Агата Кристи - Скрюченный домишко

А кошка кривую нашла ему мышку.

И так они жили себе понемножку

Все вместе в кривом и убогом домишке.

- Как вам показалась эта... миссис Леонидис? Что вы о ней думаете? спросил я Тавернера.

- Трудно сказать... очень трудно сказать, - медленно заговорил он. Она непроста. Чрезвычайно тиха и спокойна - нельзя догадаться, о чем она думает. Но миссис Леонидис любит безмятежную, размеренную жизнь - в этом я могу поклясться. Мне она напомнила, знаете ли, кошку. Такую сладко мурлыкающую, толстую, ленивую кошку... Не то чтобы я имел что-нибудь против кошек. С ними как раз все в порядке... - Тавернер вздохнул. - Что нам требуется - так это доказательства.

"Да, - подумал я. - Нам _в_с_е_м_ требуются доказательства того, что именно миссис Леонидис отравила своего мужа. И Софии, и мне, и инспектору Тавернеру".

И если они найдутся, все устроится самым лучшим образом.

Но София не была уверена в виновности миссис Леонидис, и, похоже, Тавернер - тоже.

4

На следующий день я отправился в Суинли-Дин вместе с Тавернером.

Я находился в странном положении. Его можно было назвать по меньшей мере совершенно небанальным. Но мой Старик никогда не отличался склонностью к банальным решениям.

У меня имелись некоторые формальные права присутствовать при расследовании преступления: в самом начале войны я работал в Особом отделе Скотленд-Ярда. Эта работа, конечно, не имела ничего общего с деятельностью следователя по уголовным делам, но сам факт моего пребывания на службе в Скотленд-Ярде давал мне, как говорится, определенный официальный статус.

- Если мы хотим раскрыть это преступление, - сказал мне отец, - нам нужно обзавестись тайным осведомителем. Мы должны знать о Леонидисах все. И должны узнать эту семейку _и_з_н_у_т_р_и_ - а не со стороны. И ты поможешь нам в этом.

Мне это совсем не понравилось. Я швырнул сигарету в камин и ответил:

- Ты предлагаешь мне стать шпионом? И добывать для вас информацию у Софии, которую я люблю и которая, хочется верить, любит меня и доверяет мне?

- Бога ради, - раздраженно сказал Старик, - не вставай на обывательскую точку зрения. Для начала, ты ведь не веришь, не правда ли, что твоя девушка убила своего деда?

- Конечно, не верю. Это абсолютно нелепое предположение.

- Хорошо. Мы тоже ее не подозреваем. Девушка несколько лет жила за пределами Англии, и, кроме того, она всегда была в прекрасных отношениях с дедом. У нее весьма приличный доход, а старый Аристид, надеюсь, был бы рад узнать о ее помолвке с тобой и, вероятно, выделил бы внучке богатое приданое. Мы не подозреваем мисс Леонидис. С чего бы вдруг? Но ты можешь быть уверен в одном: пока преступление не будет раскрыто, девушка не выйдет за тебя. После всего, что ты рассказал мне о ней, я в этом абсолютно убежден. И заметь: преступление подобного рода может н_а_в_с_е_г_д_а_ остаться нераскрытым. Мы можем сколько угодно подозревать жену убитого и молодого учителя в преступном сговоре, но подозрения одно, а доказательства - совсем другое. И пока мы не раздобудем неопровержимых улик против миссис Леонидис, в душе у всех останутся всякие гадкие сомнения. Ты ведь сам это понимаешь.

Да, я это понимал.

Потом Старик спокойно предложил:

- А почему бы тебе не ввести ее в курс дела?

- Ты имеешь в виду, спросить Софию, не будет ли она возражать, если... - Я осекся.

Старик энергично закивал.

- Да-да. Я вовсе не предлагаю тебе что-то вынюхивать за спиной у девушки. Посоветуйся с ней, узнай ее мнение по этому поводу.

И вот на следующий день я ехал в Суинли-Дин в компании с главным инспектором Тавернером и сержантом Лэмбом.

Сразу за полем для игры в гольф мы свернули на подъездную дорогу, которую, по-видимому, до войны перегораживали импозантные ворота. Их смела волна патриотизма или безжалостных реквизиций. Мы проехали по длинной извилистой дороге, по обеим сторонам обсаженной рододендронами, и выехали на усыпанную гравием короткую аллею, ведущую к дому.

Потрясающее зрелище открылось моим глазам! Интересно, почему особняк назывался "Три фронтона"? Правильней было бы назвать его "Одиннадцать фронтонов". Здание производило странное впечатление: оно казалось несколько перекошенным с фундамента до крыши. И я понял, почему. С точки зрения архитектуры это был простой коттедж деревенского типа - но коттедж, раздутый до невероятных размеров, словно оказавшийся под огромным увеличительным стеклом. Косые балки крыши, дерево, кирпич, треугольные фронтоны - "кривой домишко" из детского стишка, вдруг выросший, как гриб, за одну ночь!

Но замысел архитектора я уловил. Я видел перед собой воплощенное представление выбившегося из низов зажиточного грека о чем-то английском. Сооружение призвано было являть собой дом истинного англичанина - но при этом не уступало по размерам хорошему средневековому замку! Интересно, что думала об этом семейном гнездышке первая миссис Леонидис? Вряд ли кто-нибудь советовался с ней и обсуждал проект здания. Скорей всего, экзотический супруг приготовил для нее _м_а_л_е_н_ь_к_и_й_ сюрприз. Интересно, содрогнулась она при виде этого монстра - или улыбнулась?

Но так или иначе, чета Леонидисов жила здесь счастливо.

- Немножко чересчур, да? - сказал инспектор Тавернер. - Конечно, старый джентльмен постарался вовсю. Практически это три отдельных дома под одной крышей - со своими кухнями и прочим. Внутри все отделано по высшему разряду.

В дверях дома появилась София. Она была без шляпы, в зеленой блузке и юбке из твида.

При виде меня девушка стала как вкопанная:

- Ты?!

- София, - торопливо сказал я. - Мне нужно поговорить с тобой. Где это можно сделать?

На какое-то мгновение мне показалось, что София откажется разговаривать со мной, но потом она повернулась со словами:

- Сюда, пожалуйста.

Мы пересекли небольшую лужайку. Отсюда открывался прекрасный вид на поле для игры в гольф; за ним поднимался поросший редкими елями холм, а дальше простирались туманные луга.

София провела меня в садик с каменными декоративными горками, и мы уселись на страшно неудобную, грубо сработанную деревянную скамью.

- Итак? - Голос девушки не предвещал ничего хорошего.

Я доложил ей все, что имел доложить.

София слушала очень внимательно. По ее лицу нельзя было догадаться, о чем она думает, но, когда наконец я умолк, девушка глубоко вздохнула.

- Твой отец - очень умный человек.

- У Старика есть свои достоинства. Сам я лично нахожу эту идею недостойной, но...

- О нет, - прервала меня София. - Это вовсе не недостойная идея. Это единственная тактика, которая может привести к реальным результатам. Твой отец, Чарлз, безошибочно угадал мои мысли. Он понял меня лучше, чем ты.

Неожиданно она ударила кулаком одной руки о ладонь другой. Это был почти жест отчаяния.