Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

— Постараюсь, сэр, — ответил я. — Но почему этот тип ко мне привязался? Вы можете объяснить?

— Пока нет.

— Но вы предвидели, что такое может случиться, сэр, — мягко продолжил я. — Значит, что-то знаете.

Торндайк улыбнулся:

— Вы путаете знание и умозаключение. Это разные вещи. Нам с вами известны одни и те же факты, но выводы при их анализе мы делаем разные. Умение выжать из факта все без остатка приходит с опытом. Грей, давайте поступим так: пока я буду заканчивать работу, вы просмотрите мои записки по этому делу. Может быть, вам в голову придет что-то новое. Учтите также, что этот человек скорее всего следовал за вами к дому Ашера, он же инициировал вызов, а затем снова последовал за вами и для покушения воспользовался первой возможностью, какую вы ему предоставили. И обратите внимание, он предпочел не нападать на вас напрямую, как в случае с мисс Д’Эрбле. Обдумайте эти факты и просмотрите мое досье. Это не займет много времени.

Он достал из ящика стола небольшую папку с надписью «Убийство Д’Эрбле» и передал мне, а сам вернулся к своим бумагам.

Я открыл папку. Там лежали отдельные озаглавленные листы и конверт с надписью «Фотографии». На листах были изложены все аспекты дела Д’Эрбле, разбитые, как по главам: «Разбирательство у коронера», «Дело Ван Зеллена», «Мисс Д’Эрбле», «Д-р Грей», «М-р Моррис». На последнем листе, к моему удивлению, было детально описано все, что я рассказывал Торндайку о своем общении с этим человеком. В заметках Торндайка для меня не было ничего нового, но, без всякого сомнения, он извлек из них много больше информации, чем я.

Покончив с заметками, я занялся фотографиями. Их было всего три. Первые две не очень меня заинтересовали. На одной были слепки гинеи, а на другой — маска Морриса. Но от третьей у меня перехватило дыхание. Фотография была низкого качества, нечеткая, но все равно на ней можно было разглядеть настоящего злодея: худого, бородатого, скуластого, с тяжелыми нахмуренными бровями, впалыми глазницами и огромным горбатым носом, похожим на клюв хищника.

Тот самый убийца, который напал на Мэрион…

Я просидел в оцепенении несколько минут, а когда поднял глаза, то увидел, что меня с интересом рассматривает Торндайк.

— Ну как? — поинтересовался он с улыбкой.

— Кто этот человек? — спросил я, поднимая фотографию.

— И я хотел бы это знать, — ответил он. — Пояснений по поводу изображенной на фотографии личности нет. Вам он кого-нибудь напоминает?

— Во-первых, он в точности похож на злодея, покушавшегося на мисс Д’Эрбле. Таким она его описала. А что думаете вы?

— То же самое, — ответил он. — Насколько я могу судить, он соответствует ее описанию во всех деталях. Вот почему эту фотографию я включил в материалы по делу. Но сходство должна подтвердить она. Так что я прошу вас показать фотографию ей, но не прямо, а положить в мастерской где-нибудь на видном месте, чтобы она случайно на нее наткнулась. Без подготовки. Но вы произнесли слово «во-первых»… Что это значит?

— Помните, я рассказывал вам о пациенте из дома Морриса? — спросил я.

— Который умер от рака желудка и был кремирован?

— Да. Его фамилия Бенделоу. Так вот, на фотографии вылитый мистер Бенделоу, снятый в тот период, когда он носил усы и бороду, и до того, как болезнь подточила его здоровье… Бенделоу был чисто выбрит и невероятно худ, но все равно сходство почти полное.

Торндайк заговорил не сразу. Он сидел молча, глядя на меня со странным выражением лица. Я подозревал, что в этот момент он о чем-то интенсивно размышляет, но не сомневался, что его мысли были не в таком смятении, как мои.

— Это поразительно, — наконец проговорил он. — Потому что лицо необычное, с другим его трудно спутать… И все же не следует забывать о случайном сходстве. Природа изобретательна и по части человеческих лиц. Так что, Грей, я прошу вас написать и как можно скорее выслать мне все, что вы знаете о покойном мистере Бенделоу, включая все подробности ваших визитов к нему — как к живому, так и к мертвому.

Я пообещал это сделать, но выразил сомнение в том, что Бенделоу может быть как-то связан с делом Д’Эрбле.

— Да, — согласился Торндайк, — мне это тоже представляется маловероятным. Но сейчас мы накапливаем факты и потому должны принимать во внимание любой. Кстати, если Бенделоу так похож на человека с фотографии, то его внешность должна соответствовать описанию мисс Д’Эрбле. Вы это понимаете?

— Конечно, — ответил я. — Но меня сбила с толку борода и полное отсутствие связи между Бенделоу и Д’Эрбле. Поэтому я и не осознал, что Мэрион описывает пациента.

Торндайк кивнул:

— Да, борода и усы сильно меняют лицо, даже настолько приметное. И это, между прочим, подчеркивает разницу между «увидеть» и «услышать». Вы никогда не представите лицо человека, которого вы не видели четко, сколько бы вам его ни описывали. И мне очень любопытна реакция мисс Д’Эрбле на фотографию.

Я пообещал сообщить ему о результате без промедления, а затем, увидев, что он закончил работать с бумагами, рискнул предпринять последнюю попытку вытянуть что-то, относящееся к делу.

— Меня смущает, — произнес я, — что любой факт говорит вам много больше, чем мне.

— Так и должно быть. Иначе для чего весь этот опыт, который я накопил за многие годы?

— В таком случае у вас уже есть определенное представление о личности убийцы и мотиве?

Торндайк помолчал.

— Не буду скрывать. Да, есть у меня некоторое представление об этом, но далеко не полное. Некоторые важные звенья в цепи отсутствуют. Найти их — моя главная задача. Как только это случится, я смогу назвать имя преступника представителям закона. Так что пока, Грей, мне больше нечего добавить. Однако в вашем распоряжении те же факты, и если вы хорошенько подумаете над ними и спросите себя, что они означают, то, может быть, придете к какому-то полезному заключению.

Мы посидели еще пять минут, и я собрался уходить. Торндайк вышел меня проводить, и мы распрощались у калитки.

На следующий день, когда я прибыл в мастерскую, Полтон ждал меня в прихожей, одетый, с сумкой в руке.

— Спасибо за пунктуальность, сэр, — произнес он с доброй улыбкой. — Сегодня мне необходимо попасть домой вовремя. Завтра можете и опоздать, я подожду.

— Почему так? — спросил я.

— Вы можете задержаться у доктора — он просил вас прийти завтра утром в половине одиннадцатого. У него в гостях должен быть сотрудник уголовного розыска, и он хочет, чтобы в разговоре участвовали и вы, сэр.

Я обещал обязательно прийти.

— И еще, доктор просил вас предупредить, — добавил Полтон, — чтобы вы воздержались от любых комментариев по делу.