Гай Адамс - Шерлок Холмс. Армия доктора Моро

Этот склад, разумеется, был намного просторнее, и поэтому вонь не так ударяла в нос. Однако я невольно вспомнил тот афганский сарай.

По грязному полу были разбросаны рваные тряпки и обгрызенные кости, тут и там виднелись темные пятна, о происхождении которых я старался не думать. Что бы ни толковал Митчелл о цивилизации, его звериная армия недалеко ушла от дикого состояния.

Очевидно, отвращение отразилось на моем лице, и Митчелл тут же обратил на это внимание.

– Я не собираюсь искоренять присущие моим друзьям повадки и позволяю им оставаться такими, какие они есть, – объяснил он. – В отличие от Моро, который требовал, чтобы они отказались от своих естественных потребностей и сделались вегетарианцами.

– «Бойтесь Закона», – напомнил я. – Разве не это вы кричали, когда хотели их успокоить? Не похоже на полную свободу, о которой вы только что говорили.

– Что ж, – недовольно скривился Митчелл, – я признаю, что должен поддерживать некий порядок, без которого мы не сможем достичь нашей цели. Это необходимо для их же пользы.

– Так говорят все диктаторы.

Спустившись по лестнице на несколько пролетов, мы оказались в небольшой комнате, в центре которой стояла высокая колонна, закрытая тяжелыми черными щитами.

– Следуйте за мной, – сказал Митчелл, – и вы наконец-то увидите, какие чудеса я совершил.

Он отодвинул в сторону один из щитов, за ним был цилиндрический стеклянный аквариум. Там прямо в одежде плавал премьер-министр лорд Ньюман.

– Боже мой! – закричал я и принялся ощупывать цилиндр в поисках дверцы. – Он же утонет!

– Если бы это было возможно, он давно бы уже утонул, – заметил Митчелл и достал из жилетного кармана часы. – Наш почетный гость плавает там уже почти час.

– Не может быть.

– Убедитесь сами, что он все еще живой.

Я прижался лицом к стеклу и заглянул в глаза премьер-министру. Длинные волосы и борода, за которые ему так часто доставалось от оппозиционеров, извивались вокруг бледного лица, словно водоросли. Он плотно сжимал тонкие губы, словно задерживая дыхание, но при этом его лицо не покраснело, как обычно бывает с задыхающимся человеком. Рассматривая лорда Ньюмана, я обратил внимание на глубокие разрезы по обеим сторонам шеи. Они слегка подрагивали, выпуская наружу крохотные воздушные пузырьки.

– Господи! – воскликнул я. – Вы пересадили ему жабры!

– Я к этому причастен лишь косвенно. Я просто ввел ему сыворотку, тот Святой Грааль, который хотело получить правительство. А дальше он приспособился к среде самым простым способом, который отыскал его собственный организм.

– Но это…

Я не нашел слов, чтобы закончить фразу, пораженный полной нелепостью, нереальностью происходящего.

Внезапно лорд Ньюман забился, словно пойманная на крючок рыба.

– Черт возьми, – пробормотал Митчелл, подходя к аквариуму. – Я надеялся, что он продержится дольше, чем другие.

– Дольше чем… Что вы хотели этим сказать? Что с ним происходит?

Премьер-министр дернулся еще раз, а затем сквозь плотно сжатые губы хлынула кровь. Бурое облако на мгновение зависло в воде и начало оседать. За ним последовало еще одно и еще. Тело снова забилось в агонии, и вода вокруг покраснела от крови.

– Каждый раз сначала все идет хорошо, а потом организм не выдерживает.

– Достаньте его оттуда, – крикнул я, оглядываясь по сторонам в поисках предмета, которым можно разбить стекло.

Не успел я сделать и пару шагов, как человек-леопард вцепился в меня и с легкостью повалил на пол. Я задергался в его объятиях, подобно агонизирующему в аквариуме лорду Ньюману, но все было тщетно.

– Это бессмысленно, – сказал Митчелл, наблюдая за тем, как тело премьер-министра постепенно окутывает темная муть. – Через несколько мгновений он умрет. Это похоже на отторжение ткани, словно сам организм пытается избавиться от той части, которая подверглась изменению. Захватывающее зрелище, но крайне неутешительное. – Он отвел взгляд. – Ньюман должен был стать глашатаем наступления нового века. Впрочем, – усмехнулся он, – я не голосовал за него на выборах, а вы?

– Бесчеловечный ублюдок!

Я был вне себя от гнева и уже не обращал внимания на когти человека-леопарда, вцепившиеся мне в кожу.

– О да! – Митчелл еще раз взглянул на аквариум с покрасневшей водой и плавающий в ней труп с длинными волосами. – Опять не получилось? Очень жаль. Но, может быть, с вами мне наконец повезет… – Он обернулся в мою сторону, и я поразился тому, какой безумной жестокостью горели его глаза. – Будем надеяться, что вы продержитесь немного дольше, да?

Меня потащили по коридору к соседней комнате.

Митчелл достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину.

– Приношу извинения за запах. В этом помещении мы содержим животных, недавно попавших под нашу дружескую опеку. Поначалу они не понимают, что с ними произошло, и сильно нервничают. Мы решили, что лучше оставлять новичков в темноте, тишине и покое, пока они не придут в себя.

Он открыл дверь, и я снова вспомнил афганский хлев, а затем меня бросили во тьму.

При падении я больно ударился коленями и откатился на что-то мягкое, напоминающее сырую солому. Из царапин, оставленных когтями человека-леопарда, сочилась кровь.

В этот момент я, наверное, с огромным удовольствием убил бы Митчелла, оказавшегося ужасным и отвратительным животным. Понемногу я успокоился, но видение смерти лорда Ньюмана все еще стояло у меня перед глазами. Ничего другого я в темноте не видел.

Постепенно ярость прошла, как я ни старался удержать ее, и мысли вернулись к моему собственному положению. Вне всякого сомнения, мне предстояло разделить участь премьер-министра. Может быть, не в аквариуме – я подозревал, что Митчелл захочет разнообразить эксперименты, – но каким-то похожим способом. Меня могли бы похоронить заживо, чтобы я выбирался на поверхность, извиваясь как червяк. Или, продолжал фантазировать я, заставили бы заново отращивать себе конечности, словно ящерицу, лишившуюся хвоста.

Я часто представлял себе свою смерть. После того как меня покинула Мэри, я в течение нескольких месяцев едва ли не жаждал умереть. Но только не таким образом. Ничего похожего у меня и в мыслях не было.

Прошли часы, но идея спасения не приходила мне в голову. Оставалось рассчитывать лишь на то, что возможность вырваться на свободу появится сама собой. Разумеется, я скорее соглашусь, чтобы один из монстров настиг и растерзал меня при попытке к бегству, лишь бы не стать участником ужасного эксперимента, подобного тому, какой я недавно наблюдал.

И вот этот момент наступил. Я услышал приближающиеся к двери шаги и звук открывающегося замка.

«Сейчас или никогда, – сказал я себе. – Приготовься, старина Джон!»