Артур Конан Дойль - Приключение второго пятна

– Вы… вы оскорбляете меня, мистер Холмс.

– Ну, послушайте, сударыня, это бесполезно. Отдайте письмо.

Она метнулась к звонку.

– Дворецкий вас проводит.

– Не звоните, леди Хильда. Иначе все мои отчаянные усилия избежать скандала останутся втуне. Отдайте письмо, и все можно будет уладить. Если вы послушаетесь меня, все можно будет устроить, если же нет, мне придется вас разоблачить.

Она стояла в поистине царственной позе, будто бросая величественный вызов, а ее глаза впивались в его глаза, будто она стремилась читать в его душе. Ее рука лежала на звонке, но она забыла про него.

– Вы стараетесь запугать меня. Не слишком достойно мужчины, мистер Холмс, прийти сюда и угрожать женщине. Вы говорите, будто знаете что-то. Так что же вы знаете?

– Прошу вас, сударыня, сядьте. Вы ушибетесь, если упадете. Я ничего не скажу, пока вы не сядете. Благодарю вас.

– Даю вам пять минут, мистер Холмс.

– Достаточно и одной, леди Хильда. Я знаю про ваш визит к Эдуардо Лукасу и о том, что вы отдали ему документ, о вашем ловко обставленном возвращении в его комнату вчера вечером и о том, как вы достали письмо из тайника под ковром.

Она не сводила с него глаз, ее лицо стало пепельным, и она несколько раз сглотнула, прежде чем смогла заговорить.

– Вы сумасшедший, мистер Холмс, вы сумасшедший! – наконец вырвалось у нее.

Он вынул из кармана небольшой картонный кружок. Это было вырезанное из фотографии женское лицо.

– Я захватил это с собой, полагая, что оно может пригодиться, – сказал он. – Полицейский его узнал.

Она ахнула, и ее голова запрокинулась на спинку кресла.

– Ну же, леди Хильда! Письмо у вас. Все еще можно уладить. У меня нет никакого желания вредить вам. Мой долг будет исполнен, когда я верну пропавшее письмо вашему супругу. Послушайте моего совета. Будьте откровенны со мной. Это ваш единственный шанс.

Ее мужество было достойно восхищения. Даже теперь она не сдалась.

– Повторяю, мистер Холмс, вы впали в какое-то нелепое заблуждение.

Холмс поднялся с кресла.

– Мне жаль вас, леди Хильда. Я сделал для вас все, что мог, но вижу, что напрасно.

Он позвонил. Вошел дворецкий.

– Мистер Трелони Хоуп дома?

– Будет дома, сэр, без четверти час.

Холмс взглянул на свои часы.

– Через пятнадцать минут, – сказал он. – Отлично, я подожду его.

Не успел дворецкий закрыть за собой дверь, как леди упала на колени к ногам Холмса, простирая руки, повернувши к нему свое прекрасное, орошенное слезами лицо.

– Пощадите меня, мистер Холмс! Пощадите меня! – отчаянно взмолилась она. – Ради всего святого, не говорите ему! Я так его люблю! Я подумать не могу о том, чтобы омрачить его жизнь. А это разобьет его благородное сердце!

Холмс помог ей встать.

– Я рад, сударыня, что вы все-таки опомнились, пусть и в последнюю минуту. Нельзя терять ни секунды! Где письмо?

Она метнулась к бюро, отперла его и вынула длинный голубой конверт.

– Вот оно, мистер Холмс. Если бы мне никогда его не видеть!

– Как же нам его вернуть? – пробормотал Холмс. – Быстрей! Быстрей! Надо что-то придумать. Где вализа?

– Все еще у него в спальне.

– Замечательно! Быстрее, сударыня, принесите ее сюда.

Минуту спустя она вернулась с красной плоской коробкой в руке.

– Как вы ее открыли тогда? У вас есть дубликат ключа? Ну, разумеется. Откройте ее!

Леди Хильда достала из-за корсажа маленький ключик. Коробка открылась. Она была набита всякими бумагами. Холмс засунул голубой конверт глубоко между ними в листы какого-то документа. Коробку закрыли, заперли и вернули в спальню.

– Ну, теперь мы готовы к его приходу, – сказал Холмс, – и у нас есть еще десять минут. Я зашел очень далеко, чтобы оградить вас, леди Хильда. В ответ вы потратите эти минуты, откровенно посвятив меня в подоплеку этого крайне необычного дела.

– Мистер Холмс, я все вам расскажу! – вскричала она. – Ах, мистер Холмс, я дала бы отрубить себе правую руку, прежде чем причинить ему минуту боли! Во всем Лондоне не найти женщины, которая бы так любила своего мужа, и все-таки, узнай он о том, как я поступила… как я была вынуждена поступить, он никогда бы мне этого не простил. Он так неукоснительно соблюдает свою честь, что не забудет и не извинит отступления от законов чести другими. Помогите мне, мистер Холмс! На карту поставлены мое счастье, его счастье, самые наши жизни!

– Поторопитесь, сударыня, время на исходе.

– Суть в письме, мистер Холмс, в неосторожном письме, написанном до моего брака, – глупеньком письме, письме импульсивной юной девушки. Я ничего плохого не думала, но он бы счел его преступным. Стоило бы ему его прочесть, и его доверие ко мне исчезло бы безвозвратно. С тех пор как письмо было написано, миновали годы, и я полагала, что все давно быльем поросло. Затем я узнала от этого человека, от Лукаса, что оно оказалось у него и что он вручит его моему мужу. Я молила его сжалиться. Он сказал, что отдаст мне мое письмо, если я принесу ему некий документ, который он мне описал, из вализы моего мужа. У него был в министерстве свой осведомитель, от которого он и узнал о его существовании. Он заверил меня, что моему мужу это нисколько не повредит. Поставьте себя на мое место, мистер Холмс! Что мне оставалось?

– Довериться вашему мужу.

– Этого я не могла, мистер Холмс, никак не могла. С одной стороны – верная гибель, с другой, как ни ужасно было похитить бумаги мужа, они же касались политики и были мне непонятны, а вот где речь шла о любви и доверии, последствия были мне более чем ясны. И я сделала это, мистер Холмс! Я сделала слепок с его ключа, этот человек, Лукас, изготовил дубликат. Я открыла вализу, достала письмо и отвезла его на Годолфин-стрит.

– Что произошло там, сударыня?

– Я постучала в дверь, как мы условились. Лукас открыл ее. Я последовала за ним в комнату, оставив входную дверь позади себя чуть полуоткрытой, так как боялась остаться наедине с этим человеком. Я запомнила, что снаружи, когда я входила, была какая-то женщина. Наше дело завершилось очень быстро. Мое письмо лежало на его бюро. Я протянула ему документ, он отдал мне мое письмо. И тут от двери донесся какой-то звук. Затем послышались шаги в коридоре. Лукас поспешно отвернул ковер, сунул документ в какой-то тайник там и застелил его ковром.

То, что происходило дальше, было как кошмарный сон. Темное искаженное лицо, женский голос, вопящий по-французски: «Мое ожидание было не напрасным. Наконец наконец я поймала тебя с ней!» Началась яростная схватка. В его руке я увидела стул, в ее – сверкнул нож. Я бросилась прочь от этой жуткой сцены, выбежала из дома и только на следующее утро узнала из газеты об ужасном ее завершении. А в тот вечер я была счастлива, потому что мое письмо было у меня и я еще не знала, что принесет будущее.