Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

— Итак, мой друг, — произнес Торндайк, вопросительно глядя на меня, когда мы садились за стол, — с чего бы вы хотели начать обсуждение дела Д’Эрбле?

— С самого главного, — ответил я. — С просьбы начать расследование. Полиция, как я понял, без улик ничего предпринимать не намерена. Да и в любом случае если кто и сможет распутать это дело, то только вы. Мне жутко неловко просить вас тратить свое время на…

— Меня не надо просить. — Он усмехнулся. — Зачем, если расследования — мое хобби? И я вам благодарен за то, что вы пришли сюда с этим весьма интересным делом, которым я с удовольствием займусь.

Я собирался вставить слово, но доктор Торндайк продолжил:

— А теперь, покончив с преамбулой, давайте перейдем к сути. Ваш славный инспектор, безусловно, прав. В Скотленд-Ярде никто убийством Д’Эрбле заниматься не станет, пока не найдутся какие-то улики. И в этом они тоже правы. Чего ради тратить время, оплаченное, кстати сказать, налогоплательщиками, на совершенно бесперспективное дело. И вы должны осознавать, что у нас тоже особенных оснований рассчитывать на удачу нет.

— То есть не стоит даже браться? — удрученно проговорил я.

— Ну зачем же так пессимистично. — Он успокоительно махнул рукой. — Давайте посмотрим, что нам известно о человеке, убившем Джулиуса Д’Эрбле. Во-первых, это мужчина, во-вторых, достаточно образованный, находчивый, ловкий и хитрый. Убил так, что не подкопаешься. Труп обнаружен в озере без следов насилия. Правда, на спине остался след от укола, но вероятность, что его заметят, составляла не больше одной тысячной. А значит, об убийстве никто бы не заговорил… Присяжные просто обязаны были вынести вердикт, что смерть наступила по естественным причинам. Но этого не случилось. Одно очко в нашу пользу. Далее. Нам также известно, что убийца разбирается в ядах. Заурядный отравитель скорее всего выбрал бы мышьяк или стрихнин, а этот использовал яд, для его цели самый подходящий, и ввел его профессионально, с помощью шприца. Очевидно, у него была веская причина избавиться от Д’Эрбле, потому что такую дозу аконитина достать не просто, если только он, упаси бог, не доктор. Эта веская причина, иными словами, мотив, и есть ключ к разгадке. Определить его — наша главная задача.

Я кивнул, радуясь, что попал в точку, потому что почти то же самое вчера говорил Мэрион.

— О яде нам удалось узнать в ходе разбирательства у коронера, — подвел итог Торндайк. — Перейдем теперь к находкам инспектора Фол- летта.

— А чем они могут нам помочь? — спросил я. — Старинная монета — это забавно, но указывает лишь на то, что убийца либо коллекционер, либо антиквар. Ну и что?

— Выходит, вы не заметили ее главную особенность, — произнес Торндайк, наполняя мой бокал.

— А что за особенность? — удивился я.

— Она указывает на связь убийцы с жертвой. В момент совершения преступления в жилетном кармане убийцы имеется монета. Не обычная, заметьте, имеющая хождение в наши дни, а старинная, коллекционная. А убитый, прошу обратить внимание, тоже не простой человек — художник, мастер, вполне вероятно, способный изготовить копию такой монеты.

— Но Д’Эрбле гравером не был, — возразил я. — Вряд ли он смог бы изготовить сложную матрицу.

— А в этом не было необходимости, — в свою очередь, возразил Торндайк. — В прошлом — да, мастер сам гравировал монеты, но сейчас художник создает модель, сначала восковую, затем гипсовую, причем размер существенно превышает требуемый. Например, шиллинг диаметром больше трех дюймов. А затем монеты изготавливают с помощью копировальной машины. Так что Д’Эрбле вполне мог создать модель диаметром три или четыре дюйма.

Я кивнул:

— Конечно, это он сделать мог. Вчера дочь Д’Эрбле показала мне его работы. Среди них были плакетки около двух дюймов в длину с очень интересной чеканкой. Но что это нам дает?

— Возможно, ничего, — ответил Торндайк. — Но все равно, это нужно взять на заметку. Вообразим, например, что убийца — антиквар-мошенник, торгующий фальшивками. У него есть увеличенные фотографии редких медалей и монет, хранящихся в музеях и частных коллекциях. Предположим, что он дает одну из фотографий Д’Эрбле и заказывает несколько гипсовых копий, с которых потом можно будет с помощью копировальной машины изготовить соответствующие матрицы, а с них уже монеты из нужного металла. Эти монеты он продаст за большие деньги кому- то из коллекционеров.

— Сомневаюсь, что Д’Эрбле взялся бы за такой заказ, — сказал я.

— А почему нет? — спросил Торндайк. — Вы полагаете, что заказчик стал бы посвящать его ц свои коварные планы? А если нет, то почему бы и не изготовить увеличенную копию. Что в этом подозрительного? — Он улыбнулся. — Однако я не утверждаю, что так было на самом деле. Просто привел пример, как мошенник может использовать честного мастера. А потом этот мастер становится для него нежелательным свидетелем, которого лучше устранить.

Мне этот пример показался убедительным. Может быть, здесь и кроется ключ к разгадке? Но Торндайк быстро привел меня в чувство:

— Это все лишь предположения. Я могу привести вам еще несколько. Как вам версия, что Д’Эрбле убили по ошибке? Убийца, притаившись в лесу, ждал другого человека — и перепутал. И почему мы решили, что монета принадлежит убийце? Это еще надо доказать. — Он посмотрел

на меня. — Я это к тому говорю, что все факты надо скрупулезно изучать, а не хвататься за первый попавшийся, который показался вам наиболее вероятным. Надо копать и копать. Как известно, деньги рождают деньги. Так и знание рождает новое знание.

— Но я пока не вижу, что тут изучать, — уныло проговорил я.

— Как это не видите? — удивился Торндайк. — Мы прямо после ленча и начнем изучение, если у вас есть время. — Он достал из ящика стола бумажный пакет и кожаный футляр для ювелирных изделий. — Вот здесь, — доктор показал на пакет, — лежат ваши оттиски на сургуче. С ними надо обращаться аккуратно, сургуч хрупкий. А в этом футляре находятся две точные копии загадочной монеты из «твердого гипса», похожего на слоновую кость. Их сделал мой помощник Полтон.

Он открыл футляр, выложенный внутри лиловым бархатом, с двумя монетами, как будто сделанными из слоновой кости.

— Мистер Полтон настоящий художник, — проговорил я, с восторгом рассматривая изделия. — И что вы собираетесь с ними делать?

— После ленча я намерен отправиться в Британский музей и показать их хранителю монет и медалей. Но перед этим задам ему несколько вопросов и посмотрю, что он ответит. У вас есть возможность пойти со мной?

— Конечно. Но что именно интересует вас в этой монете?

— Понимаете, в моем каталоге британских монет есть гинея Карла Второго, где на аверсе под бюстом короля изображен маленький слон, как подтверждение, что золото, из которого сделана монета, привезено из Гвинеи.