Энн Перри - Грехи волка

Теперь Монк последовал за ними, что было нетрудно, поскольку они очень спешили. Дейрдра шла широким шагом, неожиданным для столь миниатюрной женщины, и, казалось, не знала усталости, словно манившая впереди цель прибавляла ей энергии и энтузиазма. Время от времени Уильям останавливался и оглядывался, чтобы убедиться в отсутствии слежки, памятуя историю с миссис Файф.

Улица была пуста, если не считать прошедшей навстречу молодой пары, черного пса, рывшегося в канаве, и пьяницы, прислонившегося к стене, чтобы не упасть.

Легкий ветер доносил запах копоти и сырости, ущербная луна проглядывала сквозь легкие облака… Пространство между редкими фонарями было погружено в непроглядную тьму. В стороне высилась величественная Замковая гора, а левее на фоне неба темнела зубчатая гряда.

Дейрдра и незнакомец свернули налево, на Грассмаркет. Улица здесь была поуже, и пятиэтажные дома делали ее похожей на глубокое ущелье. В тишине гулко отдавался звук шагов да по временам раздавался случайный крик, хлопанье дверей или стук копыт лошади припозднившегося путешественника.

Улица Грассмаркет была длиной всего в несколько сот ярдов, а затем дорога сворачивала на Каугейт, пересекала Саутбридж, параллельную Кэнонгейт, и поворачивала на Холируд-роуд. Справа располагались улицы Плезанс и Дамбидайкс, а слева – Хай-стрит, Ройял Майл и, наконец, Холирудский дворец. Это был настоящий лабиринт из переулков, узких проходов между домами, ведущих вверх и вниз лестниц, дворов и закоулков.

Монк ускорил шаг. Куда же, черт возьми, направляется эта женщина? Она шла, не задерживаясь и ни разу не оглянувшись. А потом они со своим спутником перешли мостовую и вдруг куда-то пропали.

Бросившись вперед, Уильям споткнулся о булыжник и едва не упал. Спавшая возле дома собака зашевелилась, заворчала и опять уронила голову на лапы.

Повернув за угол, сыщик успел заметить, как миссис Фэррелайн и ее спутник, миновав ворота кладбища, остановились у одного из больших темных строений и после минутного колебания зашли внутрь.

Он побежал следом и оказался на месте немногим позже них. В первый момент детектив не обнаружил никакого входа. Каменная стена и высокие деревянные ворота, казалось, наглухо преграждали путь. Но ведь они только что были здесь, а теперь исчезли! Как им это удалось? Дюйм за дюймом Уильям стал тщательно ощупывать стену, и наконец одна из створок ворот подалась ровно настолько, чтобы позволить ему пролезть в образовавшуюся щель. Он оказался в мощеном дворе перед сооружением, похожим на амбар. Желтый свет газового фонаря пробивался сквозь дыры ветхой двери, в которую могла бы проехать запряженная телега.

Монк осторожно двинулся вперед, перед каждым шагом проверяя, куда ступает. Он не хотел поднимать шум, наткнувшись на что-нибудь, поскольку не имел ни малейшего представления, где находится и что ему предстоит увидеть.

Неслышно подобравшись к двери, мужчина заглянул внутрь. Открывшаяся ему картина оказалась столь невероятна, так фантастична и абсурдна, что он на мгновение застыл в полном недоумении. Сыщик оказался в огромном сарае, размеры которого позволяли бы использовать его для строительства большой лодки. Но стоявшее посреди сарая сооружение ни в коей мере не предназначалось для плаванья по воде. У него не было ни киля, ни гнезд для крепления мачт. Скорее оно напоминало бегущего цыпленка, только без ног. Внутри него мог бы поместиться взрослый человек, а расходящиеся от него в разные стороны крылья были вытянуты, словно этот гигантский цыпленок расправил их, собираясь взлететь. Вся эта конструкция была сделана преимущественно из дерева и парусины, а в том месте, где у птицы полагается быть сердцу, располагался какой-то механизм.

Но еще невероятнее, если это вообще возможно, выглядела Дейрдра Фэррелайн – в старой одежде, в кожаном фартуке, надетом поверх платья, и толстых кожаных перчатках на маленьких сильных руках. Нагнувшись и откинув волосы со лба, она сосредоточенно возилась с нелепой машиной, аккуратно и старательно что-то привинчивая. Мужчина, приходивший за ней, засучив рукава, тащил какую-то тяжелую деталь, которую собирался, судя по всему, приделать к задней части птицы, чтобы удлинить ее хвост футов на восемь-девять.

Терять Монку было нечего. Он распахнул дверь и вошел. Оба работника были так поглощены своим занятием, что не заметили его. Дейрдра наклонилась вперед, высунув кончик языка и наморщив лоб в напряженном размышлении. Детектив взглянул на ее руки. Движения их были быстрыми и точными. Молодая женщина работала с полным пониманием дела, прекрасно зная, какой инструмент в данный момент ей требуется и как им пользоваться. Пришедший с ней вместе мужчина действовал столь же спокойно и аккуратно, но чувствовалось, что он выполняет ее указания.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Дейрдра, подняв голову, увидела стоящего в дверях Уильяма. Она застыла на месте.

– Добрый вечер, миссис Фэррелайн, – спокойно произнес он, шагнув вперед. – Простите мое техническое невежество, но что вы строите? – Голос его звучал так обыденно, словно он рассуждал о погоде в светском кругу. В словах сыщика не чувствовалось недоверия или сомнений.

Дейрдра подняла на него темные глаза, ища на его лице следы насмешки, гнева, презрения – всех тех чувств, которые ожидала увидеть, но не находя и следа их.

– Летающую машину, – проговорила она наконец.

Ответ этот был настолько нелеп, что любые объяснения представлялись ненужными и даже излишними. Напарник женщины стоял с гаечным ключом в руке, пытаясь понять, требуется ли от него поддержка, защита или невмешательство. Он казался встревоженным, но у Монка сложилось впечатление, что этот мужчина беспокоится за репутацию миссис Фэррелайн, а не за себя, и уж, во всяком случае, не за их изобретение.

В мозгу у детектива крутились самые разные вопросы, но ни один из них не имел отношения к делу Эстер.

– Это, должно быть, дорогая штука, – произнес он вслух.

Дейрдра посмотрела на него с изумлением. Она была готова отстаивать возможность для человека летать и необходимость подобных попыток, напомнить об идеях Леонардо да Винчи и Роджера Бэкона, но меньше всего ожидала, что английский сыщик заговорит о цене.

– Да, – наконец ответила она. – Конечно, дорогая.

– Дороже нескольких модных платьев, – продолжал Монк.

Теперь, поняв его мысль, молодая дама вспыхнула.

– Это все мои собственные деньги! – возразила она. – Я сэкономила их, покупая подержанную одежду и переделывая ее. Никогда я ничего не брала у семьи! Ни фартинга! Клянусь! И Мэри знала, чем я занимаюсь, – торопливо продолжала она. – Доказать этого я не могу, но знала. Она считала это совершенным безумием, но ей это нравилось. Она называла это удивительной формой помешательства.