Фредерик Браун - Где тебя настигнет смерть?

— Чем могу помочь?

Говорил он не слишком внятно и с трудом фокусировал на мне взгляд. Прилично выпил, похоже, но богатая практика позволяла это скрывать. Ему было лет сорок.

— Дома ли мистер Стэнтон? Я хотел бы поговорить с ним.

— Он скоро придет. Входите, если не прочь подождать. Будьте как дома и все такое. Присаживайтесь. Выпьете что-нибудь? Само собой.

Рей Вернеке, не иначе. Дядя Рей, выпивоха. Если я хочу что-то узнать от него, лучше принять предложение. С пьяницами всегда так: мелют без остановки, когда с ними пьешь, и обижаются, если отказываешься.

Я ломаться не стал. На кофейном столике уже стояла бутылка виски, не слишком дешевого и не самого дорогого. Вернеке лил виски в стакан, как воду — я начал его останавливать еще на середине, но он налил восьмиунцевую емкость почти до краев. Такое количество чистого виски без намека на закуску меня не устраивало, но я взял стакан, поблагодарил и сделал глоток.

Я сидел на диване, Вернеке — на стуле передо мной.

— В одиночку неохота, а дома только непьющий Дикки. Я в одиннадцать вообще-то тоже не пил, разве что горячий тодди [2] Напиток с добавлением виски или рома и меда. , когда простывал. Как же я любил эти тодди, до сих пор иногда готовлю себе. Знаете, что это такое? Я и вам сделаю.

— Спасибо, мне бы с этим управиться. — Я выпил еще глоток, доказывая свое прилежание.

— Ну так вот. Дикки, значит, всего одиннадцать, и прочие тоже неважные собутыльники. Думают, что до вечера пить нельзя, глупо же. Джеральд с Евой поехали прокатиться, воздухом подышать. Не понимаю, откуда у людей эти предрассудки насчет свежего воздуха? С Дороти не хотите увидеться?

— А она разве дома?

Он с мрачным видом потряс головой:

— В кино пошла. Это я ей велел, чтоб не сидела и не задумывалась — потенциальной психопатичке задумываться не следует. Дороти как раз такая, хотя мозги у нее хорошие. Я помогаю ей выправиться. Салли мою помощь не принимала, не любила меня. Не доверяла, наверное. А с Дороти у нас все нормально, и я могу ей помочь.

— Как именно?

— Я с ней провожу курс лечения. Смыслю в этом побольше, чем психиатры. Выступал когда-то на эстраде с чтением мыслей. Сказать, о чем вы думаете сейчас?

— Валяйте.

— Что для начала мне самому нужно вылечиться от пьянства.

Я посмеялся и признал, что он прав. Этот Вернеке начинал мне нравиться.

— Я всегда прав, — заявил он, — и знаете, как отвечу на ваши мысли? Я мог бы запросто бросить пить. Просто не хочу. Люблю это дело, с чего же бросать? Я не алкоголик, не запойный — пью потому, что мне нравится быть пьяным. Что в этом плохого, скажите, пожалуйста?

— Ничего, — промолвил я.

— Да, это может сократить мне жизнь, ну и что? Пока живешь, надо жить так, как тебе нравится, разве нет?

— Конечно.

— И потом, я ж не всегда пьян. Когда трезвый, голова у меня работает будь здоров. За это время я успеваю больше, чем трезвенники. Дикки Стэнтон тоже голова, вундеркинд, но ему всего одиннадцать лет, он непьющий. Вы знали Салли?

Я молча кивнул, не желая прерывать его излияний.

— Чудесная девочка, вот только меня не любила. Я мог бы полечить ее, помочь ей. Вы с ней дружили?

— Да.

— С соболезнованиями, значит, пришли. Дурацкий обычай, но я рад, что вы здесь. Я обещал побыть дома, пока Джеральд с Евой не вернутся, а выпить тут не с кем. Пейте же, не отставайте — я вижу, вы еще ни в одном глазу.

