Энн Перри - Палач из Гайд-парка

Барт тоже встал и отвесил полупоклон.

– Благодарю вас за доброе отношение к моей сестре, особенно сейчас.

– Для меня это было удовольствием, – спокойно ответила Шарлотта и тоже кивнула.

Барт проводил ее до двери, которую открыла перед ней горничная, подав накидку. Покинув дом Уинтропов, Шарлотта быстро пошла по Керзон-стрит к остановке омнибуса. Голова ее была полна вопросов.

Питт пришел поздно, и Шарлотта не находила себе места, дожидаясь его. Грейси ушла спать, дети тоже давно уснули. От нетерпения Шарлотта ничем не могла заняться, хотя домашней работы было полно – в ее корзинке лежал целый ворох штопки, и надо было еще написать несколько писем.

Вместо этого она бесцельно слонялась по кухне, хватаясь то за одно, то за другое. Принялась было чистить плиту, но, не закончив, бросила, что-то переложила из одной банки в другую, наконец уронила на пол коробку с чаем и стала поспешно собирать рассыпавшийся по полу чай, благо никто не мог видеть ее за этим занятием. Наконец пол стал абсолютно чистым, потом она вымоет его горячей водой.

Наконец она услышала звук ключа в замке, отряхнула платье, убрала со лба упавшие прядки волос и побежала в прихожую встречать мужа. Первой его реакцией был испуг. Томас решил, что что-то случилось, но, увидев лицо жены, крепко обнял ее и прижал к себе. Наконец она легонько оттолкнула его.

– Томас, сегодня я узнала нечто очень важное.

– Ты о новом доме, конечно? – постарался он проявить интерес к тому, что в последнее время ее больше всего занимало, но Шарлотта по его голосу поняла, как он устал.

– Нет, это совсем другое, – отмахнулась она. – Я была сегодня у Мины Уинтроп, решила посоветоваться относительно обоев.

– Что? – Томас не поверил своим ушам. – Что ты хочешь сказать? Невероятно!

– Посоветоваться, как их выбрать, – нетерпеливо повторила Шарлотта, ведя мужа за собой в кухню. – А не как их клеить.

Томас был окончательно сбит с толку.

– Как миссис Уинтроп может знать, какой цвет обоев тебе нужен?

– У нее талант декоратора.

– Откуда тебе это известно? – Томас сел за стол. – Почему чай на полу?

– Это, должно быть, я рассыпала, – небрежно ответила Шарлотта. – Я разговаривала с ней еще на заупокойной молитве по ее мужу. А сегодня я навестила ее… Ты слушаешь меня, Томас? Это очень важно.

– Слушаю. Ты не поставишь чайник на огонь? Я бог знает сколько времени не пил чаю.

– Уже стоит. Сейчас я заварю чай. Ты голоден?

– Я слишком устал, чтобы есть.

Шарлотта быстро налила в таз холодной воды, что-то незаметно всыпала туда и поставила таз у его ног.

– Опусти ноги, – сказала она как можно безразличней.

– Я теперь не так много хожу, как прежде, – улыбнулся Томас. – Ты забыла, что теперь я начальник. – Он нагнулся, расшнуровал ботинки и с удовольствием снял их.

– Разве у начальников не болят ноги?

Томас, еще раз улыбнувшись, сунул ноги в таз.

– Что ты насыпала в воду?

– Как всегда, морскую соль… Миссис Уинтроп была избита. Ее муж был садистом, и ему нравилось избивать женщин. Я имею в виду проституток.

– Что ты сказала? – Он быстро посмотрел на нее. – Как ты это узнала? Она сама сказала тебе?

– Конечно, нет. Она ошпарила руку кипятком. Я расстегнула манжет, чтобы посмотреть на ожог, и увидела, что ее рука вся в синяках.

– Несчастный случай…

– Нет, я видела отчетливые следы пальцев. Я уверена, что у нее такие же синяки на шее и, видимо, по всему телу. Вот почему она носит высокий ворот, закрывающий шею, и длинные, закрывающие руки кружевные манжеты. Она скрывает свои синяки.

