Патрик Квентин - Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник)

– Буду рад вас выслушать, – отозвался я.

– Начнем с того, мистер Дулут, что ваши так называемые улики выглядят тривиальными и неубедительными. Вы сами в своем воображении поселили в нашей лечебнице уникального убийцу, который способен на все – от чревовещания до мастерства первоклассного карманного вора. В таком случае этому персонажу не составило бы труда подсунуть завещание в мой карман, как и завладеть для своих целей моими носовыми платкамию. – Он улыбнулся мне, но теперь уже немного зловеще. – Сам по себе факт, что завещание до сих пор находилось у меня, свидетельствует о том, что я вовсе не тот ловкий фокусник, каким вы меня изобразили. Иначе к этому времени вы бы уже нашли документ спрятанным в бороде доктора Ленца или в одном из карманов мундира капитана Грина.

Я внезапно ощутил, как прежняя уверенность начинает покидать меня.

– Что касается самого завещания, – продолжал Морено, – то сам капитан Грин только что признал его недействительным. В таком случае как-то трудно поверить, что ваш столь умный преступник подвергал себя огромному риску, извлекая бессмысленную бумагу из того, что вы окрестили странным названием «музыкальное местечко». Лично мне ничто подобное никогда бы и в голову не пришло. Особенно после того, как вы поделились со мной откровенной выдумкой о мисс Пауэлл и о завещании. Если позволите выступить в амплуа театрального критика, то эту сцену вы сыграли очень и очень неправдоподобно.

– Вам, конечно, легко отрицать, что именно вы взяли завещание, – уже раздраженно сказал я. – Но остаются другие факты. Вы работаете здесь недавно. Прибыли из Калифорнии. Вы профессиональный медик, но когда-то пробовали себя как актер. Не слишком ли много совпадений, как вам кажется?

– Очень много, мистер Дулут. – К моему изумлению, на меня смотрела мисс Браш с одной из своих ослепительных улыбок на лице. Голос ее звучал негромко и мягко. – Мне кажется, вы сумели выдвинуть совершенно потрясающую версию. Браво! И доктор Морено подходит на роль преступника идеально. Как вы и перечислили, он прибыл из Калифорнии, молод, прекрасный психиатр, а в свое время был подававшим надежды актером. Но, к сожалению, он не удовлетворяет самому важному параметру, мистер Дулут. Он не зять мистера Лариби.

Я лишь тупо уставился на нее. А Грин пролаял:

– Откуда вам это может быть известно?

– Боюсь, что не смогу блеснуть дедукцией, – весело ответила мисс Браш. – И дело здесь даже, представьте, не в особо развитой женской интуиции. Но я знаю, что доктор Морено не приходится зятем мистеру Лариби по очень простой причине. Понимаете, Морено – мой муж.

Уверенность в себе, прежде покидавшая меня постепенно, теперь улетучилась окончательно. Я густо покраснел, чувствуя себя таким дураком, каким не чувствовал никогда прежде.

– Разумеется, – продолжала дневная медсестра, снова пуская в ход свою обезоруживающую улыбку, – мы поженились всего два месяца назад. Мне ненавистна мысль, что доктор Морено может оказаться двоеженцем, но с этими испанцами никогда не знаешь всего наверняка, верно?

Неловкое молчание, воцарившееся после ее слов, продолжалось очень недолго. Его нарушил сдавленный смех. Я посмотрел на Джона Кларка, который сморкался в один из носовых платков с такой притворной силой, с какой обычно прячут приступ неудержимого хохота. Потом он резко оборвал смех, прозвучавший ясно и безошибочно. Бросив полный извинений взгляд на капитана Грина, Кларк поднялся и поспешно вышел из комнаты.

К моему чувству неловкости прибавилось ощущение полной беспомощности. Меня покинул мой единственный союзник.

– Кажется, я сумела развеселить его, – умиленно сказала мисс Браш.

Последовала еще одна краткая пауза, а затем капитан Грин резко повернулся к доктору Ленцу.

– Эта леди говорит правду? – спросил он.

Глаза директора лукаво сверкнули.

– Да. И мне это известно доподлинно. Я лично присутствовал на свадьбе, и мне даже оказали честь, попросив подвести невесту к алтарю.

– Но почему… Почему же она продолжает использовать имя мисс Браш?

– Она поступает так по моему предложению. Это чисто психологический прием. Личность мисс Браш оказывает прекрасное терапевтическое воздействие на многих пациентов. И мы пришли к единому мнению, что ее эффективность в данном качестве значительно снизится, если ее начнут воспринимать как замужнюю женщину. – Директор окинул дневную медсестру благосклонным взглядом. – Любой мужчина при виде мисс Браш может забыть, что уже женат, и впасть в грех бигамии. Но не думаю, что это применимо к доктору Морено. Мы изучили его личное дело. Он не только получил высшие баллы на выпускных экзаменах, но и был отмечен как личность во всех отношениях достойная и высокоморальная.

К этому моменту я понял, что ощущал Наполеон после Ватерлоо. Но мозги капитана работали значительно проще. Если у него появлялось подозрение, он никак не мог с легкостью отказаться от него. Он снова взял в руки завещание и перечитал условия.

– Хорошо, допустим, Морено не является зятем Лариби, – сказал он. – Но по условиям этого документа более миллиона долларов причитается в пользу мисс Браш. И возникает вопрос: будучи ее мужем, не имел ли он все же очевидного мотива для устранения Лариби?

– Мне понятна ваша профессиональная увлеченность поиском подозреваемых и мотивов для совершения преступлений, – вмешалась мисс Браш со сладостью в голосе, которая любому внушила бы опасения. – Тогда почему бы не рассмотреть и мою кандидатуру, капитан? У меня самой имелся даже более основательный мотив, чем у моего супруга.

– Сейчас не время для шуток, – огрызнулся капитан.

– Мне тоже так казалось, – как ни в чем не бывало продолжала медсестра, – но не я первая начала говорить здесь забавные вещи. Вы должны признать, что действительно смешно воспринимать всерьез это безумное завещание. Скажу вам больше: если бы я убивала всех пациентов, готовых завещать мне свое состояние, на моем счету уже числилась бы дюжина жертв. И месяца не прошло, как один крупный банкир посулил отписать мне в собственность Эмпайр-стейт-билдинг. А в декабре мне обещали выписать чек на сумму, равную примерно годовому бюджету всей страны. – Ее голос неожиданно приобрел строгие и официальные нотки. – Неужели вы не понимаете, что только попусту тратите время с этим нелепым завещанием?

Она поднялась, походкой добродушной, но очень сильной тигрицы пересекла кабинет. И прежде чем Грин успел хоть что-то сделать, забрала листок из его рук и порвала в мелкие клочья. Подброшенные в воздух клочки бумаги хлопьями искусственного снега упали на ковер.

– Вот как я отношусь к этому завещанию, – заявила мисс Браш с очередной улыбкой. – Пусть даже это вещественное доказательство. Хотя какое там…