Агата Кристи - Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)

– Да, разумеется, я вас помню, мистер Саттерсуэйт. И тогда сэр Чарльз тоже спрашивал о бедной миссис де Рашбриджер – надо же, какое совпадение…

– Разрешите представить вам месье Эркюля Пуаро.

Маленький бельгиец поклонился, и директриса машинально кивнула ему в ответ.

– Не понимаю, как к вам могла прийти эта телеграмма, – продолжала она. – В высшей степени загадочная история. Ведь она наверняка не может быть связана каким-либо образом со смертью бедного доктора? Должно быть, это дело рук какого-то маньяка – единственное объяснение, которое приходит мне в голову… Просто ужасно. Да еще и полиция…

– Полиция? – удивленно переспросил мистер Саттерсуэйт.

– Да, они здесь с десяти часов.

– Полиция? – в свою очередь переспросил Эркюль Пуаро.

– Но мы можем увидеться с миссис де Рашбриджер? Все-таки она просила нас приехать…

– О, мистер Саттерсуэйт, так вы ничего не знаете!

– Что именно? – быстро спросил детектив.

– Бедная миссис де Рашбриджер! Она умерла.

– Умерла? – воскликнул Пуаро. – Mille tonnères! [100]Это все объясняет. Да. Я должен был предвидеть…

Он замолчал и после небольшой паузы спросил:

– Как она умерла?

– Это просто невероятно. Ей прислали по почте коробку конфет – шоколадных с ликером, и она съела одну. Конфета наверняка была отвратительна на вкус – но, я думаю, она не успела ее распробовать, проглотила и не смогла выплюнуть.

– Oui, oui [101], когда жидкость неожиданно попадает в горло, от нее нелегко избавиться…

– Так вот, она ее проглотила, позвала на помощь, тут же к ней подбежала медсестра, но сделать уже ничего было нельзя. Минуты через две она умерла. Доктор вызвал полицию, они приехали и исследовали конфеты. Они оказались отравленными.

– Какой яд был использован?

– Они полагают, никотин.

– Опять никотин, – сказал Пуаро. – Какой удар! Какой смелый удар!

– Мы опоздали, – с горечью констатировал мистер Саттерсуэйт. – И теперь не узнаем, что она хотела сказать нам. Если только… Если только она не доверилась кому-нибудь еще.

Он вопросительно взглянул на директрису. Пуаро покачал головой:

– Вряд ли она стала бы кому-нибудь доверяться здесь.

– В конце концов, можно опросить медсестер, – сказал мистер Саттерсуэйт.

– Конечно, опросим, – согласился сыщик без всякого энтузиазма.

По просьбе мистера Саттерсуэйта директриса послала за двумя медсестрами, которые дежурили в палате миссис де Рашбриджер в дневную и ночную смены, но ни одна из них ничего не смогла добавить к уже сказанному. Миссис де Рашбриджер никогда не говорила о смерти сэра Бартоломью, и они не знали, что она отправляла кому-то телеграмму.

Пуаро попросил, чтобы их проводили в палату покойной. Там они обнаружили суперинтенданта Кроссфилда, и мистер Саттерсуэйт представил его Пуаро.

Они подошли к кровати, на которой лежала женщина лет сорока, темноволосая, с бледным лицом, искаженным предсмертной агонией.

– Бедная душа, – медленно произнес мистер Саттерсуэйт.

Он бросил взгляд на Эркюля Пуаро и увидел на его лице странное выражение, от которого ему стало не по себе.

– Кто-то узнал, что она собирается говорить с нами, и убил ее… – сказал мистер Саттерсуэйт.

Пуаро кивнул.

– Совершенно верно.

– Ее убили, чтобы она не рассказала нам то, что знала.

– Или то, чего не знала… Но не будем терять времени. У нас много дел. Убийства должны прекратиться. И мы позаботимся о том, чтобы они прекратились.

– Это согласуется с вашими предположениями по поводу личности убийцы? – спросил мистер Саттерсуэйт, с любопытством взглянув на него.

– Согласуется. Но он оказался опаснее, нежели я предполагал… Нам следует соблюдать осторожность.

Пуаро и мистер Саттерсуэйт вышли из комнаты, и суперинтендант Кроссфилд последовал за ними. Они рассказали ему о полученной ими телеграмме. Выяснилось, что ее отправил с почтового отделения Мелфорта какой-то мальчик. Почтовая служащая запомнила это потому, что в телеграмме упоминалась смерть сэра Бартоломью Стрейнджа.

После ланча в компании с суперинтендантом и отправки телеграммы сэру Чарльзу расследование возобновилось.

В шесть часов вечера был найден отправивший телеграмму мальчик. По его словам, телеграмму ему поручил отправить неряшливо одетый мужчина. Он сказал, что получил ее от «полоумной леди» из «Дома в Парке». Она выбросила из окна свернутый лист бумаги с вложенными в него двумя монетами в полкроны. Мужчина побоялся ввязываться в сомнительное дело и передал мальчику телеграмму и одну монету, сказав, чтобы тот оставил сдачу себе.

Полиция начала поиски мужчины. Пуаро и мистер Саттерсуэйт решили, что здесь им больше делать нечего, и отправились обратно в Лондон.

До города они добрались около полуночи. Эгг вернулась к матери, и их встречал сэр Чарльз. Втроем они обсудили сложившуюся ситуацию.

– Mon ami, – сказал Пуаро, – послушайте меня. Только одно способно разрешить эту тайну – маленькие серые клеточки мозга. Рыскать по всей Англии в надежде, что тот или иной человек откроет нам истину, – это любительщина и нелепость. Истину можно увидеть только изнутри.

Лицо сэра Чарльза выражало скептицизм.

– Что же вы хотите предпринять?

– Я хочу хорошенько поразмыслить. Для этого мне потребуется двадцать четыре часа.

Картрайт с улыбкой покачал головой.

– И размышления подскажут вам, что рассказала бы эта женщина, останься она в живых?

– Думаю, да.

– Едва ли это возможно. Тем не менее, месье Пуаро, делайте то, что считаете нужным. Вы справитесь с этой задачей лучше меня. Я потерпел поражение и признаю это. Во всяком случае, у меня есть другие дела.

Вероятно, сэр Чарльз ожидал, что его начнут расспрашивать, но если это было так, то его ожидания не оправдались. Мистер Саттерсуэйт лишь настороженно взглянул на него, а Пуаро был погружен в свои мысли.

– Ну что же, я возвращаюсь домой, – сказал актер. – Ах да, совсем забыл… Меня тревожит мисс Уиллс.

– А что с ней?

– Она уехала.

Пуаро в изумлении уставился на него.

– Уехала? Куда?

– Никто не знает… Получив от вас телеграмму, я обдумал положение дел. Я был убежден, как говорил вам тогда, что эта женщина что-то знает, и решил напоследок попытать счастья. Я поехал к ней домой – и был у нее около половины десятого. Как оказалось, она покинула дом сегодня утром, сказав, что едет на целый день в Лондон. Вечером ее домочадцы получили от нее телеграмму, в которой она сообщала, что вернется завтра, и просила их не беспокоиться.

– А они беспокоились?

– По-моему, да. Дело в том, что она не взяла с собой никакого багажа.

– Странно, – пробормотал Пуаро.

– Очень странно. У меня как-то неспокойно на душе.