Дороти Сэйерс - Где будет труп

— Даже не знаю, — откликнулась Гарриет. — Могу лишь предложить несколько профессиональных приемов. Например, существует метод Роджера Шерингема [230] Роджер Шерингем — сыщик, действующий в книгах английского писателя Энтони Беркли, современника Сэйерс. . Вы со всей тщательностью доказываете, что убийца — X, а в конце перетряхиваете всю историю, поворачиваете под другим углом, и выясняется, что убийца — это Y, человек, которого вы заподозрили первым, но потом потеряли из виду.

— Это не годится, никакого сходства. Мы даже на X не можем ничего убедительно навесить, не говоря уже про Y.

— Нет так нет. Еще есть метод Фило Ванса [231] Фило Ванс — сыщик, придуманный американским писателем С. С. Ван Дайном. . Вы качаете головой и произносите: «Худшее впереди», — а затем преступник убивает еще пятерых, это немного сужает круг подозреваемых, и вы его вычисляете.

— Очень, очень неэкономно, — сказал Уимзи. — И слишком долго.

— Верно. Но есть еще метод инспектора Френча [232] Инспектор Френч расследует преступления в детективах ирландца Фримена Уиллса Крофтса. — вы опровергаете нерушимое алиби.

Уимзи застонал:

— Если кто-нибудь еще раз скажет при мне слово «алиби», я его… Я его…

— Ладно. Осталась еще масса вариантов. Есть решение способом доктора Торндайка, который, по словам самого Торндайка, можно изложить в двух словах. «Преступник не тот, ящик не тот и даже труп не тот» [233] С доктором Торндайком, героем Остина Фримена, читатель уже знаком. Цитата взята из рассказа «Ящик Пандоры». . Допустим, например, что Поль Алексис на самом деле…

— Император Японии! Спасибо.

— Возможно, это не так уж далеко от истины. Он считал себя императором, ну или кем-то вроде того. Но даже если бы в его жилах текла кровь пятидесяти императоров вместо двух или трех, это не помогло бы понять, как он ухитрился оказаться убитым, когда поблизости никого не было. Настоящая трудность в том…

— Погодите, — остановил ее Уимзи. — Повторите то, что вы сказали.

Гарриет повторила.

— Настоящая трудность, — не унималась она, — в том, что неясно, как кто-либо, не говоря уж про Мокэмба или Генри Уэлдона, мог совершить убийство. Даже если Поллок…

— Настоящая трудность, — перебил Уимзи неожиданно тонким и взволнованным голосом, — это время смерти, да?

— Ну да, вроде бы.

— Конечно оно. Если бы не оно, все можно было бы объяснить. — Он засмеялся. — А ведь я всегда думал: если убийца Генри Уэлдон, очень странно, что он вроде как не знает, когда убил. Смотрите! Притворимся, что сами замыслили это убийство и запланировали его на двенадцать часов.

— Да что проку? Мы знаем, что оно было совершено не раньше двух. Тут ничего не поделать, милорд.

— Но я-то хочу рассмотреть убийство в том виде, в каком оно было спланировано. Да, позже убийцы столкнулись с непредвиденными обстоятельствами, и расписание пришлось поменять, но пока что давайте восстановим план в его исходном виде. Вы не против? Мне так хочется.

Инспектор что-то пробурчал, и Уимзи несколько минут просидел, очевидно напряженно думая. Затем заговорил без следов прежнего волнения.

— На дворе февраль, — начал он. — Вы — Генри Уэлдон. Вы только что узнали, что ваша глупая престарелая мать намерена выйти замуж за танцо-радаго на тридцать пять лет младше себя и лишить вас наследства. Вам позарез нужны деньги и надо любой ценой ее остановить. Вы ведете себя безобразно, но это не помогает: так вы можете потерять не часть денег, а вообще всё. Сами вы изобретательностью не отличаетесь, но вы советуетесь… да, инспектор, почему вы советуетесь с Мокэмбом?

