Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел

– Что ж, если ты просишь, то я сделаю это. Где потом встретимся?

– Да там же, на берегу, и встретимся. Прогуливайся среди скал – и я просто не смогу тебя пропустить. Заодно и на море полюбуешься… Я же буду лазать по расселинам в поисках инспектора и, если повезет, переговорю с ним. Надеюсь, в час уложусь. Ну, желаю удачи!

Энтони кивнул и, ступая по упругой зеленой траве, двинулся в указанном Роджером направлении. Честно говоря, несмотря на открывавшиеся его взгляду прекрасные виды, он не испытывал ни малейшего душевного подъема, как равным образом и интереса к порученной ему миссии – да и вообще ко всему этому делу. Более того, оно ему не нравилось, поскольку его никогда не привлекали человеческие страсти, связанные с тем или иным преступлением, хотя Роджер, похоже, совершенно случайно открыв в себе дар детектива, с головой ушел в такую отрасль знаний, как криминалистика, и принялся со всем присущим ему душевным пылом исследовать психологию преступников. У Энтони же вызывала острое неприятие одна только мысль о необходимости совать свой нос куда не просят («будто я какой-нибудь шпик», как сказал он сегодня кузену за ленчем в поезде), и лишь продолжительные рассуждения Роджера о моральном долге живых по отношению к мертвым позволили ему кое-как примириться со своим участием в этом деле. Нет, он, конечно, признавал необходимость существования в обществе детективов и даже палачей, но при всем том не уставал благодарить Провидение за то, что не относится ни к первым, ни ко вторым. И не понимал Роджера, увлеченного дедуктивными методами расследования и ухитрявшегося испытывать удовлетворение при обнаружении нужных ему фактов или улик. Не говоря уже о чуть ли не болезненном возбуждении, которое охватывало его кузена, когда последний шел по следу своей очередной жертвы (именно жертвы, хотя, если разобраться, упомянутая жертва в девяноста девяти случаях из ста заслуживала самого серьезного наказания за свои деяния). Короче говоря, ничто не могло поколебать негативного отношения Энтони к нынешней деятельности кузена – да и к тому, чем он сам сейчас собирался заниматься.

Пребывая в подобном мрачном расположении духа, Энтони неожиданно вспомнил о неприятных ему намеках Роджера относительно юной мисс Кросс, которая в случае смерти миссис Вейн должна была получить десять тысяч фунтов, отчего настроение у него сделалось еще хуже. По мнению Энтони, девушка и убийство – несовместимы. Мужчины, вне всякого сомнения, способны и могут убивать, а вот девушки – ни в коем случае. Самих девушек, конечно, тоже иногда убивают – но только не другие юные особы прекрасного пола. И если уж охота на мужчину, подозреваемого в убийстве, всегда вызывала у него резкое неприятие, то что же тогда говорить о выслеживании девушки, оказавшейся в сходном затруднительном положении? Как ни крути, но это отвратительно!

По мере того как он двигался к берегу, в его голове начал постепенно формироваться некий план. Он не только найдет мисс Кросс и проследит за ее передвижениями, о чем его просил Роджер, но еще обязательно переговорит с ней. Недолго – минуту или две, только для того, чтобы в завуалированной форме предупредить о сгущающихся над ней тучах. А кроме того – тоже в завуалированной форме, – намекнет, что он, Энтони Уолтон, готов прийти к ней на помощь и сделать ради нее все, на что только способен. В том, разумеется, случае, если она согласится принять его помощь. Уж такую малость всякий уважающий себя мужчина просто обязан предложить девушке. Это будет, вне всякого сомнения, достойный поступок. Хотя десять к одному, что она ни в чьей посторонней помощи не нуждается. Но предложить девушке поддержку и помощь порядочный мужчина должен при любых обстоятельствах. Ведь девушки такие слабые и беспомощные существа… Поэтому им необходимо дать понять, что у них за спиной есть надежная опора – пусть даже в лице совершенно незнакомого человека. Ведь для девушек это самое главное – кто бы что по этому поводу ни говорил!

Энтони до такой степени вдохновился своими планами, что совершенно не заметил, как свернул к морю и оказался у самого края обрыва, двигаясь по узкой тропинке вдоль скал. Затем, вздрогнув, вернулся к реальности, отошел от края скал и бросил взгляд в сторону примыкавших к деревне построек. На расстоянии примерно пятисот ярдов от того места, где он находился, располагался массивный дом из красного кирпича с большим участком, обнесенным высоким забором, и змеившейся рядом с ним дорогой на Сэндси. Действительно, как говорил хозяин гостиницы, такой дом трудно пропустить или не заметить. Некоторое время Энтони стоял без движения, всматриваясь в раскинувшееся перед ним огромное домовладение, и с каждой секундой ему все больше казалось, что задача высмотреть нужную ему девушку, а потом проникнуть на огороженную территорию, чтобы поговорить с ней, далеко не так проста, как ему представлялось раньше.

В тайной надежде найти человека, который поможет ему разрешить все эти трудности, Энтони перевел взгляд с красной крыши, а потом посмотрел туда, где не слишком пологий склон берега позволял тем не менее спуститься к домовладению, и тут же замер, словно пораженный громом. Двенадцатью футами ниже на полянке, покрытой изумрудной травой, сидела девушка, смотревшая на Энтони с таким же вниманием, с каким он разглядывал дом. Когда Энтони увидел ее, она, как и он, на мгновение замерла, слегка побледнела, после чего быстро отвернулась и устремила свой взор в сторону горизонта.

Повинуясь внезапно возникшему импульсу, Энтони сбежал вниз по склону, приблизился к девушке и снял шляпу.

– Прошу извинить за беспокойство, – начал он. – Дело в том, что я здесь впервые и разыскиваю дом доктора Вейна. Это массивное красное здание – случайно, не то, что мне нужно?

Девушка повернулась вполоборота, чтобы увидеть его лицо. Шляпы она не носила, и солнечный лучи искрились в ее темных волосах, завитых на висках в локоны – по два с каждой стороны. Она смотрела на Энтони большими карими глазами и была одета в скромное черное платье, облегавшее ее стройное тело, словно лайковая перчатка. Энтони подумал, что платье идеально ей подходит и никакого другого ей носить не надо.

– Не сомневаюсь, что вы здесь впервые, – произнесла она нарочито спокойным и ровным голосом. – А этот дом действительно принадлежит доктору Вейну. Вам нужен кто-то из его обитателей?

– Хм… Я… мне бы очень хотелось увидеть мисс Кросс.

Девушка едва заметно вздрогнула.

– Я и есть мисс Кросс, – холодно сказала она.

Деревушка Ладмут располагалась в полумиле от моря. В том месте, где Роджер и Энтони сошли с дороги и двинулись по своим делам, море ближе всего подступало к селению, и волны прибоя с грохотом разбивались о природный дебаркадер из огромных валунов и утесов, тянувшийся вдоль берега на десятки миль. Здесь же располагалась и крохотная заводь почти идеально круглой формы, имевшая громкое название «Ладмут-Бей».