Стивен Кинг - Детки в клетке (сборник)

— Ну и я не верю. Только вот очень на это похоже было. И еще одному ты не поверишь, а я верю, потому что своими глазами видела: из него кровь потекла. Из этого гриба кровь потекла. Я увидела, как из моего кулака кровь закапала на пистолет. И сразу исчезала, как только касалась ствола. Потом перестала капать. Разжимаю кулак, думаю, там полно крови, а там только гриб, весь сморщенный, с вдавленностями от моих пальцев. А крови ни на грибе, ни на моей ладони, и вообще нигде. И чуть я подумала, что просто я умудрилась, стоя, задремать и увидеть сон, как чертова штука задергалась у меня в руке. Гляжу на него и вижу, не гриб это вовсе, а маленький такой член, и еще живой. Подумала я о крови, которая закапала из моего кулака, когда я его сжала, и вспомнила ее слова: «Всякого ребенка, которого женщина получает, мужчина выстреливает из своего причиндала». А он снова задергался. Говорю тебе: он дергался! Я закричала и бросила его в мусорное ведро. И слышу: Джонни поднимается по лестнице. Я схватила его пистолет, кинулась в спальню и сунула назад в карман пиджака. Потом забралась на кровать — совсем одетая, даже туфель не скинула — и натянула одеяло под подбородок. Он входит, и вижу не с добром. В руке держит выбивалку для ковров. Не знаю, где он ее раздобыл, а вот для чего, я знала.

«Не будет младенца, — говорит он. — А ну иди сюда!»

«Да, — говорю ему. — Младенца не будет. И эта палка тебе ни к чему. Ты уже о младенце позаботился, дерьмо поганое».

Я знала, что обозвать его так — опасно, но подумала, что это его убедит. И убедило. Бить меня не стал, и по его роже расползлась эта его пьяная ухмылочка. Такой ненависти к нему, как в ту минуту, я еще никогда не испытывала, можешь мне поверить.

«Выкинула?» — спрашивает.

«Выкинула», — говорю.

«А где же все это?» — спрашивает.

«А по-твоему, где? — говорю. — Плывет по Истривер, где же еще!»

Тут он подходит и примеривается меня поцеловать, ты только подумай! Поцеловать! Я отвернула голову, и он меня по щеке хлестнул, но не сильно.

«Увидишь, я лучше знаю, — говорит. — А попозже будет время и для детей».

Тут он снова ушел. А на третью ночь он и его дружки попробовали взять тот винный магазин, и его пистолет разорвался у него в руке и убил его.

— Ты думаешь, ты заколдовала пистолет, верно? — сказала Дарси.

— Нет, — спокойно ответила Марта. — Заколдовала она… через меня, так сказать. Увидела, что сама я себе помогать не стану, вот и заставила меня.

— Но ты думаешь, что пистолет был заклят, так?

— Не просто думаю, — ответила Марта невозмутимо.

Дарси пошла на кухню налить себе стакан воды. У нее вдруг пересохло во рту.

— Вообще-то вот и все, — сказала Марта. — Джонни умер, а я родила Пита. Только когда мне пришлось оставить работу из-за беременности, я узнала, сколько у меня друзей. Пойми я это раньше, наверное, ушла бы от Джонни… а может, и нет. Никто ведь из нас не знает, что делается и почему, что бы мы там ни думали и ни говорили.

— Но это же еще не все, верно? — спросила Дарси.

— Ну, две подробности остались, — сказала Марта. — Так, пустяки.

Но Дарси подумала, что, судя по ее лицу, это не такие уж пустяки.

— Я снова пошла к Маме Делорм месяца через четыре после рождения Пита. Не хотела идти, но пошла. У меня с собой в конверте было двадцать долларов. Такой расход мне был не по карману, но почему-то я знала, что это ее деньги. Было темно. Лестница казалась даже уже, чем прежде, и чем выше я поднималась, тем сильнее я чуяла ее и запах ее комнаты — свечных огарков и пересохших обоев, и коричный запах ее чая.

И в последний раз накатило на меня это чувство, будто я во сне, будто я за стеклянной стеной. Подхожу к ее двери и стучусь. Никакого ответа, и я еще раз постучала. Опять ответа нет, ну, я и стала на колени, чтобы конверт под дверь подсунуть. И тут ее голос раздается сквозь дверь, будто она с той стороны тоже на колени встала. В жизни я так не пугалась, как в ту секунду, когда этот старый шелестящий голос донесся до меня через щелку под дверью.

«Он будет хорошим мальчиком, — говорит она. — Будет совсем таким, как его отец, его подлинный отец».

«Я вам кое-что принесла», — говорю я и почти не слышу своего голоса.

«Подсунь сюда, деточка», — шепчет она. Я просунула конверт наполовину, и тут она втянула его внутрь. Я услышала, как она разорвала конверт, и жду. Жду и все.

«В самый раз, — шепчет она. — А теперь уходи отсюда, деточка и больше к Маме Делорм никогда не приходи, слышишь?»

Я встала с колен и пустилась бежать оттуда во всю мочь.

Марта отошла к книжному шкафу и тут же вернулась с книгой в твердом переплете. Дарси сразу заметила сходство между рисунком на ее суперобложке и рисунком на суперобложке книги Питера Роузуолла. «Огонь Небес» Питера Джеффриса, и на обложке два американских солдата бегут к вражескому доту. Один замахивается гранатой, другой стреляет из автомата. Марта порылась в голубой хозяйственной сумке, достала роман своего сына, сняла папиросную бумагу и бережно положила ее рядом с романом Джеффриса. «Огонь Небес», «Огонь Славы». Когда они оказались рядом, не заметить сходства было невозможно.

— Да… — с сомнением сказала Дарси. — Они по виду совсем одинаковые. А по содержанию? Тоже… ну…

Она замолчала, смутившись, и покосилась на Марту из-под ресниц. И с облегчением увидела, что Марта улыбается.

— Ты спрашиваешь, не списывал ли мой мальчик с книги этого беломазого? — спросила Марта без малейшей досады.

— Нет! — сказала Дарси, возможно, с излишним жаром.

— Только, что обе они про войну, а в остальном — ничего похожего. Они такие же разные, как… ну, такие же разные, как черное и белое. — Помолчав, она добавила: — Но местами и в той и в той есть одинаковое такое ощущение… будто что-то такое, что ты вот-вот поймаешь за углом. То солнечное, про которое я тебе говорила, то чувство, что мир нередко гораздо лучше, чем кажется, и особенно, чем кажется тем людям, которые слишком себе на уме, чтобы быть добрыми.

— Но разве не может быть, что Питер Джеффрис вдохновил твоего сына… что он читал его в колледже и…

— Само собой, — сказала Марта. — Думаю, мой Пит читал книги Джеффриса. Очень даже может быть, хотя бы потому, что похожее тянется к похожему. Но есть и еще кое-что, чему найти объяснение потруднее.

Она взяла роман Джеффриса, задумчиво посмотрела на него, потом посмотрела на Дарси.

— Я ее купила через год после рождения Пита, — сказала она. — Она все еще издавалась, хотя магазин должен был посылать в издательство специальный заказ. И когда мистер Джеффрис снова приехал, я набралась храбрости и спросила, не надпишет ли он его мне. Я думала, моя просьба его рассердит, но, по-моему, ему приятно было. Вот погляди.

Она открыла «Огонь Небес» на странице с посвящением.