— Похоже, милорд, что Уэлдон, когда приезжал сюда к матери, познакомился где-то с миссис Мокэмб. Он записной дамский угодник, а она, возможно, рассчитывала стричь купюры с сыночка богатой матери. Думаю, вскоре он раскрыл ей глаза на истинное положение вещей, и она решила привлечь к делу мужа. Все это гипотеза, скажете вы, хотя мы знаем, что миссис М. гостила в Хитбери примерно тогда, когда Уэлдон был в Уилверкомбе. И во всяком случае, одно мы выяснили: «Комиссионное агентство» Мокэмба — предприятие сомнительное и на ногах стоит весьма некрепко. Идея в том, что леди свела мужчин вместе и что Мокэмб обещал Уэлдону сделать что в его силах на условиях пятьдесят на пятьдесят.

— Пятьдесят от чего именно? — спросила Гарриет.

— От денег его матери, когда он их загребет.

— Но ведь это произойдет только после ее смерти.

— Да, мисс, после.

— Ой. Вы что же, думаете?..

— Я думаю, что вряд ли эти двое ввязались в дело за просто так, мисс, — невозмутимо сказал инспектор.

— Согласен, — отозвался Уимзи. — Так или иначе, дальше мистер Мокэмб приезжает в Лимхерст и проводит несколько дней у Уэлдона. До конца всей аферы Мокэмб не позволяет себе таких глупостей, как записи, за исключением этой шифрованной дряни — думаю, что в тот раз они разработали план более или менее целиком. Уэлдон сообщает Мокэмбу романтическую историю о царственном происхождении Алексиса, и она подсказывает им способ заманить жертву на Утюг. Сразу после этого начинают приходить загадочные письма. Интересно, кстати, как они объяснили, почему первое письмо написано не по-русски. Ведь, разумеется, оно должно было прийти не в шифрованном виде, а как есть.

— У меня есть версия, — подхватила Гарриет. — Помните, вы сказали, что в каком-то английском романе объяснен шифр Плейфера?

— Да, у Джона Рода [234] Шифр Плейфера и способ его разгадки описаны в книге Рода «Гибель в Крэнбери-холле» (1930). Но Род, советуя Сэйерс использовать этот шифр, просил ее не читать его книгу, а придумать разгадку самостоятельно. . А что?

— Возможно, в первом письме были только указаны заглавие книги и нужные главы, а еще кодовое слово для следующего послания. Раз книга английская, было логично написать по-английски и все письмо.

— Хитроумное создание, — сказал Уимзи. — Я про вас. Но объяснение вполне вероятное. Нет нужды снова углубляться в эту историю. Очевидно, миссис Мокэмб предоставила сведения о топографии и фауне Уилверкомба и Дарли. Уэлдону дали роль всадника-головореза, потому что для нее требуется только грубая сила. А Мокэмб суетился: отправлял письма, добывал фотографии и доводил Алексиса до нужного градуса воодушевления. Когда все готово, Мокэмб выходит на сцену в роли бродячего парикмахера.

— Но зачем все эти сложные приготовления? — спросила Гарриет. — Почему они не купили простую бритву или нож обычным путем? Такую покупку уж точно было бы труднее отследить.

— На первый взгляд — да. Я даже думаю, что вы правы. Но просто удивительно, какие вещи иногда удается отследить. Взять, например, Патрика Мэона и его мясной тесак [235] Громкое убийство, совершенное в 1924 г. на побережье в Восточном Сассексе: Патрик Мэон убил свою любовницу Эмили Кэй, расчленил труп заранее купленными пилой и тесаком, часть останков сварил, часть сжег в камине. Голову так и не нашли. Не удалось установить и причину смерти. . А убийство Алексиса было задумано так, чтобы дело было невозможно раскрыть. Окружено двойной, нет, тройной линией обороны. Во-первых, оно должно было выглядеть самоубийством, во-вторых, если это вызовет сомнение и если отследят бритву, наготове была убедительная история ее происхождения. В-третьих, имелось объяснение и на тот случай, если маскарад Мокэмба будет раскрыт.