Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

Работа у нас спорилась, так что до прихода Полтона был готов гипсовый бюст, с которого в дальнейшем следовало снять восковую копию. Я как раз закончил его шлифовать, когда в дверь постучали.

Мэрион вздрогнула и сжала мою ладонь, но тут же опомнилась:

— Ведь это же мистер Полтон!

Я ему открыл. Мы поздоровались, прошли в мастерскую, где я представил его Мэрион. Она тепло пожала ему руку и поблагодарила за помощь. Полтон смущенно закивал, затем быстро снял пальто, достал из сумки фартук, закатал рукава и с улыбкой оглядел бюст.

— Мы будем делать отливку с клеевой матрицы, мистер Полтон, — пояснила Мэрион и коротко ввела его в курс дела.

Полтон выслушал все с уважительным вниманием и, едва она закончила, принялся за работу с неспешным усердием и достойной зависти сноровкой. Ему не нужно было объяснять, что где лежит. Непостижимым образом он все знал сам: принес откуда-то оберточную бумагу, в которую завернул модель, чтобы ничего не прилипало; нашел ларь с глиной, а потом, когда потребовалось, ларь с гипсом, смесительный бачок и черпак; иногда останавливался проверить состояние клея в бадье.

Понаблюдав за ним некоторое время, Мэрион заметила:

— Мистер Полтон, вы прекрасно знаете наше дело. Зачем же говорили, что собираетесь здесь чему-то учиться?

Полтон с извинениями признался, что действительно в свое время занимался чем-то похожим, но никогда не работал с воском.

— Кстати, — добавил он, — я забыл сказать, что скоро сюда прибудет доктор.

— Доктор Торндайк? — спросила Мэрион.

— Да, мисс. У него здесь неподалеку дела, так что он решил зайти к вам, посмотреть что и как.

И тут же раздался короткий стук в дверь.

— Это он, — сказал Полтон, и мы с ним вышли в прихожую встретить Торндайка.

— Я не собираюсь надолго прерывать вашу работу, — сказал доктор смущенной Мэрион, — и зашел, только чтобы познакомиться с вами и посмотреть на мастерскую. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать… Да. Прошу вас описать внешность человека с ножом. Понимаю, это вам неприятно, но для меня очень важно.

Вспомнив злодея, она чуть помрачнела, но твердо произнесла:

— Если это необходимо, пожалуйста.

— Спасибо. — Торндайк чуть поклонился. — Тогда позвольте мне прочитать описание, которое я сделал со слов доктора Грея. Может, у вас будет что добавить.

Он извлек блокнот, зачитал приметы преступника и вопросительно посмотрел на Мэрион.

Она пожала плечами:

— Сомневаюсь, можно ли тут что-то добавить.

— А как насчет носа? — спросил он. — Тут сказано, что он крючковатый. Но какого именно типа? Как у евреев или, может быть, как-то иначе?

— Я думаю, у него нос как у Веллингтонов, с горбинкой и довольно широким основанием. Очень большой… Похож на клюв стервятника.

— Кончик носа опущен?

— Да.

Торндайк на пару секунд задумался, сделал несколько пометок в блокноте и вернул его в карман.

— Вот что значит глаз художника! Вы смотрели на него всего несколько мгновений, в тени — и увидели больше, чем удалось бы обычному человеку, неторопливо осматривавшему это лицо при хорошем свете. Вы, конечно, сможете его узнать, если увидите?

— Да, — ответила она, поежившись. — Я и сейчас его вижу, когда закрываю глаза.

— Такое забыть невозможно. — Он понимающе кивнул. — Что ж, прошу вас, возвращайтесь к своим занятиям, а я, если не возражаете, осмотрю мастерскую.

— Пожалуйста, доктор Торндайк, — проговорила Мэрион. — Делайте все, что сочтете нужным.

Мы снова принялись за работу, а он, постояв в задумчивости посреди мастерской, начал медленно ее обходить, внимательно осматривая все, что висело на стенных крючках и занимало полки, и даже вставал на стул, чтобы осмотреть верхние.

Наконец, покончив с последней полкой, он посмотрел на Мэрион:

— Мисс Д’Эрбле, вы недавно делали здесь перестановки?

— Нет, — ответила она. — Насколько мне известно, на полках ничего не трогали несколько месяцев.

— Но предметы передвигали, причем совсем недавно, — сказал он. — Видимо, ночной посетитель.

— Но что он искал на полках? — удивилась Мэрион. — Там нет матриц…

Торндайк не ответил. Постояв на стуле, он еще раз обвел взглядом мастерскую, затем с озабоченным видом слез со стула и перенес его к высокому шкафу в конце помещения, где снова поднялся и начал шарить руками сверху.

— Я вижу, тут у вас сложены всякие ненужные вещи… Вот их вы действительно не трогали, по крайней мере, несколько месяцев.

Произнося эти слова, он достал из-под завала грязную гипсовую маску, сдул с нее пыль и начал внимательно разглядывать.

— Лицо интересное… Но отнюдь не красотой. — Он слез со стула и протянул маску Мэрион. — Мисс Д’Эрбле, вы узнаете этого человека?

— Надо же, — удивилась она, — я думала, что знаю все маски, которые сделал отец, но эту вижу впервые… И человека не знаю. На англичанина не похож, впрочем, и на еврея тоже.

— Ну, среди последних встречаются всякие. Сходите в еврейский квартал и убедитесь. Впрочем, это значения не имеет.

Я подошел к Мэрион посмотреть на маску. Очевидно, выражение моего лица сильно изменилось, потому что Торндайк спросил:

— Грей, в чем дело?

— В том, — ответил я, — что… Помните, я говорил вам о некоем мистере Моррисе?

— Да-да, — он кивнул, — антиквар.

— Вот именно, — подтвердил я. — И это он.

Торндайк несколько секунд молча смотрел на

меня. Затем спросил:

— Что значит «он»? Похож — или полное совпадение?

— Ответственно заявляю, это вылитый Моррис. Такое лицо забыть трудно… Верхняя губа у него раздвоена, и на маске это отчетливо видно.

Торндайк кивнул:

— Да, я это заметил. И вы говорите, что у Морриса губа такая же?

— Точно такая же. Так что мы можем с полным правом признать, что это слепок лица Морриса.

— Что ж… — Торндайк задумался. — Примем к сведению этот весьма важный факт.

— А чем он важен? — спросил я.

— Хотя бы тем, что мисс Д’Эрбле этого человека, Морриса, никогда не видела, но с ним был знаком ее отец. Другими словами, мистер Д’Эрбле имел дела с людьми, о которых не знала его дочь. Обстоятельства убийства указывали, что такие люди должны были обязательно существовать, и вот теперь мы не только знаем это наверняка, но и можем даже назвать адрес и фамилию одного из них. Хочу обратить ваше внимание, что именно этот Моррис занимается продажей каких-то странных вещей сомнительного происхождения. Это намек на то, что мистер Д’Эрбле водил знакомство не только с уважаемыми людьми.

Я вспомнил, что в витрине магазина Морриса видел гипсовую маску.

Торндайк обратился к Мэрион:

— Мисс Д’Эрбле, ваш отец принимал заказы на гипсовые маски?

— Очень редко, — ответила она. — Теперь спрос на такие вещи невелик. Маски вытеснила фотография.