Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел

Наконец они достигли вырубленных в камне ступеней и поднялись к узкой тропинке, которая вела к злополучной выбоине в скале.

– Первый раз иду по этой дороге после смерти Элси, – сказала Маргарет, когда вся компания с Роджером во главе цепочкой двинулась по каменистой тропе. – Я даже точно не знаю, где ее… где все это случилось.

– Вон там, – Роджер махнул рукой по ходу движения. – Видите в скале выбоину, похожую на площадку в несколько футов шириной? С нее-то она и сорвалась. А внизу скалы – закрытый обломком гранита вход в пещеру.

Когда они достигли упомянутой площадки в том месте, где она расширялась, Маргарет осторожно забралась на нее, взглянула вниз, где разбивались о скалы волны прибоя, и содрогнулась.

– Боже! Как это все ужасно, – прошептала она.

Роджер ждал, когда она спустится, но она продолжала стоять в той роковой выбоине, гипнотизируя взглядом пропасть. Энтони заволновался: он где-то слышал, что пропасти коварны и обладают магическим свойством затягивать в свои глубины даже совершенно нормального человека.

– Ни в коем случае не подходите к краю, Маргарет! – крикнул он громким голосом, перекрывавшим шум волн.

Неожиданно девушка наклонилась, опустила голову и устремила взгляд на то, чего не могли видеть с тропинки ее приятели. Казалось, нечто на берегу привлекло ее внимание.

– Что это? – спросила она, изящным пальчиком указывая на какую-то вещь на дне пропасти. – Кажется, на зеленом, обросшем водорослями камне что-то лежит. Похоже на туфлю или ботинок.

Роджер поднялся на площадку и посмотрел в указанном направлении.

– Действительно, какая-то старая обувка, – согласился он. Потом, повернувшись к кузену, крикнул: – Энтони, ты моложе меня… Будь любезен, спустись и принеси нам эту вещицу. У меня появилась идея!

– Идея? – повторила Маргарет, а когда Энтони, подчинившись команде старшего кузена, стал спускаться с обрыва, добавила: – И какая же?

– Вот когда рассмотрим эту штуку, тогда и скажу.

Пятью минутами позже Энтони вскарабкался на скалистую тропинку с берега, держа в поднятой над головой руке искомый предмет, оказавшийся дамской туфлей, насквозь мокрой, выцветшей и деформированной волнами прибоя. Пряжка была оторвана, а кожа в нескольких местах прорезана до подошвы.

Роджер блеснул глазами.

– Эврика! – воскликнул он. – И да благословит Господь ваше острое зрение, юная леди! Надеюсь, все поняли, что это такое, не правда ли?

– Роджер! – вскричала Маргарет. – Немедленно объясните нам все до малейшей детали. Лично я ничего не понимаю. За исключением того, что это – старая дамская туфля.

– Это одна из туфель, которые надел убийца, чтобы изменить свои следы, – объяснил Роджер с нотками триумфа в голосе. – Кажется, я уже говорил вам, что преступник обязательно прибегнет к этой тактике, чтобы запутать следствие. Видите эти разрезы? Они, несомненно, объясняются тем, что он пытался с их помощью вколотить в туфлю свою ногу, поскольку размер у него куда больше. Короче говоря, он принес эти туфли с собой, сделал то, что хотел, а потом, когда они стали не нужны, выбросил в море.

– Весьма умно, Роджер! – воскликнул Энтони, с энтузиазмом хлопая старшего кузена по спине. – Выходит, ты был прав, когда утверждал, что убийца – мужчина?

– Да, Энтони. И эти разрезы являются железным доказательством сего факта. Ибо вряд ли найдется женщина, которой потребуется сделать подобное для того, чтобы надеть эту туфлю. Она и без того довольно большая. Ладно. Как говорится, в свете вновь открывшихся обстоятельств мне необходимо уйти отсюда, чтобы повидаться с инспектором. Ну а вы, молодежь, не сочтите за труд спуститься с обрыва и облазать весь берег в поисках второй такой же туфли. Уверен, что она тоже находится где-то на берегу. Ребятки! Вы даже не представляете, что мы нашли. Это же важнейшее вещественное доказательство, обнаруженное с тех пор, как я взялся за это дело!

– Значит, говорите, это важнейшее вещественное доказательство, обнаруженное с тех пор, как вы взялись за это дело, сэр? – послышался голос у них за спиной. – Что ж, улика действительно любопытная. Не позволите ли взглянуть на нее?

Все трое вздрогнули и разом повернулись. Энтони вытаращил глаза, Маргарет напряглась, а Роджер ухмыльнулся.

– Приветствую вас, инспектор! – вскричал детектив-любитель. – Откуда, хотелось бы знать, вы выпрыгнули?

– Не догадываетесь? Из пещеры, разумеется, – ответил инспектор с веселыми искорками в голубых глазах, завладевая врученной ему туфлей. – Правда, не выпрыгнул, а правильнее будет сказать, еле выполз. – Он крутил обувь в руках, осматривая ее взглядом профессионала со всех сторон.

– Кстати, нашли в пещере что-нибудь интересное? – осведомился Роджер с нарочитой небрежностью.

Инспектор оторвал взгляд от туфли, и в его глазах снова заплясали веселые искорки.

– Только то, что, как я понимаю, уже нашли вы, мистер Шерингэм, – ответил Морсби с едва заметной иронией в голосе. – Номер «Лондон опиньен», не так ли?

– Хочется надеяться, что вы оценили находку так же высоко, как и я, – бросил Роджер, у которого слова инспектора вызвали непонятное смущение.

Энтони с недовольным видом наблюдал за собеседниками. По его мнению, инспектор, включивший такую благородную, с возвышенной душой девушку, как Маргарет, в число главных подозреваемых на основании одних лишь весьма сомнительных материальных свидетельств, должен был, по идее, испытывать в ее присутствии чувство дискомфорта, раскаяния или чего-то в этом роде, однако ничего подобного не наблюдалось. Инспектор просто-напросто игнорировал девушку, будто напрочь забыв о ее существовании. А это наверняка что-то значило.

– Возможно, вам уже пора возвращаться? – обратился Энтони к упомянутой особе с возвышенной душой, стараясь скрыть свои чувства к ней за обезличенной светской вежливостью. – Если так, то я, с вашего позволения, провожу вас до дома.

– Большое спасибо. Вы очень любезны, – в той же манере ответила девушка, после чего они с Энтони, ни с кем не попрощавшись, повернулись и с прямыми спинами, какой-то деревянной походкой двинулись в обратную сторону по той же тропинке, по которой пришли сюда.

Инспектор Морсби, находившийся, так сказать, при исполнении, похоже, отметал все не относящиеся к делу чувства, поэтому даже столь явная демонстрация негативного отношения к его персоне не вызвала у него никакой видимой реакции, тем более сожаления.

– О газете пока ничего не скажу, – произнес он, даже не соизволив проводить взглядом удаляющуюся парочку, – а вот эта старая туфля действительно представляет определенный интерес. – Инспектор покрутил мокрую обувь в руках. – В самое ближайшее время пошлю на берег своего человека, чтобы он поискал ей пару. А теперь, мистер Шерингэм, прошу вас сесть вот на этот плоский камешек и рассказать мне все. О том, в частности, что убедило вас в причастности к убийству мужчины и о чем поведал вам этот старый номер «Лондон опиньон».