Дональд Томас - Шерлок Холмс и крест короля

— Вполне.

— Любой человек, оказавшийся в тот час на прибрежной равнине, рисковал жизнью. Сторож поспешил зажечь фонарь. Старый маяк уже горел. Тогда в тумане, который надвигался вместе с водой, показались двое. На значительном расстоянии и при слабом свете их невозможно было узнать, но они, очевидно, дрались. Один вцепился в другого, и оба рухнули в грязь. Второй поднялся и побежал, но первый снова схватил его и повалил на землю. Так, во всяком случае, показалось сторожу и мистеру Гилмору, священнику. Сквозь туман, который становился все гуще, они видели, что схватка продолжается. Из-за скользкого ила под ногами противники часто падали, и, если это вправду была драка, никому не удавалось одержать в ней верх. Пастор и сторож ничего не могли поделать, даже если бы решились спуститься с крыши и вмешаться. Это грозило верной гибелью, к тому же те двое находились слишком далеко от них.

— Не приходило ли в голову священнику и его помощнику, что парни просто-напросто решили поразвлечься? — спросил я.

— Местные жители знают не понаслышке, что зыбучие пески не место для забав, доктор Ватсон.

— Очень хорошо.

— С дальнего расстояния мистер Гилмор и сторож не смогли установить возраст дерущихся. Так или иначе, с того вечера моих братьев никто не видел. Следующим утром на старый маяк явились двое полицейских, поскольку примерно за час до рассвета на тайнмутском углевозе, стоявшем на рейде неподалеку, заметили, что луч погас. Утром из Мейблторпа приехала я. Мне помогли взобраться по лестнице в каморку, где я нашла письмо в ящике стола.

Рассказ нашей посетительницы теперь был действительно завершен. На несколько мгновений воцарилась тишина, которую Холмс нарушил новым вопросом:

— Не оказалось ли в комнате других вещей, на которые вы обратили внимание?

— За дверью висела куртка Абрахама. Я проверила карманы и в одном из них нашла камешек.

— Какой камешек?

— Я не стала бы из-за него беспокоиться и даже не заметила бы его, не будь он аккуратно завернут в бумагу. Я подумала, что на ней может быть что-то написано. Но обнаружила только маленький камень.

— Где он сейчас?

— Я оставила его у себя, поскольку полицейским он едва ли мог понадобиться.

— Думаю, вы заблуждаетесь, мисс Кастельно. Сейчас этот камешек при вас?

Посетительница вынула из кармана платья сверточек. Листок бумаги, как она и говорила, оказался совершенно чистым. Когда Холмс разворачивал его, я поднялся и стал рядом. То, что я увидел, показалось мне комочком глины или голышом с галечного пляжа. Находка была не крупнее ногтя на моем большом пальце.

Еще мгновение Холмс молча разглядывал переданный ему предмет, а затем поднял глаза на нашу клиентку (как мы теперь по праву могли ее называть).

— С вашего позволения, мисс Кастельно, — мягко произнес он, — я оставлю это у себя на несколько часов для изучения. Вам, полагаю, следует вернуться в Мейблторп сегодня же вечером. Мы с доктором Ватсоном проводим вас до вокзала Кингс-Кросс, а завтра к полудню непременно прибудем в Саттон-Кросс. Камешек я привезу с собой. К сожалению, ничего не могу вам пообещать относительно исхода дела. Однако, судя по тому, что вы нам рассказали, в течение ближайших трех дней тайна исчезновения ваших братьев так или иначе раскроется.

— Неужели этот грязный камень может быть вам полезен?

— Не будь он завернут с таким тщанием, я бы, вероятно, не счел его сколько-нибудь ценным для нашего расследования. Но если с ним обращались столь бережно, не исключено, что под наружным слоем скрывается некий твердый предмет, попавший в мягкую глину. Пока ничего нельзя сказать определенно, но в свете имеющихся фактов этот камешек, возможно, сообщит нам нечто важное.

Вечером, после того как мы благополучно проводили мисс Кастельно к поезду, Шерлок Холмс ужинал на рабочем месте. Поднос с едой стоял перед великим детективом на столешнице, испещренной следами соляной кислоты и другими свидетельствами многочисленных химических экспериментов. Вокруг валялись разнообразные предметы: хирургические щипцы, лупа, запачканный перочинный нож в масленке, скальпель и револьвер, разобранный две или три недели назад и с тех пор ожидавший, когда у хозяина появится свободная минутка. Тут же находились два черепа, чьи обладатели столетие назад были повешены в Тайберне за убийство, а затем подвергнуты расчленению в присутствии многочисленной аудитории в анатомическом театре. Теперь эти мрачные сувениры с двух сторон поддерживали ряд весьма потрепанных томов, к которым мой друг обращался для справок. Сам он корпел над работой, сменив выходной черный сюртук на свой всегдашний пурпурный халат.

Минуло десять часов вечера, а долговязая фигура Шерлока Холмса все еще склонялась над камешком, оставленным мисс Кастельно. Сыщик рассматривал его уже несколько минут, вставив в глазную впадину увеличительное стекло, как делают ювелиры. Наконец, вынув свой монокль, мой друг выпрямился.

— Думаю, Ватсон, нам следует взяться за дело серьезнее. Ведь мы с вами не какие-нибудь торговцы часами и побрякушками.

С тех пор как мы проводили мисс Кастельно на вокзал Кингс-Кросс, Холмс едва ли обменялся со мною парой слов, а в последние полчаса и вовсе хранил молчание. Теперь он встал со своего кресла, подошел к шкафу, где у него хранилась всякая всячина, имеющая отношение к естественным наукам, и извлек оттуда прибор — гидроскопические весы в корпусе из красного дерева с золоченой надписью «Э. Дертлинг, Лондон». Холмс поставил их на свой стол.

С виду устройство представляло собой полированный ящик без боковой стенки примерно десяти дюймов в высоту, двенадцати в длину и шести в ширину. К донцу при помощи медного штыря крепился механизм с двумя крошечными чашами. На нижнем краю короба находился штурвал регулировки. Сейчас прибор был настроен на взвешивание предметов массой не более одного миллиграмма.

— Полагаю, температура воздуха в нашей гостиной примерно равняется шестидесяти градусам Фаренгейта [7] Около 16 градусов по шкале Цельсия. , — нарушил паузу Холмс. — Как вы считаете, Ватсон?

— Конечно, не меньше, поскольку камин горит ярко, а шторы задернуты.

Холмс взял камешек мисс Кастельно и потер щеткой, чтобы очистить поверхность от налипших частиц. Затем поместил его в петлю из тонкой проволоки, свисавшую с правой чаши весов, и отрегулировал механизм. Взвесив предмет в воздухе, Холмс взял его хирургическими щипцами, подставил под чашу маленький сосуд и опустил ее, погрузив камешек в воду. Решив удалить пузырьки, которые могли придать маленькому телу плавучесть, мой друг воспользовался тонкой кисточкой.

Наблюдая за тем, как усердно Холмс трудится, я не мог не заметить, что в данный момент он походит не столько на известного консультирующего детектива, сколько на счастливого ребенка, получившего рождественский подарок. Вероятно, разница между тем и другим и впрямь не так уж и велика.