права безнаказанно так обращаться со мной! Я это уже проходил! Та женщина, которая приходила в нашу аптеку за лекарствами, — она была груба со мной. Знаете, что я с нею сделал?

— Знаю, — ответил Пуаро.

— Вы это знаете? — Грег был поражен.

— Да.

— Она чуть не умерла. — В голосе молодого человека послышались довольные нотки. — Это должно показать вам, что я не тот человек, с которым можно не считаться! Ричард Эбернети меня презирал, и что же с ним случилось? Он умер!

— Вполне успешное убийство. — Мрачное замечание детектива походило на поздравление. — Но зачем же вы пришли и все мне рассказали?

— Потому что вы сказали, что ваше расследование закончено! Вы сказали, что его никто не убивал! Я должен был доказать вам, что вы не так умны, как вам хотелось бы, а кроме этого… кроме…

— Да, — поинтересовался Пуаро, — что кроме?

Неожиданно Грегори упал на скамейку. Лицо его изменилось, на нем появилось выражение какого-то восторга.

— Это все было неправильно, порочно. Я должен быть наказан. Я должен вернуться… в то место, где меня накажут… чтобы загладить свою вину… Вот именно, загладить вину! Покаяние! Возмездие!

Сейчас его лицо светилось от экстаза. Несколько мгновений сыщик с любопытством наблюдал за ним.

— А как сильно вы хотите избавиться от своей жены? — спросил он наконец.

Выражение лица Бэнкса опять изменилось.

— От Сьюзан? Сьюзан удивительна и изумительна!

— Вот именно — Сьюзан изумительна. И в этом состоит вся тяжесть вашей ноши. Сьюзан бесконечно любит вас — и это тоже очень тяжело, нет?

Теперь Грег смотрел куда-то прямо перед собой.

— Почему она не хочет оставить меня в покое? — спросил он голосом испорченного ребенка и вскочил на ноги. — Вон она идет. Через лужайку. Я сейчас уйду, а вы все ей расскажите, хорошо? Скажите ей, что я пошел в полицию — сдаваться.

Когла Сьюзан подошла, она практически задыхалась от быстрой ходьбы.

— Где Грег? Он же был здесь. Я его видела!

— Да, — подтвердил Пуаро, после чего немного помолчал, а потом произнес: — Он пришел ко мне, чтобы рассказать, что это он отравил Ричарда Эбернети.

— Но это абсолютная ерунда ! Надеюсь, что вы ему не поверили?

— А почему я должен был ему не поверить?

— Да его и близко не было от того места, когда умер дядя Ричард!

— Может быть, и нет. А где он был, когда умерла Кора Ланскене?

— В Лондоне. Мы оба там были.

Эркюль покачал головой:

— Нет-нет. Так не пойдет. Вы, например, в тот день взяли машину, и вас не было всю вторую половину дня. Мне кажется, я знаю, где вы были. Вы ездили в Личетт-Сент-Мэри.

— Ничего подобного!

— Когда я встретил вас здесь, я сказал, мадам, что встречаю вас не впервые, — улыбнулся Пуаро. — После досудебного расследования убийства Коры вы были в гараже «Королевского герба». Вы беседовали с механиком, а рядом с вами стояла машина, в которой сидел пожилой иностранный джентльмен. Вы не обратили на него внимания, а он вас заметил.

— Не понимаю, о чем вы. Это ведь было в день расследования.

— А вы вспомните, что сказал вам тот механик. Он спросил вас, не родственница ли вы жертвы, а вы ответили, что вы ее племянница.

— Он — настоящий упырь. Все они там такие!

— После этого он сказал: не могу вспомнить, где видел вас раньше. Так где же он мог видеть вас раньше, мадам? Скорее всего, в Личетт-Сент-Мэри, ведь в его голове встреча с вами была связана с тем, что вы племянница жертвы. Он что, видел вас около ее коттеджа? Тогда в какой день? Этот вопрос, согласитесь, требовал ответа. И в результате проведенных расспросов выяснилось, что вы были там — в Личетт-Сент-Мэри — в день убийства миссис Ланскене. Вы припарковали машину у того же карьера, где оставили ее в день досудебного разбирательства. Машину видели и номер запомнили. И сейчас инспектор Мортон уже знает, кому эта машина принадлежит.

Сьюзан пристально смотрела на сыщика. Дыхание ее было учащено, но никакого беспокойства на ее лице заметно не было.

— Вы говорите глупости, месье Пуаро. Я даже забыла, для чего здесь появилась, почему хотела застать вас одного…

— Чтобы признаться в том, что убийство совершили вы, а не ваш муж?

— Разумеется, нет. Вы что, принимаете меня за идиотку? Я же уже говорила вам, что в тот день Грегори не уезжал из Лондона.

— Вы не можете этого знать наверняка, так как вас самой не было дома. Зачем вы ездили в Личетт-Сент-Мэри, миссис Бэнкс?

Женщина глубоко вздохнула:

— Ну хорошо, если это вам так важно! Меня испугало то, что Кора сказала на похоронах, — я все время об этом думала. Наконец я решила отправиться к ней на машине и выяснить, как эта идея пришла ей в голову. Грег считал все это глупостью, поэтому я ничего не стала ему говорить. Приехала я туда около трех часов дня, долго звонила и стучала в дверь, но мне никто не открыл. Поэтому я подумала, что тетя куда-то уехала. Вот и всё. Вокруг коттеджа я не обходила, иначе, наверное, заметила бы разбитое стекло. Я просто вернулась в Лондон, и у меня не было даже малейшего предчувствия, что что-то случилось.

Лицо Пуаро ничего не выражало.

— Почему ваш муж сам себя обвиняет в этом преступлении? — спросил он.