Найо Марш - Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)

– Когда вы заметили изменения в его состоянии?

– Позже.

– После того, как он выпил бренди?

– Ему или сразу стало плохо после этого, или чуть позже.

– Он выпил бренди после того, как мистер Помрой обработал ранку йодом?

– Да, мне так показалось.

– А в остальном вы полностью согласны со словами предыдущих свидетелей?

– Полностью.

– Благодарю вас, мисс Дарра, вы свободны.

Потом на свидетельское место вышла Децима Мур. Выглядела она не лучшим образом, но рассказывала о произошедшем твердо и уверенно. Когда же девушка начала говорить об инциденте с бренди, коронер остановил ее. Интересно, что, прежде чем задать очередной вопрос, он всякий раз тяжело вздыхал, а иногда даже издавал едва слышный стон, словно процедура дознания приносила ему моральные страдания. Подобное иногда происходит со священниками на исповеди.

– Насколько я понял, мисс Мур, вы сказали, что покойный отхлебнул немного бренди?

– Да, – подтвердила Децима.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

– Очень хорошо. А что случилось потом?

– Он выбил стаканчик у меня из рук.

– Как вы думаете, он сделал это намеренно?

– Нет. Мне представляется, это вышло случайно.

– Стаканчик разбился?

– Да. – Децима сделала паузу. – По крайней мере…

– М-м-м… Продолжайте, прошу вас.

– Да, он разбился. Но я не помню точно, когда это произошло. То ли когда он упал на пол, то ли после того, как погас свет. Однако ясно слышала хруст разбитого стекла в темноте.

Коронер устремил взгляд в свои записи.

– Если не считать этого, мисс Мур, вы согласны с описанием событий, данных мистером Пэришем, мистером Кьюбиттом и мисс Даррой?

– Да.

– С каждым пунктом?

Децима побледнела еще больше, чем прежде, и произнесла:

– Все, что рассказали эти люди, полностью соответствует истине. Но мне кажется, что одну вещь они все-таки не заметили.

Коронер вздохнул.

– Вот как? И что же это было, мисс Мур?

– Это произошло после того, как я дала ему бренди. Он с шумом втянул в легкие воздух, а потом что-то сказал. Какое-то слово. Одно-единственное.

– Какое слово?

– «Отравлен», – проговорила Децима.

В затихшем зале по рядам пронесся шум. Люди вольно или невольно повторяли это слово на все лады, и со стороны могло показаться, что в помещении слышится многоголосое эхо.

Пока в зале вновь не установилась тишина, коронер что-то записывал в своем блокноте. Потом спросил:

– Вы уверены?

– Практически…

– «Практически»… – протянул коронер. – А что произошло потом?

– А потом он с силой стиснул зубы. И больше, насколько я помню, ничего не сказал.

– Скажите, вы точно знаете, что передали мистеру Уочмену именно его стаканчик?

– Точно. Он поставил его на стол перед тем, как отправился играть в дартс, а других стаканчиков на столе не было. Я взяла в баре бутылку с бренди и налила немного именно в этот стаканчик.

– Кто-нибудь прикасался к стаканчику мистера Уочмена до того, как вы налили в него бренди?

Децима ответила:

– Ничего подобного я не заметила.

– Ясно. Можете сказать что-нибудь еще? Нечто такое, что, на ваш взгляд, ускользнуло от внимания других свидетелей?

– К сожалению, ничего нового добавить не могу.

Дециме зачитали ее показания, после чего она подписала их. Ранее то же самое сделали Пэриш, Кьюбитт и мисс Дарра.

Давая присягу, Уилл Помрой с вызывающим видом поглядывал на разодетую публику, однако его показания практически ничем не отличались от рассказов других свидетелей и ни в малейшей степени не обогатили дознание.

Затем настала очередь мистера Леджа. Ему предложили занять место свидетеля и сообщить присяжным и коронеру все известные ему обстоятельства смерти Уочмена.

Следует отметить, что внешность и манеры Леджа заинтересовали публику. Тем более лившийся из больших окон свет падал прямо на него, и скрыть что-либо от глаз присутствующих не представлялось возможным. Кьюбитт тоже с нескрываемым любопытством разглядывал его выбеленные сединой волосы, грубые складки кожи на лице и мозоли на руках, задаваясь вопросом, сколько ему лет в действительности, из какой он семьи родом и почему Уочмен постоянно его задевал. Но как Кьюбитт ни старался, определить место этого человека на социальной лестнице ему так и не удалось. На заседание Ледж явился в хорошем костюме – несколько старомодном в плане покроя, но, несомненно, очень приличном. Разговаривал он как образованный человек, а вот двигался как простой рабочий. Интересно, что при виде коронера он чуть ли не вытянулся в струнку и держал руки по швам, словно у него существовала многолетняя укоренившаяся привычка приветствовать высокопоставленное официальное лицо по-военному. И еще одно: хотя у него по лицу растекалась нервическая бледность, а пальцы едва заметно подрагивали, он говорил и отвечал на вопросы очень уверенно. Свое сообщение закончил довольно быстро и в конце сказал, что считает показания прочих свидетелей полностью соответствующими истине. Выслушав его, коронер сложил на столе ладони и некоторое время с отвращением разглядывал их. Затем произнес:

– Расскажите о своих м-м-м… экспериментах со стрелками «дартс», мистер Ледж. Когда о них впервые зашла речь?

– Полагаю, в тот самый вечер, когда приехал мистер Уочмен. Кажется, я упомянул о некоторых трюках со стрелками, которые умею делать, и мистер Уочмен сказал, что все это, конечно, очень интересно, но он вряд ли решится когда-либо предложить в качестве мишени собственную руку. Правда, чуть позже дал понять, что вроде бы и не прочь поиграть в подобные рискованные игры, но только в том случае, если убедится в моей меткости. – Ледж облизал пересохшие губы и добавил: – В тот же вечер, но позже, я продемонстрировал публике свое искусство на другом человеке, и он сказал, что если я побью его в игре «Вокруг циферблата», то он, возможно, согласится подвергнуться аналогичному эксперименту.

– А что такое «Вокруг циферблата»? – осведомился коронер с выражением непередаваемой скуки на лице.

– Это игра в дартс, когда играющий должен попасть во все секторы мишени начиная с верхнего, делая броски по ходу часовой стрелки. Когда промахнешься, уступаешь место другому игроку, – и так продолжается до тех пор, пока не наберешь 50 очков.

– Вы все играли в эту игру?

Ледж, секунду поколебавшись, ответил:

– Да практически все. За исключением мисс Дарры. Игру начала мисс Мур. Когда она промахнулась, на ее место встал мистер Кьюбитт, а когда промахнулся он, настала моя очередь.

– И что же?

– Я ни разу не промахнулся.

– Хотите сказать, что выиграли партию с одного захода?

– Что-то вроде этого.

– А что произошло после?

– Мистер Уочмен сказал, что окончательно уверовал в мое мастерство и готов рискнуть собственной рукой.