Роберт Райан - Земля мертвецов

– Сестра Спенс вам…

– Прошу вас! – Она так поджала губы, словно раскусила кислятину. –  Такой чудесные день, не будем его портить.

– Вас она, пожалуй, не сможет удержать, но своих девушек ни за что не отпустит.

– Что ж, значит, нас с Элис будет окружать больше офицеров.

– Кто же доставил вам приглашение?

– Некий лейтенант Меткалф.

– Не припомню, чтобы имел удовольствие…

– Он из офицеров Ли. Очень мил на свой безнадежный манер. Кстати, Элис – мисс Пиппери – и я хотели посоветоваться с вами.

– Со мной? Я плохой танцор.

– Не о танцах, что вы! А как найти подход к сестре Спенс.

– А… – На секунду ему стало обидно. Бывало, Ватсон кружил головы на полковых балах. –  Не уверен, что к ней есть подход.

– Для нас – нет. Но вы… вы умеете найти нужные слова, майор Ватсон.

– Чепуха.

– А что вы сказали Бриндлу в палатке? Если это не слишком личное?

– Я сказал, что знаю, каково потерять друга. Близкого друга.

А потом этот друг чудом воскресает, а ты из-за нескольких необдуманных, бесталанных слов снова его теряешь. Правда, этого он Бриндлу не сказал.

– И что жизнь продолжается. И надо дорожить воспоминаниями, которые у тебя остались, а не губить их горечью. Банальность, собственно говоря.

– Вряд ли он так считает.

Они проехали живописную красно-белую ветряную мельницу, лишившуюся одного крыла, но продолжавшую вращать уцелевшими.

– Вы женаты, майор?

– Был. Первая жена, Мэри, умерла вместе с нашим ребенком. Боже мой, больше двадцати лет прошло. Вторая, Эмили… – Он ощутил, что эта боль живее.

Грусть от потери Мэри со временем притупилась, жалость к мертворожденному мальчику стала глуше, беспомощная ярость уплыла, как буря, ушедшая терзать других. Сгладился и стыд врача, не сумевшего спасти собственную жену и ребенка. А вот мысль об Эмили еще колола в груди, не давая вдохнуть, и образ ее был резок и отчетлив. Занавес времени еще не скрыл ее.

Мисс Грегсон послала ему озабоченный взгляд. Услышала перемену в его дыхании.

– Простите, майор. Если вам тяжело… действительно, это не мое дело.

Ватсон колебался. Он знал, что не положено брататься с подчиненными, делиться с ними личным; с другой стороны, он не так давно устыдился, что ничего не знает о Бриндле. Кое-кто другой – особенный человек – сумел бы определить его профессию, военный опыт, место работы и привычки, увлечения с одного беглого взгляда, но он – не тот человек, в чем и убеждался раз за разом.

– Эмили влекло все современное. Двадцатый век для нее был эрой электричества, автомобилей и аэропланов, великих научных прорывов, которые покончат с болезнями и… – он фыркнул, –  с войнами. Сам я – порождение века Виктории. Эмили была моложе – дитя Верна, Герберта Уэллса, Блерио, Маркони. Ей хотелось испытать новые летающие машины, и я, вопреки себе, позволил ей сделать круг с Густавом Хамелем над брайтонским скаковым полем.

– И?..

– И она влюбилась в полеты и в летчиков. Не в романтическом смысле… хотя и в нем тоже, немного. Пилоты виделись Эмили новым рыцарством, побеждающим воздушных драконов. Она погибла при четвертом полете в парке Мейрик, вместе с пилотом. Кажется, здесь нам сворачивать.

– Извините… – Она притормозила на перекрестке перед поворотом на юг. –  Зря я спросила.

– Это моя вина. Не следовало разрешать.

Она смотрела на него.

– Подозреваю, вы не из тех людей, кто будет душить свободу жены ради сохранения статус-кво. И свою свободу тоже, наверное.

– О чем вы говорите?

– Майор Ватсон, я читала ваши книги – их в Англии читал едва ли не всякий, кто знает грамоту. Я могу прочесть и между строк: как вы прикусывали язык, притворяясь таким же темным, как читатель, как позволяли ему владеть сценой, словно звезде в дешевом мюзик-холле.

– Миссис Грегсон!

Она медленно подъезжала к паре статных всадников в форме военной полиции, пронзавших обоих взорами из-под красных околышей. Когда всадники остались позади, Ватсон ощутил, как их взгляды колют ему затылок.

– Боже мой, перед этими «вишенками» сам Господь почувствует себя грешником, –  буркнула миссис Грегсон и добавила себе под нос словечко, показавшееся Ватсону очень непристойным. –  Извините, у меня от них мурашки по коже.

Не дав ему времени поинтересоваться причиной такой робости, миссис Грегсон прибавила скорости, резко вильнув, обогнала грузовик с боеприпасами и напугала водителя встречного грузовика. Вопль гудка прозвучал, когда она уже вернулась на свою полосу. Ватсона бросало из стороны в сторону.

– Я просто хочу сказать, майор Ватсон, и признаю, что не многие со мной согласятся, что ваш мистер Шерлок Холмс всегда представлялся мне тщеславным, самоуверенным наркоманом, несносным снобом и женоненавистником.

Остаток пути до Сомерсет-хауса они проделали в молчании.

Каспар Майлс выдавил последний из восьми шприцев с цитратной кровью в стеклянную канюлю, подключенную через резиновую трубку к срединной локтевой вене сержанта Шипоботтома. За его плечом маячила мисс Пиппери в готовности забрать и сложить для стерилизации всю систему.

– Заканчиваем, –  сказал Майлс одноглазому. –  Как себя чувствуете, нормально пока?

– Ага, –  промычал Шипоботтом, у которого на верхней губе проступила пленка пота. Майлс знал, что введение крови может вызывать кратковременную реакцию. Ватсон-то воображал, будто никто, кроме него, и не слыхал об этой методе.

– Ну вот, нам сообщили, что ваша часть остается на несколько дней в резерве –  petit repos. Подозреваю, что кое-кто заглянет вас навестить.

– Лейтенант Меткалф уже заходил. Поторопился, на мой вкус, хотя парень он хороший.

– Прекрасно. Что ж, если нам немного повезет, в следующий раз увидите его двумя здоровыми глазами. О’кей?

– Еще бы, доктор.

– Ешшо бы! – передразнил Майлс. –  Ну вот, мисс Пиппери… – вы ведь мисс Пиппери?

– Да, доктор.

Майлс прекрасно помнил ее имя, но ему нравилось смотреть, как она потупляет взгляд при этом вопросе.

– Мисс Пиппери позаботится о вас, пока доктор Ватсон, пошептавшись в штабе, не вернется. Возможно, у вас будет легкий жар, маленькая одышка. В таком случае скажите мисс Пиппери. Мы добавили вам крови, вот сердцу и приходится работать усердней. Как будто машину излишне нагрузили. К тому же кровь эта чужая, на нее может быть небольшая реакция.

Шипоботтом пробормотал что-то на своем невразумительном для Майлса английском. Судя по озадаченному взгляду мисс Пиппери, она тоже не поняла.

– Молодец, –  похвалил врач и похлопал сержанта по накрытому одеялом колену. Удалив канюлю, он промокнул выступившую кровь, наложил ватный тампон, прикрыл его марлей и закрепил липким пластырем. –  Так, мисс Пиппери. Мне надо обойти послеоперационных. Могу я оставить вас?..