Агата Кристи - Пять поросят [= Убийство в ретроспективе]

— Капитулировала?

— Нет-нет. Ни в коем случае. Скорей, здесь играло роль сознание того, что она убила человека, которого любила, по крайней мере так мне казалось в ту пору.

— А сейчас вы сомневаетесь?

— Написать такую вещь, да еще когда умираешь…

— Быть может, это была ложь во спасение? — подсказал Пуаро.

— Может быть, — с сомнением в голосе согласился Мередит. — Но это не похоже на Кэролайн…

Эркюль Пуаро кивнул. Карла Лемаршан сказала то же самое. Но Карла утверждала это, исходя из детских воспоминаний. А вот Мередит Блейк хорошо знал Кэролайн. Это было первое полученное Пуаро подтверждение того, что мнению Карлы можно доверять.

Мередит Блейк смотрел на него.

— Если… Если Кэролайн была невиновна, тогда все это просто безумие! — медленно сказал он. — Только я не вижу другого решения… — Он резко обратился к Пуаро:

— А вы? Что думаете вы?

Молчание.

— Пока, — наконец заговорил Пуаро, — я ничего не думаю. Я только собираю мнения. Хочу знать, что представляла собой Кэролайн Крейл. Каким был Эмиас Крейл. Что представляли собой люди, которые были там в ту пору. Что именно имело место в течение тех двух дней. Вот что мне нужно. Тщательно изучить один за другим все факты. Ваш брат готов мне помочь. Он согласился письменно изложить все события в том порядке, в каком они ему помнятся.

— Большой пользы вам от него не будет, — резко сказал Мередит Блейк. Филип — человек занятой. Он старается не держать в памяти события, с которыми покончено. Вполне возможно, что он многое перепутает.

— Все запомнить трудно, я понимаю.

— Вот что я вам скажу… — Мередит вдруг умолк, а потом, покраснев, продолжал:

— Если хотите, я могу сделать то же самое. Тогда вы сможете, так сказать, сверить наши воспоминания, верно?

— Это было бы замечательно! — с горячностью откликнулся Пуаро. — Какая превосходная мысль!

— Решено, я пишу. У меня где-то лежат старые дневники. Только имейте в виду, — он смущенно засмеялся, — я не большой литератор. И с орфографией я не в ладах. Надеюсь, вы не будете в претензии?

— Меня стиль и орфография мало интересуют. Мне нужен простой пересказ того, что вы помните. Кто что сказал, как кто выглядел, что произошло. И не отбирайте, пожалуйста, только то, что кажется важным вам. Все помогает, так сказать, воссоздать атмосферу.

— Понятно. Должно быть, нелегко представить себе людей и места, которых вы никогда не видели.

Пуаро кивнул.

— Я хотел попросить вас еще кое о чем. Олдербери прилегает к вашему поместью, не так ли? Нельзя ли мне побывать там и собственными глазами увидеть, где произошла трагедия?

— Я могу хоть сейчас проводить вас туда, — ответил Мередит Блейк. Но, конечно, там многое с тех пор изменилось.

— Дом не был перестроен?

— Нет, слава богу, до этого не додумались. Но теперь там нечто вроде общежития, поместье купила какая-то общественная организация. Орды молодых людей наезжают туда на лето, поэтому все комнаты поделены на клетушки, да и само поместье тоже претерпело большие изменения.

— Вам придется восстановить его в памяти.

— Постараюсь. Как жаль, что вам не довелось его видеть в былые дни. Это было одно из самых красивых поместий в наших местах.

Они вышли и начали спускаться вниз по зеленевшей перед домом лужайке.

— А кто занимался продажей поместья?

— Опекуны маленькой Карлы. Ей досталось все, чем владел Крейл. Он не оставил завещания, поэтому его состояние должно было автоматически делиться поровну между женой и ребенком. Согласно завещанию Кэролайн, ее доля тоже досталась девочке.

— И ничего ее сводной сестре?

— У Анджелы были деньги, оставленные ей ее отцом.

— Понятно, — кивнул Пуаро. И тут же воскликнул:

— А куда вы меня ведете? Ведь впереди уже берег моря.

— Должен объяснить вам нашу географию. Впрочем, через минуту вы сами все поймете. Видите бухту? Она называется Кэмел-Крик и вдается в сторону суши. Похоже на устье реки, а на самом деле это море. Чтобы попасть в Олдербери, нужно пойти направо и обогнуть бухту, но куда проще перебраться с одного берега на другой на лодке. На том берегу и стоит Олдербери. Вот здесь бухта сужается и сквозь деревья просматривается дом.

Они дошли до небольшого пляжа. На другом берегу была роща, а за ней на вершине холма среди деревьев виднелся белый дом.

На берегу лежали две лодки. Мередит Блейк, которому попытался было помочь Пуаро, стащил одну из них в воду, и через минуту они уже шли на веслах по направлению к дому.

— В прежние дни мы всегда пользовались именно этим путем, — пояснил Мередит. — А если был ветер или шел дождь, тогда мы добирались на машине. Там мили три, если ехать кружным путем.

Он аккуратно пришвартовался вдоль каменного причала на другой стороне залива, а потом пренебрежительно оглядел размещенные на берегу деревянные домики и бетонные террасы.

— Все это новое. Раньше здесь стоял эллинг для лодок — ветхий сарай и больше ничего. Можно было пройтись по пляжу и выкупаться вон там, возле скал.

Он помог Пуаро выбраться из лодки, привязал ее, и они стали подниматься по круто уходящей вверх тропинке.

— Вряд ли мы кого-нибудь встретим, — сказал он. — В апреле здесь если кто и бывает, то только на пасху. А встретим, не обращайте внимания — я со своими соседями в хороших отношениях. Солнце сегодня греет вовсю. Как летом. Вот и тогда стоял чудесный день. Больше было похоже на июль, чем на сентябрь. С неба лучилось яркое солнце, но дул довольно прохладный ветерок.

Тропинка, выйдя из рощи, обогнула нагромождение скал.

— А вон там, — показал Мередит, — Оружейный сад. Мы как раз под ним. Обходим его со стороны моря.

Тропинка опять пошла среди деревьев, а потом, круто свернув, привела к воротам в высокой каменной ограде. Отсюда наверх пролегла зигзагообразная дорожка, но Мередит открыл калитку, и они очутились за оградой.

На мгновенье Пуаро ослепил яркий солнечный свет. Оружейный сад расположился на искусственном плато с бойницами в каменной ограде и пушкой. Сад, казалось, навис над морем. Над садом и позади него росли деревья, но со стороны моря не было ничего, кроме ослепительно голубой воды.

— Привлекательное место, — заметил Мередит. И с презрением кивнул на нечто вроде беседки возле задней стены. — Этого в ту пору, разумеется, не было — только старый сарай, где у Эмиаса хранились краски, пиво в бутылках и несколько садовых стульев. И бетоном все это тоже не было залито. Здесь стояли стол и скамейка — чугунные, но крашеные. Вот и все. Тем не менее больших перемен вроде нет, — завершил он неуверенно.

— Именно здесь все и произошло? — спросил Пуаро. Мередит кивнул.

— Скамья была вон там, возле сарая. На ней он и лежал, когда его нашли. Правда, он часто писал полулежа. Откидывался на спинку и смотрел, смотрел… А потом вдруг вскакивал и, как безумный, начинал класть мазки один за другим. — Он помолчал. — Поэтому, когда его нашли, он вовсе не казался мертвым. Спит человек, и все. Откинулся на спинку скамьи и задремал. Этот яд вызывает мгновенный паралич. Человек даже боли не чувствует… Я… Я даже рад был этому…