Глэдис Митчелл - Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник)

– Да, сэр, именно это она и говорила, но я знаком с такими девицами. Они выпаливают первое, что приходит им в голову, не позаботившись хоть немного подумать. Если бы Мейбл Кобб сначала думала, а потом говорила, то сообразила бы, что описывает предыдущий день, а не утро убийства.

– Почему? – спросил с улыбкой сэр Джозеф.

– Начать с того, сэр, что Элеонор Бинг не было в спальне. Она находилась в ванной. Но это не важно, раз уже была мертва, как установлено медицинской экспертизой. Ее нашли менее чем через час после обычного времени, когда горничная звала ее утром, и хотя доктора в наши дни всегда колеблются с точным определением времени смерти, никто из них не утверждал, что она пролежала мертвой так недолго. Поэтому я считаю, что горничная, позвав Элеонор Бинг, не могла услышать в ответ из спальни ее голос.

– Именно к этому я и веду, Боринг, – кивнул сэр Джозеф. – Мейбл Кобб не могла слышать голос Элеонор, поскольку та была мертва. Так чей же голос она слышала? Я вам отвечу: голос убийцы.

– Но как же тогда, сэр…

– Минуточку. Я поделюсь с вами впечатлением от беседы с мисс Памелой Сторбин, и тогда вы поймете меня лучше. В общем, я установил следующие факты. Во-первых, миссис Брэдли увела Памелу Сторбин ночевать к себе в комнату. При этом она могла ей соврать, потому что потребовала обещания не упоминать о перемене комнат Элеонор. Мы знаем, зачем понадобилась эта перемена: надо было уберечь Памелу от Элеонор.

Во-вторых, я выяснил, что миссис Брэдли в ту ночь не ложилась спать. Услышав некие звуки из той части дома, которая расположена недалеко от ее спальни, она выскользнула оттуда и несколько минут отсутствовала. Звуки, видимо, разбудили Памелу, и следующие полтора часа она от испуга не могла уснуть.

В-третьих, миссис Брэдли вернулась в свою спальню, села в то же кресло, в каком сидела раньше, и взялась за книгу, но еще через пять минут новые звуки и сдавленные крики заставили ее опять выйти. Очень скоро она вернулась за термосом. В ту ночь миссис Брэдли в свою спальню больше не возвращалась. Проснувшись утром, Памела ее не увидела.

– Очень интересно, сэр. Можно задать пару вопросов? – спросил Боринг, доставший блокнот и прилежно записывавший слова сэра Джозефа.

– Разумеется. Мне самому пришли на ум кое-какие вопросы, когда я выслушал рассказ Памелы. Я задал их ей. Полагаю, ваши вопросы будут аналогичными.

– Сэр, сколько времени ушло у миссис Брэдли на то, чтобы взять термос и снова выйти?

– Я тоже об этом спросил. Памела утверждала, что миссис Брэдли буквально ворвалась, ударившись рукой о шкаф, схватила термос со столика у кресла и вылетела вон.

– Да, – вздохнул инспектор. – Я надеялся, что мисс Сторбин видела, как она колдует над своим термосом.

– Как я ни добивался, девушка твердо стояла на своем.

– Как же она сумела все это разглядеть?

– Миссис Брэдли пользовалась электрической лампой для чтения, – пояснил сэр Джозеф. – Она не светила Памеле в лицо, иначе это помешало бы ее сну, но света хватало, чтобы наблюдать за миссис Брэдли и за ее действиями.

– И самый главный вопрос, сэр: откуда у мисс Сторбин уверенность, что миссис Брэдли не возвращалась в спальню, выбежав оттуда с термосом?

– Об этом я ее тоже спросил. Она ответила, что была напугана. Миссис Брэдли так долго не возвращалась, что мисс Сторбин встала и приперла дверь креслом. Утром кресло еще стояло под дверью, а девушка оставалась в спальне одна.

– Что ж, звучит исчерпывающе, сэр. Не знаю, правда, ваших мыслей…

Начальник полиции графства грустно покачал головой. Он терпеть не мог Элеонор Бинг.

– Я обязательно расспрошу Мейбл Кобб про голос, который ответил ей, сэр, – сказал Боринг, немного помолчав. – Если она его действительно слышала, то это очень ценная косвенная улика. Похоже, она исключает всех мужчин. Остаются только миссис Брэдли, мисс Сторбин и миссис Гард Бинг. Мисс Сторбин мы тоже можем исключить. Вряд ли это могла быть миссис Гард Бинг, это ведь была ее первая брачная ночь, и трудно представить, чтобы она покинула мужа и залезла в постель Элеонор до шести тридцати утра. Остается миссис Брэдли.

– Похоже на то, – согласился начальник полиции без энтузиазма. – Что ж, можно ехать дальше. Как бы не опоздать на возобновившееся дознание! Если повезет, мы успеем на оглашение вердикта.

– Без меня не начнут, – усмехнулся инспектор, заводя автомобиль. – Я – один из главных свидетелей.

– Между прочим, – заговорил сэр Джозеф, – тот факт, что ключ не подходит к двери спальни, как будто свидетельствует в пользу Алистера Бинга? Виновный не выбросил бы ключ, а сохранил бы его как доказательство того, что не мог с его помощью попасть в комнату Элеонор. Кстати, вы заметили что-нибудь насчет ключа от двери ванной, когда ее взломали?

– К моему появлению в двери ванной с обеих сторон не было ключа, – доложил Боринг, сверившись со своим блокнотом. Для этого ему опять пришлось передать руль начальнику.

Машина въехала в ворота «Чейнинг-Корт».

– Тем не менее дверь ванной была заперта, и пришлось ее ломать, чтобы попасть внутрь, – задумчиво произнес сэр Джозеф.

– Зато ключ, не подходящий к двери Элеонор Бинг, подходит к двери ванной! – торжествующе воскликнул инспектор.

– А замки в дверях нижней и верхней ванных комнат одинаковые, – добавил сэр Джозеф.

Боринг помрачнел, испугавшись, что упустил данный факт, но вскоре опять просиял:

– Тогда миссис Брэдли могла бы отдать Алистеру Бингу один ключ от ванной, а сама использовать другой, оставив при себе ключ от двери спальни Элеонор!

После прибытия инспектора разбирательство возобновилось. Карстерс выступил с показаниями, потом вышел в сад и вскоре вернулся в малую гостиную как раз в тот момент, когда жюри присяжных готовило свой вердикт. Коронер встретил его недовольным взглядом, и Карстерс тихо сел. Миссис Брэдли наклонилась к нему и прошептала так громко, что ее услышали все присутствующие:

– Этот глупый человечек считает, что преступница – я.

Карстерс с трудом подавил побуждение захихикать, как легкомысленная школьница, и покосился на коронера. Тот, конечно, услышал непочтительное замечание, нахмурился, раздраженно постучал по столу и потребовал тишины.

Воцарилось молчание, и в гостиную вернулись отсутствовавшие всего две минуты присяжные. Старшина (в обычной жизни – местный мясник) провозгласил вердикт зычным голосом, который привык применять, расхваливая лучшие куски туши:

– Предумышленное убийство неизвестным или неизвестными!

Карстерс глубоко вздохнул. «Смерть вызвана отравлением, а не утоплением, – мысленно произнес он. – Звучит неважно! Что заставило их признать это убийством? Судя по уликам, вернее, по их отсутствию, это с тем же успехом могло быть самоубийством».