Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

— Очень может быть, — невозмутимо ответил Торндайк. — Я предложил поискать здесь только в качестве эксперимента.

Полицейский недовольно хмыкнул. Он, как, впрочем, и я, привык расценивать эксперименты Торндайка как нечто вполне обоснованное.

— Если мы не найдем злоумышленника, миссис Натер совсем обозлится, — проворчал он. — Она ведь считает, что его песенка спета.

Миллер задержался у лестницы, еще раз оглядывая площадку, и вдруг схватил Торндайка за рукав. Указав на дверь в самом дальнем углу, он торжественно прошептал:

— Американский замок!

Подкравшись на цыпочках к двери, Миллер злорадно уставился на латунный кружок. Мы молча последовали за ним. Приложив плоский ключ к извилистой замочной скважине, он легко воткнул его по самое колечко. Детектив с торжествующей улыбкой оглянулся на нас и молча вытащил ключ.

— Вы все-таки достали его, сэр, — прошептал он. — Но мистера нет дома. Вероятно, он здесь еще не появлялся.

— Почему вы так думаете?

Миллер махнул рукой в сторону двери:

— Все в целости и сохранности. Даже краска на двери не поцарапана. У него ведь теперь нет ключа, а американский замок голыми руками не возьмешь. Пришлось бы его ломать, а он, как видите, целый.

Шагнув к двери, Торндайк слегка приподнял клапан, прикрывающий прорезь для почты, и заглянул в квартиру.

— Почтового ящика у него нет. Мой дорогой Миллер, я открою эту дверь за пять минут с помощью проволоки и куска просмоленного шпагата.

Миллер покачал головой и усмехнулся:

— Я рад, что вы не грабитель, сэр. Такой нам был бы не по зубам. Давайте посигналим даме.

Выйдя на галерею, я посмотрел вниз на ожидавшую нас машину. Миссис Чатер напряженно смотрела на здание, а небольшая толпа, собравшаяся вокруг авто, глазела на нее. Я вытер лицо платком — заранее обговоренный сигнал, — и она, выскочив из машины, уже через минуту оказалась на площадке, вся красная и запыхавшаяся, но в полной боевой готовности.

— Мы нашли его квартиру, мадам и собираемся туда войти, — сообщил Миллер. — Надеюсь, вы не собираетесь применять насилие, — добавил он, заметив в ее глазах кровожадный огонек.

— Естественно, нет. В Соединенных Штатах дамы не мстят за оскорбление сами. Американские мужчины давно бы повесили негодяя на спинке его собственной кровати.

— Мы не американцы, мадам, — сухо ответил детектив. — Мы законопослушные англичане и к тому же слуги закона. Эти джентльмены — адвокаты, а я офицер полиции.

Осторожно повернув ключ в замке, он открыл дверь, и мы все последовали за ним в гостиную.

— Я же говорил, что он тут еще не появлялся, — сказал Миллер, тихо закрывая дверь.

Похоже, он был прав. Во всяком случае, квартира была пуста, и мы беспрепятственно приступили к осмотру. Зрелище было довольно жалким, и по мере того, как мы проходили по убогим комнатенкам, меня охватывало чувство жалости к этому несчастному, в чье логово мы так бесцеремонно вторглись. Даже его преступление уже не казалось столь чудовищным. На всем лежала печать нищеты. Убогая гостиная с голым полом, единственным стулом и крохотным дощатым столом не имела даже занавесок на окнах. Тщательно выскобленная корка от сыра безмолвно свидетельствовала о полуголодном существовании. О том же говорил и открытый буфет с пустой хлебницей, чайницей со следами чайной пыли, чисто вылизанной банкой из-под варенья и высохшей коркой хлеба. В квартире не набралось бы еды и для одной-единственной мыши с хорошим аппетитом.

В спальне была та же картина с небольшими вариациями. Продавленная кровать с соломенным матрасом и дешевым джутовым ковриком вместо одеяла и два ящика из-под апельсинов — один служил туалетным столиком, на другом стоял жестяной таз для умывания. На гвозде висел хороший модный костюм, правда весьма поношенный. Другой был аккуратно сложен на полу и прикрыт газетой. Явным диссонансом выглядел серебряный портсигар на «туалетном столике».

— Почему же он голодает, если может заложить серебряный портсигар? — удивился я.

— Нельзя закладывать орудия труда, — пояснил Миллер.

Миссис Чатер, смотревшая вокруг с немым изумлением богатой женщины, впервые столкнувшейся со столь вопиющей нищетой, повернулась к суперинтенданту.

— Это явно не он! — воскликнула она. — Вы, вероятно, ошиблись. Такой бедняк вряд ли мог попасть в Уиллоудейл.

Торндайк приподнял газету. Под ней оказался аккуратно сложенный фрак с рубашкой, воротничком и галстуком. Развернув рубашку, он указал на измятую манишку. Поднеся ее к глазам, он снял с фальшивой бриллиантовой запонки женский волос.

— Весьма красноречивая деталь, — заметил Торндайк, держа волос двумя пальцами.

Миссис Чатер была того же мнения. Ее лицо не выражало более ни жалости, ни сочувствия, а глаза вновь мстительно засверкали.

— Пусть только придет, — угрожающе проговорила она. — Хоть здесь и немногим лучше тюрьмы, но все же пусть посидит за решеткой.

— Да, — согласился детектив. — При таком житье он вряд ли почувствует большую разницу. Тихо! Слышите?

Мы безмолвно застыли. В замке повернулся ключ, и в квартиру вошел мужчина. Не замечая нас, прошел мимо спальни и, устало волоча ноги, отправился на кухню. Мы услышали, как он открыл кран и, набрав воды, проследовал в гостиную.

— Идем, — скомандовал Миллер.

Подойдя к гостиной, детектив распахнул дверь, и мы увидели сидящего за столом подозреваемого. Перед ним лежал ломоть серого хлеба и стоял стакан воды. Чуть приподнявшись со стула, он, побелевший от страха, уставился на Миллера.

В этот момент, чуть оттолкнув меня, в комнату влетела миссис Чатер, и лицо мужчины вдруг настолько исказилось, что я невольно взглянул на нашу клиентку. Застыв как вкопанная, она чрезвычайно побледнела, словно не смея верить своим глазам.

Эта драматическая сцена была прервана детективом, который невозмутимо объявил:

— Полиция. Вы арестованы…

Его прервал истерический смех миссис Чатер, и Миллер удивленно взглянул на нее.

— Постойте! — дрожащим голосом воскликнула она — Тут какая-то ошибка. Здесь не тот человек. Это же капитан Роланд, мой старинный приятель.

— Сожалею, что он ваш приятель, потому что придется выступать против него в суде.

— Ничего подобного. Говорю же еще раз, это не он.

Потерев переносицу, суперинтендант недовольно посмотрел на свою клиентку:

— Я правильно понял, мадам, что вы отказываетесь преследовать его в судебном порядке?

— Вы хотите, чтобы я подавала в суд на друзей, которые ни в чем не виноваты? Конечно, я отказываюсь.

Суперинтендант взглянул на Торндайка, но лицо моего коллеги было непроницаемым и бесстрастным, как часовой циферблат.

— Значит, мы потратили время впустую, — сухо произнес Миллер, взглянув на часы. — Всего хорошего, мадам.