Найо Марш - Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)

Их дочери, Полина (в 1896 году Анкред играл в пьесе „Полина и Клод“) и Дездемона („Отелло“, 1909 год), так же как и сыновья, Генри Ирвинг (Анкред играл эпизодическую роль в „Колоколах“ [28] «Колокола» — пьеса Л. Льюиса по роману Эркмана Шатриана «Польский еврей». Генри Ирвинг прославился исполнением главной роли в этой пьесе. ) и Клод (близнец Полины), — все, хотя и в разной степени, унаследовали или приобрели привычку бурно выражать свои чувства. Исключение составляет только Томас (в 1904 году, когда родился Томас, Анкред отдыхал целый сезон). Томас и в самом деле на редкость уравновешенный человек. Может быть, потому-то отец, сестры и братья призывают его на помощь всякий раз, когда оскорбляют чувства друг друга, а скандалят они с завидной пунктуальностью два-три раза в неделю, но при этом каждую очередную ссору воспринимают с трагическим изумлением.

Полина, Клод и Дездемона, пойдя по стопам отца, избрали своим поприщем искусство. Полина поступила в театральную труппу на севере Англии, затем там же вышла замуж за местного богача, некоего Джона Кентиша — добиться признания в провинциальном обществе ей было намного легче, чем на сцене, — и родила Поля, а еще через двенадцать лет, в 1936 году, произвела на свет Патрицию (известную под именем Панталоша). Как все дети Анкредов, за исключением Томаса, Полина в молодости была чрезвычайно хороша собой и до сих пор прекрасно сохранилась.

Клод, ее близнец, получил образование в Оксфорде и, пользуясь связями отца, некоторое время играл романтических юношей в „Оксфордском театральном обществе“. Он женат на Дженетте Кернс, состоятельной даме, которая, как он любит говорить, никогда его не понимала и не поймет. Дженетта — женщина умная и здравомыслящая. У них одна дочь, Фенелла.

Дездемона, четвертое дитя сэра Генри (к началу нашего повествования ей исполнилось тридцать шесть лет), стала хорошей характерной актрисой, но с трудом находит работу, потому что гладкие, пустые рольки, которые она изредка получает от очарованных ее красотой лондонских импресарио, под натиском ее эмоций, как правило, трещат по швам. Недавно она примкнула к одной модернистской студии и теперь играет в пьесках, написанных двумя сюрреалистами; все свои реплики она произносит с такой душераздирающей страстью, что даже ей самой они кажутся исполненными глубокого смысла. Дездемона не замужем, у нее было два неудачных романа, и оба раза она невыносимо страдала.

Старший сын, Генри Ирвинг Анкред, актер, игравший мелкие роли, женился на Милдред Купер, которую его отец незамедлительно переименовал в Миллеман (в честь одной из героинь пьесы „Законы высшего общества“ [29] Комедия знаменитого английского комедиографа Уильяма Конгрива (1670–1729), поставленная впервые в 1700 г. — как раз в то время сэра Генри пригласили участвовать в возобновленной постановке этого спектакля). С его легкой руки она носит это имя до сих пор. Незадолго до смерти мужа Миллеман родила сына, Седрика, о котором чем меньше будет сказано, тем лучше.

Твой приятель Томас — холостяк. Бесцветно сыграв пару ролей, Томас пришел к выводу, что актер он плохой, и занялся самообразованием с целью стать хорошим режиссером. Употребив значительные усилия, он добился своего и сейчас занимает солидное положение режиссера-постановщика в театре „Единорог“. Он славится тем, что никогда не выходит из себя на репетициях, но, по свидетельствам очевидцев, оставаясь один в зрительном зале, порой хватается за голову и раскачивается из стороны в сторону. Живет Томас в холостяцкой квартирке в Вестминстере.

Все отпрыски Анкреда — и Полина, и Клод, и Дездемона, и Томас, — а также их дети и Миллеман представляют собой как бы детали узора, центральное место в котором занимает сам сэр Генри, известный в театральных сферах как Старейшина Английской Сцены (сокращенно С. А. С.). Принято считать, что С. А. С. очень привязан к своему семейству. Так по крайней мере утверждает бытующая о нем легенда, и находятся люди, которые в это даже верят. Со своими близкими он и правда видится довольно часто, но, вероятно, мы не ошибемся, сказав, что больше всего он благоволит к тем из них, кого в тот или иной произвольно взятый момент видит реже других. Допустимо предположить, что жену сэр Генри любил. Они никогда не ссорились и всегда выступали единым фронтом, стоило кому-либо из молодых Анкредов задеть их чувства. А не задевал их чувств только Томас, впрочем, в клане Анкредов он своей сдержанностью вообще являет исключение.

„Старина Томми! Чудной он парень! — нередко говорит сэр Генри. — Его никогда толком не поймешь. Тю!“ Краткое, состоящее из одного выдоха „тю!“ широко применяется всеми Анкредами (естественно, за исключением Томаса) для выражения бессильной покорности судьбе и горького разочарования. Произносят они это междометие всегда с пафосом, и его можно считать их характерной видовой особенностью.

Дворянство досталось сэру Генри отнюдь не за театральные заслуги: он — настоящий баронет; титул был унаследован им уже в почтенном возрасте, когда скончался его баснословно богатый троюродный брат. Происхождение титула окутано мраком, и, хотя титул подлинный, верится в это с трудом. Возможно, оттого, что сэр Генри, сам явно потрясенный свалившимся на него баронетством, любит рассказывать о своих норманнских предках, перечисляя при этом имена, звучащие так, будто он их позаимствовал из обязательной программы по литературе для лицеев с классическим уклоном: Сиур д'Анкред и тому подобное. Герб Анкредов сэр Генри наляпал всюду, где только можно. Внешность у него благородная — вылитый аристократ, как говаривал его костюмер, — серебристо-седая шевелюра, орлиный нос, голубые глаза. Еще несколько лет назад он появлялся на сцене в салонных комедиях, прекрасно играя милых или, наоборот, вздорных стариков. Иногда он забывал текст, но с помощью отработанных эффектных приемов умудрялся обмануть публику, и той казалось, что слова перепутал не он, а его партнер. В шекспировском репертуаре он последний раз вышел на сцену в возрасте шестидесяти восьми лет, сыграв в день рождения великого драматурга роль Макбета. Затем, когда у него развилась хроническая болезнь желудка, сэр Генри оставил подмостки и обосновался в Анкретоне, родовом замке Анкредов, своей архитектурной экстравагантностью, возможно, напоминающем ему Дунсинан [30] Замок Макбета. .

Там он живет и поныне, оберегаемый заботами Миллеман, которая после смерти мужа ведет у свекра хозяйство и, как подозревают остальные Анкреды, загодя вьет в Анкретоне гнездышко для своего богомерзкого сына Седрика, молодого человека нежных свойств. Все Анкреды (за исключением Томаса) при упоминании Седрика горько и многозначительно хмыкают, а еще они постоянно выражают недовольство тем, как бедняжка Милли обихаживает С. А. С. Но Милли женщина веселая и в ответ только смеется. Как-то раз она сказала Томасу, что, если его сестры того желают, она с радостью уступит свои обязанности любой из них. Это заявление заставило Анкредов прикусить язык, потому что, хотя все они часто наведываются в Анкретон, долго они там не выдерживают и всякий раз уезжают с громкими скандалами, оскорбленные и обиженные.