Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

— Что скажем Арабелле? — спросил я.

— Наверное, все, — ответила она. — Только без деталей. Не стоит ее расстраивать.

Кеб подъехал к дому. Мы вышли. Арабелла ждала у двери — наверное, услышала стук колес.

— Ну слава богу! А я все ждала, когда же ты приедешь.

Тут она увидела перевязанную руку Мэрион и тревожно вскинула голову.

— У нее порезана рука, — подтвердил я. — Но объяснения потом. Сейчас мне нужны бинты и все остальное, чтобы сделать настоящую повязку.

Арабелла молча, с необыкновенной проворностью достала все необходимое — теплую воду, бинты и прочее, — а затем наблюдала за моими действиями, готовая помочь.

Я улыбнулся:

— Порез, к счастью, не опасный. Скоро заживет.

Как только повязка была наложена, Арабелла повела Мэрион наверх в спальню, а через некоторое время вернулась и многозначительно посмотрела на меня.

— Можете туда подняться. Только ненадолго. Попрощайтесь и уходите. Пусть она отдохнет.

Мэрион встретила меня с улыбкой.

— Оказывается, болеть очень приятно. За тобой все ухаживают…

Я еще раз ее осмотрел и собрался уходить.

— Приду завтра утром, сделаю перевязку, обработаю рану. А пока лежите, не вставайте с постели. И не вспоминайте о том, что случилось. Хорошо?

— Хорошо. Я сделаю все, как вы скажете.

— Тогда я пошел. Спокойной ночи, Мэрион.

— И вам спокойной ночи, Стивен.

Я пожал ее руку и затаил дыхание, почувствовав, как ее пальцы сжали мои. У двери я обернулся, чтобы в последний раз глянуть на милое улыбающееся лицо. Затем спустился вниз, где меня ждала Арабелла.

Она задавала вопросы, я отвечал. Надолго задерживаться я не собирался, потому что хотел зайти к Торндайку, поставить его в известность о случившемся.

— И помните, Арабелла, — сказал я, расставаясь с ней у калитки, — Мэрион пережила сильный стресс. Так что происшествие в мастерской старайтесь не обсуждать. Говорите о чем-нибудь приятном. Так она быстрее оправится.

С этими словами я быстро двинулся сквозь рассеивающийся туман с намерением сесть в первый попавшийся кеб, который доставит меня к дому Торндайка.

Когда я приблизился к дому доктора, двигаясь по старинным лондонским улочкам, туман уже превратился в легкую дымку. Освещенные окна в жилой части намекали, что хозяин скорее всего дома. Час был поздний, но откладывать нельзя. Я поднялся по ступенькам к двери.

Открыл мне сам Торндайк. Я начал с извинений, но он небрежно отмахнулся:

— Чепуха, Грей. Вы меня вовсе не побеспокоили. Напротив, я с нетерпением жду новостей. А они у вас есть, выкладывайте.

— Новости невеселые, сэр.

— Не важно, все равно выкладывайте. Проходите сюда, к камину, и присаживайтесь.

Он придвинул глубокое мягкое кресло на низких ножках, усадил меня в него и окинул взглядом.

— Итак, что случилось?

— Сегодня какой-то тип пытался убить мисс Д’Эрбле в ее мастерской.

— Вот, значит, как. — Торндайк кивнул. — Да, прескверно. И сильно она пострадала?

Услышав отрицательный ответ, доктор снова кивнул:

— Это большое везение, что вы оказались там вовремя. Нападавшего преследовать пытались?

— Он скрылся в тумане, — ответил я.

— Ах да, туман. Я совсем забыл. — Торндайк на секунду замолк. — А теперь, пожалуйста, расскажите все подробно, с самого начала, не упуская мелочей, какими незначительными они бы вам ни казались.

Я рассказал ему все по порядку с момента моего прибытия в мастерскую и до поездки в кебе.

— Значит, вы этого человека вообще не видели?

— Нет. Только мисс Д’Эрбле.

Я описал злоумышленника с ее слов.

— Довольно яркая личность. — Торндайк закрыл блокнот, в котором делал заметки. — А теперь давайте взглянем на кусочек матрицы.

Я достал кисет. Он внимательно изучил фрагмент матрицы, затем направился к комоду, достал оттуда футляр с копиями гинеи, которые сделал Полтон, потом какую-то коробочку. Вернулся к столу, извлек из коробочки кусочек воска и флакончик с порошком мела. Отщипнул частицу воска, скатал ее в шарик, обсыпал порошком и вдавил большим пальцем во фрагмент матрицы. Затем положил оттиск рядом с изделиями Полтона.

— Все ясно, мой друг. Полное совпадение. Факт: гальванотипию гинеи делал Джулиус Д’Эрбле. Теперь в этом нет никаких сомнений. Наверное, в тот вечер он передал ее убийце. И вчера ночью этот злодей побывал в его мастерской. Что тревожит меня еще и потому, что мы имеем дело с особенным типом преступника, редко встречающимся у нас, но обычным в Южной Америке и славянских странах. Попадаются такие и в Соединенных Штатах, преимущественно рожденные за границей или иностранцы. Это закоренелый убийца, для которого человеческая жизнь ничего не стоит. И наказание к тому же его не страшит. Действительно, за первое убийство ему уже положена смертная казнь, так что теперь можно убивать направо и налево. Хуже не будет. Этот человек убил Ван Зеллена с целью ограбления. Потом устранил Д’Эрбле — как опасного свидетеля. За отцом должна была последовать дочь, видимо, по той же причине. Он не задумываясь убьет и вас, и меня, если обнаружит, что мы ему чем-то угрожаем. Так что это надо принять к сведению.

— Не понимаю, чем ему помешала мисс Д’Эрбле? — сказал я.

— Наверное, это как-то связано с матрицами. Мы не знаем, что он искал в мастерской и нашел ли. Несомненно, он хорошо знает этот район, если отыскал мастерскую в таком тумане. Значит, живет где-то рядом. И самое главное, мы по- прежнему не знаем, кто он.

— Да, — согласился я, — сознавать это неприятно. И он может повторить попытку покушения на мисс Д’Эрбле, это тоже следует иметь в виду.

Торндайк мрачно кивнул:

— Вы совершенно правы, Грей. Отныне мы ответственны за ее жизнь. Ему ни в коем случае нельзя предоставлять другую возможность. Конечно, дело может обернуться иначе, но сейчас мы должны сосредоточиться на обеспечении безопасности девушки.

— А как еще может обернуться дело? — спросил я.

— Я имел в виду, — пояснил Торндайк, — что этот негодяй обязательно на чем-нибудь проколется. Надо только запастись терпением.

— Почему вы так решили?

— Я уже давно наблюдаю за разного рода преступниками, — ответил Торндайк, — и этот тип мне знаком. Очень часто таких изощренных злодеев подводит их собственная хитрость. Заметая за собой следы, они оставляют свежие. Им все время неймется. Вот наш подопечный убивает Ван Зеллена, а затем исчезает, не оставив никаких улик. Казалось бы, все в порядке, можно успокоиться. Но он неудовлетворен — и убивает Д’Эрбле. А после является в мастерскую, чтобы убить его дочь. И все потому, что хочет как следует замести следы. И с каждым шагом вредит себе все больше и больше. Так что, если просто сидеть и ждать, можно дождаться, когда он сам придет к нам в руки.