Дороти Сэйерс - Возвращение в Оксфорд

Гарриет не впервые поразилась неустанной совестливости управляющих колледжа. Ничьи интересы не были забыты, и бескрайняя добрая воля компенсировала вечную скудость средств.

Еще немного поговорив о прежних донах и студентах, они перешли к Новой библиотеке. Собрание книг давно уже переросло свой старый приют в Тюдоровском здании и наконец сможет занять надлежащее место.

— И когда это случится, — сказала мисс Лидгейт, — можно будет считать, что ансамбль колледжа обрел завершенность. Тем из нас, кто помнит, как преподаватели с десятком студенток ютились в одном старом домишке, это кажется просто чудом. А на лекции нас возили в сопровождении старших, на повозке, запряженной ослом! Должна сказать, мы все поплакали, когда старую добрую развалюху сносили, чтобы освободить место для библиотеки. С ней было столько связано!

— Еще бы! — сочувственно отозвалась Гарриет. Она не сомневалась, что в прошлом не нашлось бы и мгновения, о котором эта опытная и в то же время невинная душа не вспоминала бы с безмятежным удовольствием. Приход еще одной выпускницы прервал их разговор с мисс Лидгейт. Охваченная смутной завистью, Гарриет вышла из комнаты и тут же наткнулась на настойчивую мисс Моллисон — пришлось выслушивать все мельчайшие детали инцидента с часами. Она не без удовольствия уведомила собеседницу, что мистер Мейсон [58] А. Э. В. Мейсон (1865–1948) — популярный британский писатель, писавший в числе прочего детективные истории и триллеры и славившийся умением закручивать особенно хитроумные сюжеты. уже додумался до этой идеи. Неутомимая мисс Моллисон продолжала увлеченно терзать свою жертву расспросами про лорда Питера Уимзи, про его манеры, нрав, внешность, и когда ее сменила мисс Шустер-Слэтт, раздражение Гарриет только усилилось. На сей раз ей пришлось выслушать длинный монолог о стерилизации неприспособленных, естественным следствием которой (по всей видимости) была кампания по принуждению к браку приспособленных. Гарриет согласилась, что интеллектуалки должны выходить замуж за себе подобных и рожать от них детей, однако добавила, что английские мужья тоже имеют право голоса в этом вопросе, а они обычно нисколько не стремятся жениться на интеллектуалке.

Мисс Шустер-Слэтт заявила, что английские мужья необыкновенно милы и что она как раз готовит опросник, который необходимо распространить среди молодых людей Соединенного Королевства, чтобы выяснить их матримониальные предпочтения.

— Но англичане не заполняют опросников, — сказала Гарриет.

— Не заполняют опросников?! — вскричала потрясенная мисс Шустер-Слэтт.

— Нет, — заверила Гарриет. — Как нация мы не верим в опросники.

— Это ужасно, — сказала мисс Шустер-Слэтт. — Но я надеюсь, по крайней мере, вы вступите в наш британский филиал Лиги за матримониальный союз приспособленных. Наш президент, миссис Дж. Поппельхинкен, — замечательная женщина. Вы будете от нее в восторге. Она прибудет в Европу в следующем году. А пока я приехала сюда, чтобы заниматься агитацией и изучать вопрос с точки зрения английского образа мыслей.

— Боюсь, вам предстоит трудная работа. Интересно, — добавила Гарриет (которой хотелось поквитаться с мисс Шустер-Слэтт за вчерашнее), — так ли бескорыстны ваши мотивы? Может быть, вы собираетесь изучать очарование английских мужей самым практическим образом?

— А теперь вы надо мной смеетесь, — ответила мисс Шустер-Слэтт с невозмутимым дружелюбием. — Нет, я всего лишь рабочая пчела, а весь мед достается королевам.

— Как все кругом меня изобличает, [59] В. Шекспир. «Гамлет». Акт IV, сцена 4. Перевод с англ. М. Лозинского. — пробормотала себе под нос Гарриет.

Можно было бы ожидать, что в Оксфорде удастся отдохнуть от Питера Уимзи и вопросов брака. И хотя сама она обладала пусть сомнительной, но славой, ее раздражал тот факт, что лорд Питер — гораздо более яркая знаменитость и из них двоих люди явно больше интересуются им. Но если уж говорить о браке, то здесь самое место, чтобы трезво оценить этот институт. Что хуже, быть Мэри Этвуд (урожденной Стоукс) или мисс Шустер-Слэтт? Что лучше, быть Фиби Бэнкрофт (урожденной Такер) или мисс Лидгейт? И были бы все эти люди такими, как сейчас, если бы вышли замуж или, наоборот, остались одинокими?

Она забрела в студенческую гостиную, где не было никого, кроме бесцветной, плохо одетой женщины, читающей иллюстрированную газету. При появлении Гарриет она подняла глаза и неуверенно сказала:

— Добрый день! Мисс Вэйн, верно?

Гарриет лихорадочно рылась в памяти. Эта женщина была явно намного старше ее, ближе к пятидесяти, чем к сорока. Кто, черт возьми…

— Вряд ли вы меня помните, — сказала та. — Кэтрин Фримантл.

(Господи, Кэтрин Фримантл! Но она ведь старше всего на два года. Блестящая, умная, живая, лучшая студентка своего выпуска. Господи боже мой, что же с ней случилось?)

— Конечно же я вас помню, — ответила Гарриет, — но я ужасно плохо запоминаю имена. Чем вы занимаетесь?

Как выяснилось, Кэтрин Фримантл вышла замуж за фермера, и все пошло вкривь и вкось. Падение цен, болезни, церковная десятина и налоги, молочный комитет, рыночный комитет, работа до седьмого пота, чтобы только выжить и поднять детей. Гарриет достаточно читала и слышала про спад в сельском хозяйстве, чтобы понимать, насколько это обычная история. Ей было стыдно за то, что она так благополучна, стыдно за свой цветущий вид. Она чувствовала, что скорее согласилась бы снова оказаться под угрозой виселицы, чем в том аду, где живет Кэтрин. Это была своего рода сага, но сага, полная абсурда. Гарриет довольно резко прервала жалобы на жестокосердие церковных уполномоченных:

— Но, мисс Фримантл, то есть миссис… миссис Бендик, это же просто нелепо, что вы всем этим занимаетесь. Выращиваете фрукты, встаете ни свет ни заря кормить птицу, не разгибаете спины, как рабыня. Вы могли бы гораздо больше зарабатывать, если бы писали что-нибудь или нашли еще какую-то умственную работу, а физическим трудом занимался бы кто-нибудь другой.

— Это правда, но вначале я считала иначе. Я приехала с возвышенными идеями о благородстве физического труда. И кроме того, моему мужу не понравилось бы, если бы я не разделяла его интересов. Конечно, мы тогда не думали, что все так повернется.

Какая глупость — так разбазарить свои способности, подумала Гарриет. Весь этот блестящий, вышколенный интеллект запряжен в воз, который могла бы тащить любая деревенская девка, причем с куда большим успехом. Но вероятно, есть что-то, ради чего стоило на это пойти. Она задала вопрос без обиняков.

— Стоило ли оно того? — переспросила миссис Бендик. — Ну да, конечно. Работа не напрасна — служишь земле.