Майкл Иннес - Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник)

– Ну, вот мы и дома!

И помог мне выбраться из автомобиля.

Подобно незваным гостям несколько ночей тому назад, я тоже сразу же не мог не обратить внимания на собак, которых держали в нескольких крепких клетках в дальнем конце двора. Свое недовольство нашим прибытием они выражали самым недвусмысленным образом. Затем я перевел взгляд на пожилую и с виду совсем дряхлую женщину в шали и высоких зимних сапогах, поспешно ковылявшую в нашу сторону с весьма взволнованным видом. На мгновение я даже испугался, не ждет ли нас сообщение о еще чьей-нибудь смерти, но она лишь спросила с нетерпением в голосе:

– Вы привезли отраву? Вы же не могли запамятовать о моей нижайшей просьбе, мистер Гилби, сэр!

– Нет, конечно. Все здесь, миссис Хардкасл. – И Гилби подал ей свертки, лежавшие на переднем сиденье.

Она собиралась удалиться так же торопливо, как пришла, но вдруг заметила присутствие незнакомца и не без некоторого вреда для своих больных суставов изобразила для меня подобие книксена. Гилби довершил формальности:

– Мистер Уэддерберн – миссис Хардкасл. Прошу любить и жаловать.

– Сэр, – сказала она, – вам лучше из первых уст узнать то, что уже ведомо мистеру Гилби. В Эркани просто проходу не стало от крыс. – Она похлопала по упаковке одного из пакетов, но при этом встревоженно огляделась по сторонам. – Но только я терпеть больше не стану! Я уже старуха и хочу спокойно почивать по ночам. – Она понизила голос до хриплого шепота, потому что у собачьих клеток появилась фигура мужчины. – Но моему мужу ни слова! Он злобный и коварный. Натравливает их на меня.

– Натравливает собак, миссис Хардкасл?

– Крыс!

И, спрятав пакеты под шалью, миссис Хардкасл поспешила уйти. Я повернулся к Гилби:

– Это тот самый Хардкасл бродит рядом с псарней? Думаю, мне надо с ним переговорить, прежде чем мы войдем в дом.

И я пересек двор. Управляющий покойного лорда бросал собакам весьма скромные порции корма, не переставая поругивать при этом от всей души:

– Цезарь! Лежать, сволочь! – донеслось до меня. – Лежать, слышишь, ты, образина!

Я приблизился по снегу бесшумно и незаметно и сказал самым любезным тоном, но прямо в ухо:

– Что-то уж больно костлявые они у вас, мистер Хардкасл.

Он резко обернулся и подозрительно оглядел меня с ног до головы. Причем подозрения его вызвала вовсе не ирония, отчетливо прозвучавшая в моих словах. Его омерзительная натура, какой описал ее Гилби, становилась очевидна действительно с первого взгляда. Но это не был уверенный в себе мерзавец; складывалось впечатление, что ему как раз очень не хватает решительности и самонадеянности.

– Ну и что с того? – мрачно спросил он, не зная, как еще реагировать.

– Стало быть, вот это Цезарь? Что ж, ему бы не помешало добавить к каше кусок хорошего сырого мяса. А теперь не сочтите за труд, мистер Хардкасл, покажите нам Доктора.

Хардкасл указал на лежавшего в сторонке пса.

– Вон тот.

– В самом деле? Тогда пусть покажет себя во всей красе. Доктор! Эй, Доктор!.. Знаете, мистер Хардкасл, похоже, ваш Доктор глухой.

Хардкасл даже просиял, получив подсказку.

– Точно, глух, как пень.

– Вот странность. Глухота у такой молодой собаки – нечто необычное. Но, быть может, вы обознались? Нам нетрудно будет провести тест и найти нужного зверя.

– Идите вы к дьяволу! – рявкнул на меня Хардкасл. – Оставьте собачек в покое.

– Разумеется. Как пожелаете. Скажу честно, мой интерес к вашим псам уже исчерпан. Глухие и немые – отличные свидетели, доложу я вам. Дело в том, что я – адвокат мисс Гатри, новой владелицы замка. Буду весьма признателен, если вы отведете меня к ней.

Оценка личности управляющего, данная Гилби, отметил я про себя, оказалась поразительно точной. Лукавый негодяй, чьей хитрости, к счастью, хватало ненадолго и не на многое. Не скрою, я почувствовал удовлетворение, поняв, как четко он вписывается в картину событий кануна Рождества, постепенно вырисовывавшуюся передо мной. Конечно, картина эта была еще далеко не полной, и коли прибегать к сравнению с головоломками Гатри, о которых я уже знал, то лишь главные фрагменты сейчас встали на свои строго определенные места. Но и этого хватало, если только я не слишком сильно ошибался, чтобы разглядеть очертания любопытнейшей ситуации. Неизбежно оставалось пока множество смутно различимых деталей, требовавших более полного и тщательного расследования. Но здесь мне следует соблюдать осторожность. Я приехал в Эркани в роли профессионального юриста. И читатель может удивиться, почему, едва ступив за порог замка, я сразу взял на себя чуждую мне и не слишком, на мой взгляд, почетную миссию частного сыщика.

Когда я вошел в главный вестибюль, мне навстречу вышел мужчина в мундире офицера полиции и представился инспектором Спейтом. Он пригласил меня в небольшую и почти пустую комнату, в которой устроил для себя нечто вроде штаба. Я мог бы, следуя процедуре, потребовать встречи с клиенткой еще до начала своего общения с полицией, но не увидел в том особой необходимости и принял приглашение. Инспектор Спейт произвел на меня впечатление человека грамотного и вдумчивого, а потому показалось полезным продемонстрировать ему, что я до известной степени владею необходимой информацией. Поэтому после обмена светскими условностями я сразу же спросил:

– Как я полагаю, вы уже разыскали Гэмли?

– Да, с этим проблем не возникло. Его привлекут к следствию позже сегодня днем.

– И не сомневаюсь, вам удалось напасть на след молодых людей, покинувших замок по велению покойного мистера Гатри?

– По его воле? Вот об этом мне ничего не известно, сэр.

– Этот факт неизбежно всплывет, инспектор. И, как можно предположить, ему придадут весьма серьезное значение. Интересно, куда они могли направиться?

Полицейский покачал головой.

– Как ни странно, мистер Уэддерберн, но мы пока ничего о них не слышали. Однако это меня не удивляет: у них есть веская причина поглубже залечь на дно.

– Кто знает, инспектор, кто знает. Вполне возможно, что после смерти мистера Гатри необходимость в поспешном и скрытном бегстве для них отпала. Мне такой вариант представляется вполне допустимым.

– С вашего разрешения, мистер Уэддерберн, мне это кажется глубоко ошибочным взглядом.

– В таких делах многое зависит от того, с какой точки вы свой взгляд бросаете, верно? Как я понимаю, у вас есть основания считать, что молодой мистер Линдсей совершил преступление?

Я все рассчитал безукоризненно, положившись на раздражение, глодавшее инспектора Спейта изнутри и до поры не прорывавшееся наружу. Теперь же он резко сказал:

– Парень сбросил Гатри, и тот разбился насмерть. У меня в этом нет ни малейших сомнений.