Агата Кристи - Зернышки в кармане. … И в трещинах зеркальный круг (сборник)

— Но почему же вы решили, мисс Грегг, что кто-то хотел убить вас?

Она помолчала, потом резко выбросила руку к сумочке, раскрыла ее, вытащила оттуда листок и сунула ему в руку. На нем была всего одна машинописная строчка:

«В следующий раз тебе не уйти».

Крэддок встрепенулся:

— Когда вы это получили?

— Когда я вышла из ванны, это лежало на моем туалетном столике.

— Выходит, кто-то в доме…

— Не обязательно. Кто-то мог забраться на балкон снаружи и подкинуть записку. Наверное, этот кто-то хотел меня еще сильнее запугать, но не тут-то было. Я разъярилась, как кошка, и немедля послала за вами.

Дермот Крэддок улыбнулся:

— Да, скорее всего, автор этого послания такого не ожидал. Вы впервые получили нечто подобное?

Марина снова заколебалась. Потом сказала:

— Нет, не впервые.

— Расскажите, пожалуйста, про другие случаи.

— Дело было три недели назад, когда мы только переехали. Записку принесли не сюда, а на студию. Смех, да и только! Текст даже не напечатали. Написали от руки, крупными буквами. Там было всего три слова: «Готовься к смерти». — Она засмеялась. Кажется, в этом смехе слышалось приближение истерии. Но веселилась она вполне искренне. — Такая глупость, — сказала она. — Не так уж редко приходится получать записки от психов, с угрозами и всякое такое. Я даже подумала: уж не религиозная ли тут подоплека? Вдруг у кого-то зуб на киноактрис? В общем, я разорвала эту бумажку и выбросила в мусорную корзину.

— А вы кому-нибудь об этом сказали, мисс Грегг?

Марина покачала головой:

— Никому, ни слова. У нас тогда не шла сцена, которую мы снимали. И я ни о чем другом не могла думать. Так или иначе, я решила, что это либо глупая шутка, либо какой-нибудь религиозный фанатик.

— А еще записки были?

— Да. В день приема. Кажется, мне передал ее кто-то из садовников. Кто-то, мол, попросил его об этом, отвечу ли я прямо сейчас? Ну, я решила, там что-нибудь по поводу приема. Разорвала конверт. А там записка: «Сегодня твой последний день на этой земле». Я скомкала бумажку и сказала: «Ответа не будет». Садовник пошел было, но я его вернула и спросила, кто же принес письмо? Он ответил: человек в очках, на велосипеде. Ну, что я должна была делать? Решила, что это очередная дурацкая выходка. Мне и в голову не пришло, что угроза подлинная.

— Где эта записка сейчас, мисс Грегг?

— Понятия не имею. На мне было яркое итальянское шелковое платье — кажется, я скомкала записку и сунула в карман. Но сейчас ее там нет. Может, выпала.

— И вы никого не подозреваете, мисс Грегг? Кто автор записок? Вы этого не знаете даже сейчас?

Еe глаза широко раскрылись — детская невинность и изумление. Это привело его в восторг, но не убедило.

— Откуда мне знать? Посудите сами, откуда же мне знать?

— Думаю, у вас на этот счет могут быть вполне конкретные мысли, мисс Грегг.

— Их нет. Уверяю вас.

— Вы — человек знаменитый, — сказал Дермот. — Очень знаменитый. Добились в жизни настоящего успеха. В своей профессии и в личной жизни. В вас влюблялись мужчины, они хотели на вас жениться, женились. К вам с ревностью и завистью относятся женщины. Любившие вас мужчины бывали вами отвергнуты. Согласен, поле довольно широкое, но что-то предполагать вы должны. Кто мог писать эти записки?

— Да кто угодно.

— Нет, мисс Грегг, не кто угодно. Кто-то один из большой группы людей. Кто-нибудь вполне скромный и незаметный: костюмер, электрик, служанка. Или, наоборот, кто-то из ваших друзей или так называемых друзей. В любом случае какие-то предположения на этот счет у вас должны быть.

Открылась дверь, и вошел Джейсон Радд. Марина повернулась к нему и умоляюще вскинула руки:

— Джинкс, дорогой, мистер Крэддок убежден, что я должна знать автора этих кошмарных записок. А я его не знаю. Тебе это прекрасно известно. Его не знаем ни ты, ни я. Мы и понятия не имеем, кто он.

«Сразу все выложила, — подумал Крэддок, — не дала ему даже рта раскрыть. Почему такая спешка? Чтобы он не проговорился?»

Джейсон Радд, хмурый больше обычного, с темными кругами под глазами, подошел к ним. Взял руку Марины в свою.

— Знаю, инспектор, вам это кажется невероятным, — сказал он, — но это чистая правда: мы с Мариной ничего об этом не знаем.

— То есть вы те самые счастливые люди, у которых нет врагов? — В голосе Дермота отчетливо слышалась ирония.

Джейсон Радд вспыхнул:

— Враги? Это очень библейское слово, инспектор. Уверяю вас, что никакие враги в библейском смысле мне в голову не приходят. Люди, которые тебя не любят, которые жаждут обойти тебя на повороте, при случае сделать тебе пакость, люди злобные и жестокие — эти люди есть. Но подсыпать яд в бокал — это нечто совсем другое.

— Только что я спросил у вашей жены, кто мог написать эти записки или быть их вдохновителем. Она сказала, что не знает. Но поскольку за записками последовало действие, круг резко сужается. Ведь кто-то действительно положил яд в бокал. Это, знаете ли, могли сделать немногие.

— Я ничего не видел, — буркнул Джейсон Радд.

— Я тоже, — откликнулась Марина. — Естественно, если бы я видела, как что-то кладут в мой бокал, я бы не стала из него пить.

— Знаете, не могу отделаться от впечатления, — мягко произнес Дермот Крэддок, — что вам известно чуть больше, чем вы мне говорите.

— Это неправда! — воскликнула Марина. — Джейсон, скажи, что это неправда!

— Уверяю вас, — заговорил Джейсон Радд, — что я в полнейшем и совершеннейшем недоумении. Все это просто фантастика. Я мог бы считать, что это была шутка… оказавшаяся неудачной… роковой, а шутник и не думал о таких последствиях…

В голосе его слышался легкий вопрос, потом он покачал головой:

— Нет. Вижу, вас такое толкование не устраивает.

— Хочу спросить еще кое о чем, — сказал Дермот Крэддок. — Вы, конечно, помните, когда пришли мистер и миссис Бэдкок. Сразу же после викария. Насколько я понимаю, мисс Грегг, вы встретили их так же тепло и дружелюбно, как и остальных гостей. Но от очевидца мне известно, что, поприветствовав их, вы посмотрели через плечо миссис Бэдкок и увидели нечто, сильно вас встревожившее. Правда ли это, и если да, то что же вы увидели?

— Конечно, неправда, — быстро сказала Марина. — Встревожило? Что могло меня встревожить?

— Это я и хочу выяснить, — терпеливо произнес Дермот Крэддок. — Мой свидетель говорит об этом с полной определенностью.

— Кто этот свидетель? И что он видел, он или она?

— Вы смотрели на лестницу, — сказал Дермот Крэддок. — По ней поднимались гости. Журналист, мистер Грайс с женой, почти всю жизнь прожившие в этой деревне, мистер Ардуик Фенн, только что приехавший из Штатов, мисс Лола Брюстер. Вы расстроились, увидев кого-то из этих людей?