– Как ты можешь быть так уверена в этом? Ты ведь ничего не знаешь.

– Знаю. Более того, я уверена, что об этом знает и Барт Митчелл, ее брат.

– Каким образом ты это узнала?

– Я разговаривала с Миной, видела ее лицо. Ей было мучительно стыдно, она смущалась. Конечно, она не рассказывала мне, как это произошло, что обязательно сделала бы, если бы синяк был случайным. Но в синяке повинен ее муж! Бравый капитан, достопочтенный Оукли Уинтроп избивал свою жену.

– Почему ты думаешь, что Митчелл знает об этом?

– Он тоже видел синяк – и, разумеется, ничего не сказал. Если бы он не знал, то непременно спросил бы ее, что случилось, откуда такой страшный синяк.

– Возможно, он сам избил ее.

– Зачем ему это делать? И к тому же она боится за него. Томас, я уверена в этом. Она с ужасом думает, что это он убил Уинтропа.

– Кажется, ты сама не очень веришь в это, – скептически возразил Питт. – Люди часто говорят, что в чем-то уверены, хотя на самом деле лишь предполагают, что это так. Это отнюдь не означает полную уверенность. Твой чайник кипит.

– Ничего, пусть покипит, – махнула Шарлотта рукой. – Томас, Мина боится, что Барт убил Оукли Уинтропа за то, что тот так жестоко обращался с ней.

– Понимаю, – задумался Питт. – А как тебе стало известно о человеке, избивавшем проституток в парке? Неужели об этом тебе сказала Мина Уинтроп?

– Конечно, нет.

– Я жду ответа.

Шарлотта шумно вздохнула.

– Томас, пожалуйста, только не сердись… Она сделала это только потому, что очень тревожится за тебя. Если ты не простишь ей этого, я никогда тебе этого не забуду.

– Не прощу что? – Томас от удивления поднял брови.

– Если ты ее не простишь…

– Кто это? Эмили?

– Мне лучше не говорить.

Ей бы в голову не пришло взвалить это на Эмили, но это был прекрасный выход. Томас не несет ответственности за поступки Эмили.

– Как она узнала это? – Томас был очень серьезен. – Скажи мне, по крайней мере, правду.

– Она пошла вечером в парк, и одна из проституток рассказала ей об этом. Я хочу сказать, они разговорились, и, конечно…

– Конечно, – сердито передразнил ее Томас. – Джек знает об этом? Боюсь, что это не очень поможет ему в предвыборной борьбе.

– Нет, он не знает, и ты ничего ему не скажешь!

– Не собираюсь.

– Обещай.

– Обещаю. – Томас улыбнулся, хотя улыбаться было нечему.

– Спасибо, милый.

Шарлотта повернулась к плите и стала готовить мужу чай. Когда чай настоялся, она налила кружку и молча поставила ее перед ним.

Так же молча она ждала, когда он наконец вынет ноги из таза, и тут же подала ему согретое полотенце.

– Спасибо, – сказал он, помолчав.

– За чай, – серьезно спросила Шарлотта, – или за полотенце?

– За информацию. Бедная миссис Уинтроп.

– Что ты намерен делать?

– Выпью чай и лягу спать. Сегодня я более не способен что-либо решать.

– Мне очень жаль. Лучше бы я погодила с этой новостью.

Томас наклонился и поцеловал ее. На какое-то время Мина Уинтроп и ее беды были забыты.

Утром следующего дня, когда едва рассвело, Билли Сауэрбаттс, как всегда, отправился на своей повозке по Найтсбридж в сторону Гайд-парк-корнер, но вдруг был вынужден остановиться из-за образовавшейся впереди пробки. Это вывело его из себя. Какой смысл было вставать в такую рань, чтобы застрять здесь и проторчать неподвижно бог знает сколько времени, как адмирал Нельсон на своей колонне? [7] Речь идет о монументе герою Британии адмиралу Нельсону, установленному в Лондоне на Трафальгарской площади в 1843 г. И все из-за того, что какой-то идиот остановил движение…