Джо Алекс - Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет)

И еще один очень важный вопрос оставался без ответа: как мог Коули, продумавший столь хитрый план шантажа, отравления кофе и так далее, не принять во внимание такое простое обстоятельство, как то, что мастерскую с ним делил Джеймс Джоветт, который мог войти туда в любую минуту? Ты понимаешь меня?

— Понимаю… С минуты, когда ты понял, что генерал мог погибнуть только в мастерской, ибо он не мог быть застрелен ни в каком другом месте, ты сразу предположил, что Джоветт является сообщником Коули. Иначе Коули не мог бы разработать такой план…

— Ба! — Алекс рассмеялся. — Да ведь Коули вообще не разрабатывал такой план!

Комиссар резко вскинул голову.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вот что: Коули не продумывал этот план и не мог в нем участвовать. Неужели ты считаешь, что Коули согласился бы с планом, по которому клок его рубашки оставался в руке умершего, а саму рубашку подкинули в его спальню, чтобы полиции легче было найти и исследовать ее? С планом, по которому он, Коули, должен бы таинственно исчезнуть, навлекая на себя подозрения и уверенность полиции, что именно он является автором убийства, а господин Джеймс Джоветт спокойно сидел бы тут, издевался бы над ним и бахвалился, что сразу распознал его как низкого человека? Не считаешь же ты, что кто-то может согласиться участвовать в таком союзе?

— Ты прав… Теперь мне все ясно, — буркнул Паркер. — Но эта маленькая идиотка Перри…

— А эта, как ты правильно заметил, маленькая идиотка Перри не только стала их жертвой, но и добровольно внесла несколько своих пенсов дани. Признаюсь, что когда я обнаружил Сомервилля с пулей в сердце и намеками на самоубийство, я не мог этому поверить. Я знал, что его убили в мастерской, что преступников было двое или только Джоветт, ибо именно он был довольно долго со мной, потом расстался и пошел в мастерскую, а вскоре поднял крик, что понапрасну ждал там Коули. Следовательно, он мог убить генерала, а также невиновного Коули. Но узнав об отравлении кофе, чего не мог сделать Джоветт и мог Коули, который к тому же ездил в Лондон, я понял, что они действовали сообща. Но почему так бессмысленно?

— Собственно… — Паркер покрутил головой. — У меня такое чувство, будто я — четверть-интеллигент, каким я, безусловно, и являюсь, судя по тому, что у меня по-прежнему сто вопросов, на которые нет ответов. А мы обязаны ответить на все вопросы, Джо, если хотим закрыть следствие.

— Естественно. Как только мы выяснили все основные факты, как только были выяснены действия Снайдер и Перри, я понял все. Неясным оставался лишь один вопрос: чьей сообщницей является Перри — Коули, Джоветта или их обоих? Но все оказалось не так-то просто. Раз преступление было задумано таким образом, что сначала усыпляют генерала, потом кто-то из них забирает деньги (а для них важны только деньги!), тогда Перри в качестве сообщницы очень нужна им в критический промежуток между 8.30 и 9.30, то есть на тот час, когда они решили провернуть всю операцию. Джоветт, например, ни на шаг не отпускал меня, чтобы позволить Коули, который, безусловно, спрятавшись в кусты, наблюдал за нами, войти в павильон и похитить деньги. Перри тоже можно использовать как заслон против того, кто предположительно захотел бы навестить генерала в павильоне. Ничего не стоит выдумать тысячу поводов, чтобы оправдать свое присутствие в парке! А тем временем Перри не только не было поблизости, но, как мы потом выяснили, она была в прямо противоположной части парка. Разумеется, она могла солгать. Но Коули не нуждался в ее помощи в павильоне, зато, если взглянуть на проблему Перри с позиции сообщников, тогда становится ясна ее роль «яблока раздора» между ними. Этим они создавали себе своего рода алиби: они так ненавидят друг друга, что ни при каких условиях не могут действовать заодно. Афера с любовью Коули и издевками Джоветта была слишком водевильной и явной для солидного английского дома. И я подумал, что именно Перри могла быть тем единственным человеком, кто абсолютно никем не замеченный мог проникнуть в павильон. Джоветт знал, что Каролина и Дороти играют в теннис, я был у него на глазах, а расставаясь с ним, сказал, что мне необходимо встретиться с Чандой. К тому же Джоветт заранее предупредил меня, что генерал сердится, когда ходят по перешейку во время его работы. Да и я сам, к сожалению, избегал попадаться на глаза генералу, чтобы не навести старика на ненужные мысли. Джоветту также было отлично известно, что профессор Снайдер ежедневно работает в библиотеке, а также то, что он вряд ли мог бы зайти поболтать к генералу… Оставались двое: Мерил и садовник. И посмотри, что происходит: садовник получает десять шиллингов и ждет Коули, который теперь-то уверен, что садовник не выйдет в парк. Потому что помни: из всей прислуги только садовник в это время мог оказаться в парке, причем в любой его части! Садовник мог оказаться препятствием, о которое разбился бы весь план. А Мерил? С девяти часов она ждет Коули в другой стороне парка, самой удаленной от павильона. Ждет терпеливо, поскольку Коули сказал, что может задержаться, а девушка влюблена… Но мог ли Коули позволить себе не прийти к садовнику и не встретиться с Мерил, когда у генерала таинственным образом пропадают приготовленные для шантажиста деньги? Глупец из глупцов не позволил бы себе такого! Естественно, Коули хотел как можно быстрее побывать у садовника и потом провести часок в парке с девушкой. Это было бы его алиби. Если и не полное, то по крайней мере свидетельствующее, что он провел утро самым обычным образом — был весел, влюблен, с цветком для милой в руке…

Джо прервался, чтобы отпить глоток виски.

Но Коули не пришел. Вместо этого клок от его рубашки был зажат в руке умершего, а сама рубашка оказалась в его комнате! Значит, Коули исчез с деньгами, навлек на себя внимание полиции и отвел подозрения от Джоветта. Почему? И для чего это бессмысленное убийство? И почему вообще усыпленный генерал, причем усыпленный настолько, что в момент выстрела в его мозг не поступил ни один сигнал, зажал в руке клок от рубашки? И почему Джоветт позволил своему сообщнику бежать, коль скоро он знал, что того раньше или позже схватят и тогда Коули выдаст его?.. Полный абсурд. Реальным было только одно: Коули не пришел к садовнику, как намеревался, не встретился с Мерил, никто не видел его входившим и выходившим из дома, когда он менял рубашку. Но не мог же он полураздетым уйти из дома, правда? И зачем, раз он решил бежать, ему было возвращаться в комнату и бросать там рубашку? Эту уличающую его рубашку, клок которой был зажат в руке генерала? Проще было выкинуть ее где-нибудь подальше от места преступления… А каким образом он бежал? Ведь все поместье было окружено твоими людьми. И тебя снова подвела логика, Бен! Логика! Ты пришел к выводу, что раз малый убил генерала и сбежал, а твои люди стояли в засаде вокруг поместья, на подступах к которому нет ни одного дерева, а только плоские пастбища, то он мог проскочить мимо них, не имея понятия о том, что поместье окружено кордоном! Ведь даже я не знал об окружении! Как же он сбежал?