Майкл Иннес - Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник)

– Белинда, – спросил он, – ваш отец бывал когда-нибудь на Ближнем Востоке?

Глаза Белинды широко распахнулись.

– Его командировали туда в конце армейской карьеры – он ведь служил в военной разведке. Но заболел, его комиссовали и отправили домой. Он никогда не рассказывал подробностей, но у меня сложилось впечатление, что болезнь оказалась серьезной и повлияла в дальнейшем на его память. Все это происходило задолго до моего рождения, и мне известно очень мало. Но могу с уверенностью сказать, что больше ему там бывать не приходилось.

– А Руперт и Арчи? Им доводилось посещать Ближний Восток? И мог кто-то из них находиться там одновременно с вашим отцом?

– Об этом мне ничего не ведомо. Значительная часть их биографий покрыта туманом, хотя, быть может, так лучше для всех. Но постойте-ка! Мне кое-что все же известно о Руперте. – Белинда быстро произвела в уме какие-то подсчеты. – Как я уже дала вам понять, меня нельзя считать свидетелем каких-либо событий. Но я точно знаю, что Руперт не мог быть на Ближнем Востоке в одно время с папой. Дело в том, что он как раз сидел в тюрьме.

– Да, это решает все. Простите, если ищу скелеты в ваших шкафах, но мне нужно задать вам еще один вопрос: ваш отец знаком с Хорасом Бентоном, который сейчас выступает в роли коллеги Уинтера?

– Вы говорите о главном кураторе и моральном наставнике Тимми? Отец как-то нанес ему в Оксфорде визит вежливости. Но я уверена, что прежде они никогда не встречались. Вы задаете вопросы, от которых так и веет таинственностью.

– Таинственностью веет от происходящего, а не от моих вопросов. Как вы получили работу у Шуна? Благодаря их с вашим отцом прежним связям?

– То есть вы думаете, что Шун оказал услугу приятелю? Ничего подобного. – Белинду этот вопрос привел даже в некоторое негодование, которое, впрочем, быстро прошло. – Они встречались на различных мелких мероприятиях, проводившихся в графстве, только и всего. Папа ни разу не бывал в аббатстве. Он говорит, что оно, вероятно, напомнит ему Уэмбли или что-то вроде Луна-парка. Хотя завтра у вас, по всей видимости, появится возможность увидеть, какое впечатление произведет на него коллекция. – Она лукаво улыбнулась… – Но уж если я отвечаю на ваши вопросы, ответьте и вы на мой: Патришия является вашим шпионом в аббатстве?

– Нет, – серьезно сказал Эплби. – Никаких моих поручений она там не выполняет.

Они молча дождались, пока мимо пройдет группа гостей.

– Но вы в самом деле ведете себя загадочно, Джон. Я, например, не вижу никакой связи между Джаспером и делом Паука.

В словах Белинды содержался откровенный намек, что этот дефект зрения действительно ей досаждает.

– Вот и я тоже ее не вижу. Кроме того, что ваш Джаспер, подобно Пауку, расположился в центре обширной паутины. Но толку от этого мало. Кстати, вы уже нашли для себя Блейка или Лоуренса?

– Что?

– Нашли настоящий талант среди пустых друзей вашего отца, чтобы взять его под свою опеку?

– О, господи! – Белинду его замечание скорее расстроило, чем возмутило. – Неужели я так отозвалась о них? Вероятно, была перевозбуждена.

– Если хотите подсказки, то обратите внимание на Кермода. У него весьма оригинальный склад ума. Но сейчас основной вопрос: не предстоит ли нам всем снова прийти в перевозбужденное состояние? Разномастный бой часов явно прозвучал предупреждающим гонгом, но никто не спешит ему внимать и тревожиться. Вспомните, насколько все здесь зависит от вашего отца. Вчера он вел себя нервно, и каждый, глядя на него, морально готовился к неприятностям. И происходили странные вещи: звучал кларнет помимо многого другого. Создалось смутное, но охватившее каждого опасение, что надвигается нечто грозное. А стоило ему сегодня непринужденно разрешить ситуацию со свиньями, и все участники праздника успокоились. Ваш отец хочет удалиться от дел, но обладает тем, что на языке миссис Моул именуется аурой – причем очень мощной. Грозят ли нам новые неприятности еще до наступления вечера? Джокер явно растерял свои ресурсы и вынужден все больше рисковать. Взять хотя бы эпизод с черными свиньями, на который я только что сослался. Подобно нанесению надписи на архитрав, кто-то подвергал себя опасности разоблачения, и ради чего? Ради показного стиля. Если он продолжит в том же духе, то его однажды просто увидят за черным делом. – Эплби хмуро взглянул на дальнюю стену, где висел возвращенный на прежнее место Ренуар. – Так что же дальше?

– На подъездной дорожке к дому что-то происходит, если вам это интересно, – Белинда смотрела в окно, пытаясь проникнуть взором сквозь потоки дождя. Эплби повернулся и проследил за ее взглядом. Сквозь запотевшее оконное стекло различалось лишь невнятное движение чего-то, окрашенного в светло-кремовые тона. Белинда распахнула окно, и в лицо брызнула дождевая вода. Теперь они могли видеть, как самая большая машина из автомобильного парка мистера Элиота остановилась перед домом, и шофер бросился открывать пассажирскую дверцу. Маленькая фигурка в долгополом пальто и твидовой кепке таких размеров, что вполне заменяла зонт, сбежала по ступеням и нырнула в салон.

– Андре, – сказала Белинда. – Интересно, кому понадобилось отзывать его обратно в Лондон?

– Если он уезжает, то это очень кстати.

Они увидели, как в углу террасы, укрывшись от дождя, стоял и с мрачным удовлетворением смотрел вслед отъехавшей машине сэр Руперт Элиот.

– Небольшая чистка рядов, – интерпретировала сей факт Белинда. – Пусть этого недостаточно, но одной паршивой овцой меньше. Восемь вместо девяти. – Она закрыла окно. – Так о чем вы спрашивали? Что дальше?

Эплби повернулся от окна и посмотрел в глубь комнаты.

– Чем меньше вздорных булавочных уколов, тем лучше, – сказал он с ободряющей улыбкой.

Дождь шел весь день и не утих к моменту празднования годовщины. Двадцать один год назад – быть может, в такую же мерзкую влажную погоду – типографские рабочие воскресных изданий делали первые оттиски страниц с краткими, но столь интригующими приключениями Паука. А сейчас все, с годами вошедшие в тесный круг его друзей, готовились к празднику и прекрасно понимали, что главный повод для торжества и веселья по-прежнему дает им неистощимая творческая энергия мистера Ричарда Элиота. Они собирались праздновать, как любые обеспеченные люди, располагающие средствами, досугом и местом, отмечают разного рода домашние даты в дождливую погоду. И намечали представление. Хотя слово устарело и почти никем больше не употреблялось. Но, как ни назови, а шли оживленные приготовления к вечеру, уже практически наступившему. Представление планировалось провести в помещении, очень напоминавшем настоящий театр.