Я объяснил, что не люблю пить быстро.

— Тоже правильно. Главное, не останавливаться, когда начали. Идти по краю. Мне на краю лучше всего работается.

— А что у вас за работа?

— Я изобретатель. В области электроники. Запатентовал пару приборчиков, которые приносят мне регулярный доход. Отчисления. Не так много, но мне ведь много не надо. На выпивку хватает, и ладно. К сексу я равнодушен, а вы?

— Нет.

— Ну, вы еще молодой. Пить лучше, скажу я вам. О чем это я? Да, на жизнь мне хватает. Покупаю себе выпивку, даю сестре на хозяйство. Лишние деньги помогают Джеральду платить за колледж для Дороти. Салли не захотела учиться, предпочла работать и жить отдельно. Меня зовут Рей Вернеке — она вам обо мне что-нибудь говорила?

— Да. Называла вас дядя Рей.

— И добавляла, небось, что я пьяница. Не любила меня, а я бы мог ей помочь. Я им не настоящий дядя, седьмая вода на киселе. Джеральд с Евой удочерили девочек десять лет назад, когда их родители умерли в Колорадо. Салли было двенадцать, Дороти десять. Ты меня дядей не зови, просто Реем. Как тебя зовут?

— Эд Хантер.

— Я это имя уже где-то слышал. — Вернеке выпрямился и будто чуток протрезвел. — Ты с ней находился в четверг ночью? Когда она умерла? Частный детектив, от марсиан ее охранял? Не твоя вина, что не получилось.

— Вы думаете, что Салли все же убили? Она умерла не от сердца?

— Все умирают от сердца, Хантер. Остановится оно, и кранты.

— То есть вы полагаете, что смерть Салли естественной не была?

— Нет-нет. — Он потряс головой. — Не слушай меня, когда я поддавши. Марсиане, конечно, существуют, но с какой стати им убивать Салли?

— Почему вы думаете, что существуют?

— Общался с ними. Телепатически. В глаза, правда, ни одного не видал, но они тут, на Земле. Среди нас. Маскируются. Ты тоже марсианин?

— Нет, к сожалению.

— Ты бы все равно не признался — ну, может, и нет. Знаешь, это я рассказал Салли про марсиан. Не надо было, у нее от этого сдвиг случился. Не пойму, с чего ей взбрело, будто они хотят ее смерти, я ей ничего такого не говорил. Мания преследования… Я бы мог ее вылечить.

— Мистер Вернеке, если вы меня не разыгрываете и действительно верите, что марсиане живут на Земле, откуда вам знать, что у них не было причин убить Салли?

— Это дружественная раса. Я их мысли читал. Единственный из людей. Если они и хотели убить кого-то, так это меня. А вот и Джеральд с Евой явились.

Я поставил стакан и встал. Первой вошла миссис Стэнтон, пухлая, лет сорока. Милая, похоже, женщина, но ума небольшого — из тех, кто целый день слушает по радио мыльные оперы. Мистер Стэнтон, лет пятидесяти, небольшого роста, худой, желтовато-бледный, выглядел нездоровым.

Рей Вернеке представил нас, не вставая с места. Ева взглянула на меня задумчивыми коровьими глазами, Стэнтон протянул руку.

— Рад познакомиться с вами, молодой человек. Пойдемте в мой кабинет?

Мы вошли, и он закрыл дверь.

— Выпьете что-нибудь?

— Спасибо. Я еще не допил то, что мне уже предложили.

Он усмехнулся:

— Гостеприимство моего шурина не отличается тонкостью. Количество Рей предпочитает качеству и думает, что все такие же. Наверное, он совсем вас заговорил?

— Нет, все в порядке.

— Думаю, он произвел на вас не совсем приятное впечатление — а ведь душа-человек, когда трезвый. Да и пьяный, в общем, не особенно раздражает. Только не совсем связно выражает свои мысли, когда пьет несколько дней подряд, вот как теперь. На сей раз причиной послужила смерть Салли — Рей очень любил ее.