Кристианна Брэнд - Не теряй головы. Зеленый – цвет опасности (сборник)

– Что-то рано они сегодня поднялись, – увидев их, заметила Вудс, торопливо проходя через главные ворота в парк и на бегу махая рукой.

– Думаю, им тоже не спалось, – откликнулась Эстер. – Не представляю, как мы сможем сегодня работать.

– Слава богу, я сегодня вечером свободна, – сказала Вудс.

Им встретился майор Мун в жилетке и спортивных трусах, пыхтевший, как паровоз.

– Вы похожи на маленький паровозик, – со смехом сказала Вудс.

– Пришлось приглушить котел, – ответил майор, похлопывая себя по животу.

– Не найдется чего-нибудь съестного, майор? У нас кончился газ, и Фредерике будет не на чем приготовить завтрак, – обратилась к нему Вуди.

– О чем ты спрашиваешь! – запротестовала Эстер. – Видишь, на нем только трусы и жилетка… Не волнуйтесь, майор, Фредерика в виде исключения разик позавтракает в столовой… О боже, мы опаздываем. Бежим скорее, Вуди!..

Фредди выглядела усталой и довольно сердитой.

– А нельзя ли было прийти немного пораньше, Эстер? Я просто с ног валюсь от усталости.

– Прости, малыш, а еще я забыла бросить шиллинг в газовый счетчик, и у нас кончился газ, поэтому тебе придется завтракать в столовой. Мы наполнили водой твою грелку.

– Ладно, не переживай. Я собираюсь поспасть два-три часика перед тем, как выбраться в город.

– Я совсем забыла, что вы сегодня собирались гулять. То-то Барни так рано поднялся.

– Ему надо забрать машину из гаража в Геронсфорде, ее уже сто лет чинят и все никак не починят. Он зайдет за мной в половине двенадцатого.

– Хочешь, я загляну к тебе в одиннадцать, разбужу?

– Нет, спасибо, у меня есть будильник.

– Я бы ни за что не проснулась по будильнику, проспав всего пару часов после ночного дежурства, не говоря уже обо всей этой истории с расследованием убийств… Кстати, а инспектор разрешил вам уехать?

– Мы его не спрашивали, – хладнокровно ответила Фредерика.

– Дорогая, он будет просто вне себя от ярости.

– Мне без разницы, – сказала Фредерика и добавила: – Только не говори Вуди, что я уехала. Ей почему-то кажется, что если я не высплюсь, то просто засохну на корню. Она найдет Барни и попросит не брать меня с собой. Я полна сил, – сказала Фредди, закутывая свою хрупкую фигурку в уродливое пальто, – но Вуди почему-то считает, что мы с тобой нежные, как весенние фиалки. Похоже, мы вызываем у нее материнские чувства.

Она вышла из палаты и направилась через сад в столовую для добровольческого состава.

Джарвис Иден был не из тех, кто любит рано вставать, но когда Фредди после завтрака направлялась в свой коттедж, она застала его расхаживающим взад и вперед по дорожке у главных ворот. Увидев его, Фредди замерла на месте, однако после секундного колебания решительно двинулась вперед. Он быстро подошел к ней, вытянув руки в привычном жесте, но тут же, спохватившись, убрал их за спину.

– Фредди, можно тебя на минутку? Я бы хотел кое о чем с тобой поговорить.

– А я не хочу с тобой говорить, – ледяным тоном ответила она.

Он удивленно посмотрел на нее и ехидно заметил:

– Что-то новенькое. Раньше ты была не прочь.

– И ты, конечно, не мог мне не напомнить, Джарвис, – парировала Фредерика.

Он явно был обижен и обескуражен, но все-таки продолжил:

– Ну что ж, если ты так, Фредди, то мне будет проще сказать то, что я собирался сказать. Или вообще нет необходимости это говорить.

– Ну и не говори, не желаю ничего слушать, – отрезала Фредди, снедаемая любопытством.

Темные брови Идена сошлись на переносице немного насмешливо и одновременно обиженно.

– Как хочешь, дорогая, – сказал он и отступил в сторону, чтобы дать ей пройти в ворота.

Фредди замерла в нерешительности.

– Ну, проходи же, – сказал удивленно он. – Ты ведь собиралась идти домой?

– Да, сразу после того, как ты вернешься к себе в общежитие, – ответила Фредди, по-прежнему не двигаясь с места.

– Моя дорогая девочка, неужели ты думаешь, что я попытаюсь соблазнить тебя прямо здесь, на дороге, в восемь часов утра? Что на тебя нашло? – Потом его лицо прояснилось, и он разразился хохотом. – Ох, моя милая! Ты, должно быть, опасаешься, что я наброшусь на тебя со шприцем, полным морфия, который я вчера утащил из операционной?

– Ну, разумеется, нет! – Фредди покачала головой, тем не менее все же двинулась вперед и, стараясь держаться от него подальше, вошла в ворота.

Хохот Идена провожал ее до самого коттеджа.

– Черт бы его побрал, – пробормотала она, захлопывая дверь.

Фредерика стянула с головы накрахмаленную косынку, забросила ее на кровать Вуди и швырнула следом пальто, а затем устало двинулась вверх по лестнице, отстегивая на ходу передник.

Стоя в пижаме на кровати, она попыталась открыть окно; то не поддавалось. После нескольких попыток она сдалась, решив, что за два-три часа в комнате не успеет сделаться душно. Едва золотоволосая головка Фредерики коснулась подушки, как она уже спала крепким сном.

Вудс вернулась в коттедж часом позже, прошла в кухню, достала из-под стоявших там часов шиллинг, опустила его в газовый счетчик и сделала себе чашку чая. Потом присела за стол, глядя прямо перед собой. На ее лице ясно читалось выражение боли и усталости одновременно с отчаянной решимостью. Через четверть часа она убрала со стола, тихо вышла из дома и, не оборачиваясь, пошла по дорожке через парк. Тяжелый, гнилостный запах газа потек за ней по ступенькам, но захлопнувшаяся входная дверь перегородила ему дорогу. Фредерика заметалась и забормотала что-то в своей кровати, снова упала на подушку и замерла.

Когда Эстер вошла в палату, умытые и причесанные пациенты дремали на своих кроватях, стараясь проспать лишнюю минуту из бесконечно тянущегося дня. Она сновала между ними, измеряя температуру, считая пульс, отмеряя дозы лекарства, осматривая бинты. Ходячие больные в голубых пижамах застилали постели или поджаривали себе тосты на газовой плите в маленькой кухне. На другом конце палаты День и Ночь развили бурную деятельность. Перелом большой берцовой кости заявил, что у него невыносимо болит спина и ее обязательно нужно помассировать.

Самого старшего пациента в каждой палате обычно зовут Дедом, самый высокий получает кличку Каланча, самый низкорослый – Коротышка, а к лысым принято обращаться Кудряшка. Остальных пациентов зовут по фамилиям или, как, например, сержантов, по званию. Но у британских солдат случаются необъяснимые причуды, и перелом большой берцовой кости без всякой очевидной причины звали Уильямом. В палате его любили, и между медсестрами существовало негласное соревнование относительно того, кто будет за ним ухаживать. Хотя все слои общества буквально помешались на армейских чинах, большинство военнослужащих не могли похвастаться воспитанием, образованием и содержанием, поэтому обеспеченный молодой человек выглядел в глазах Дня и Ночи очень привлекательно. Хотя Эстер даже себе не признавалась в том, что участвует в соперничестве, она с явным облегчением отметила, что их здесь нет, и подошла к больному, чтобы протереть спиртом его бедра и спину.