Агата Кристи - Смерть в облаках

– Действительно, – с усмешкой согласился Гейл. – Чрезвычайно интересная версия. Но ничего подобного не было. Вам есть еще что сказать?

– Очень многое, – ответил Пуаро. – Как я уже говорил, в непринужденной беседе человек очень часто выдает себя… Однажды вы весьма опрометчиво упомянули о том, что некоторое время жили на ферме в Южной Африке. Вы не сказали – но я выяснил, – что ферма была змеиной…

Впервые на лице Нормана Гейла отразился страх. Он пытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле.

Тем временем Пуаро продолжал:

– Вы жили там под своей настоящей фамилией – Ричардс и были опознаны по присланной оттуда фотографии. По этой же фотографии вас опознали в Роттердаме, как Ричардса, женившегося на Анни Морисо.

Норман Гейл опять пытался что-то сказать, и опять тщетно. Весь облик его изменился кардинальным образом. Симпатичный энергичный молодой человек превратился в существо, похожее на загнанную в угол крысу с бегающими глазками…

– Развитие событий ускорила директор Института Марии, послав Анни Морисо телеграмму. Игнорировать ее было нельзя, так как это вызвало бы подозрение. Вы убедили жену в том, что, если не скрыть определенные факты, либо ее, либо вас заподозрят в убийстве, поскольку вы оба находились на борту самолета, когда была убита мадам Жизель. Встретившись с ней потом в отеле, вы узнали, что я присутствовал во время ее беседы с адвокатом, и решили действовать. Вы боялись, что я вытяну из Анни правду – возможно, она сама начала подозревать вас. Велев ей съехать из отеля, вы вместе с нею сели в поезд, направлявшийся к побережью, в купе насильно влили ей в рот синильную кислоту и вложили пустую бутылочку в ее руку.

– Сплошная ложь, и больше ничего…

– Нет, это правда. У нее на шее был обнаружен синяк.

– Говорю вам, ложь.

– На бутылочке остались отпечатки ваших пальцев.

– Вы лжете, у меня на руках были…

– А-а, так у вас на руках были перчатки? Вот вы себя и выдали, месье.

– Проклятая ищейка!

Ярость исказила лицо Гейла до неузнаваемости. Вскочив со стула, он бросился на Пуаро, но инспектор Джепп опередил его. Скрутив преступника, он объявил:

– Джеймс Ричардс, известный также как Норман Гейл, вы арестованы по обвинению в умышленном убийстве. Должен предупредить вас, что все сказанное вами будет записано и впоследствии использовано в суде.

Тело Гейла била крупная дрожь. Казалось, он вот-вот лишится чувств. Спустя несколько минут одетые в штатское двое мужчин, стоявших за дверью, увели его.

Мистер Клэнси тяжело вздохнул.

– Знаете, месье Пуаро, – сказал он, – это было самое захватывающее приключение в моей жизни. Вы просто великолепны!

Пуаро сдержанно улыбнулся:

– Джепп заслуживает ничуть не меньшей похвалы. Это он установил, что под личиной Гейла скрывается Ричардс. Канадская полиция разыскивает Ричардса. Девушка, с которой он водил знакомство в Канаде, совершила самоубийство, но в ходе расследования выявились факты, свидетельствующие о том, что она была убита.

– Ужасно, – едва слышно пролепетал писатель.

– Закоренелые убийцы довольно часто обладают притягательной силой для женщин.

Мистер Клэнси кашлянул:

– Бедная Джейн Грей…

Пуаро печально покачал головой:

– Да. Я уже сказал ей, что жизнь бывает ужасной. Но у нее есть характер. Она преодолеет это.

Он машинально складывал в стопку фотографии, разбросанные Норманом Гейлом во время его отчаянного броска. Один из снимков привлек его внимание. На нем была изображена Венеция Керр, беседующая с лордом Хорбери. Он передал фотографию мистеру Клэнси.

– Видите? Через год в прессе появится объявление: «В скором времени состоится церемония бракосочетания лорда Хорбери и Венеции Керр». И как вы думаете, благодаря кому состоится эта свадьба? Эркюлю Пуаро! И это не единственная свадьба, которую я устроил.

– Леди Хорбери и мистер Барраклаф?

– Нет, отношения этих людей меня не интересуют. – Он подался вперед. – Я имею в виду свадьбу месье Жана Дюпона и мадемуазель Джейн Грей. Вот увидите.

Месяц спустя Джейн навестила сыщика.

– Мне следовало бы возненавидеть вас, месье Пуаро.

Ее лицо покрывала бледность, под глазами виднелись темные круги.

– Если вам так хочется, возненавидьте меня чуть-чуть, – добродушно произнес Пуаро. – Но мне кажется, вы относитесь к тому типу людей, которые предпочитают смотреть правде в глаза, нежели жить в иллюзорном мире, в котором долго жить невозможно. Сегодня мужчины все чаще избавляются от женщин.

– Он казался таким обаятельным, – с грустью произнесла Джейн. – Вряд ли я еще когда-нибудь смогу влюбиться.

– Естественно, – согласился Пуаро. – Отныне эта сторона жизни для вас не существует.

Джейн кивнула:

– Но я должна работать – заниматься чем-нибудь интересным, что помогло бы мне забыться…

Пуаро откинулся на спинку кресла и устремил взгляд в потолок.

– Я посоветовал бы вам отправиться в Персию с Дюпонами. Мне кажется, это интересная работа.

– Но… но… я думала, это была всего лишь уловка с вашей стороны – для отвода глаз.

Маленький бельгиец покачал головой:

– Вовсе нет. Я проникся таким интересом к археологии и доисторическим гончарным изделиям, что послал Дюпонам чек, как и обещал. Сегодня утром я беседовал с месье Дюпоном-старшим по телефону, и он сказал, что они ждут вас. Вы умеете рисовать?

– Умею. В школе я очень хорошо рисовала.

– Отлично. Думаю, эта экспедиция доставит вам большое удовольствие.

– Вы действительно хотите, чтобы я поехала?

– Они рассчитывают на вас.

– Это было бы здорово – уехать прямо сейчас, – сказала Джейн.

Тут на ее щеках проступил легкий румянец.

– Месье Пуаро… – Она с подозрением смотрела на него. – Не слишком ли… не слишком ли вы добры?

– Я? Добр? – переспросил Пуаро с таким видом, будто подобное предположение едва ли не оскорбительно для него. – Уверяю вас, мадемуазель, во всех вопросах, касающихся денег, я – сугубо деловой человек.

У него было настолько обиженное выражение лица, что Джейн поспешила попросить у него прощения.

– Думаю, мне стоит походить по музеям и посмотреть доисторические гончарные изделия, – сказала она.

– Превосходная идея.

Подойдя к двери, девушка остановилась, постояла несколько секунд и вернулась назад.

– Можете говорить что угодно, но вы были добры ко мне.

Она подошла к нему, поцеловала его в голову и вышла из комнаты.

– Ҫa, c’est très gentil! [53]– растроганно произнес Эркюль Пуаро.

Ставок больше нет ( фр. ).

Номер пять, красный, нечетный, малые числа ( фр. ).