Неизвестен - Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона

Рядом с нею сидела молодая девушка удивительной красоты, с чудными светлыми волосами и выразительным лицом.

Лица обеих были бледны, а глаза красные и полные слез.

Кроме них в комнате стояла еще, прижавшись в угол, старая, скромно одетая женщина.

Сыщики поклонились, и Джон обратился к сидевшим на постели дамам:

— Простите, сударыни, простите нам нашу смелость. Я — Джон Вильсон, а это — мой брат и помощник Фред. Мы прибыли ночным поездом по вашему вызову.

— Так это вы! — воскликнула графиня, — я, конечно, очень рада. Но как вы вошли в дом?

— Ваше письмо, сударыня, — сказал Джон, — подсказывало мне, что вы находитесь в большой опасности. Я выехал поэтому немедленно. Прибыв сюда, мы долго и тщетно звонили сначала у ворот, а потом у входа. Когда нам никто не открыл, мы влезли через окно бельэтажа. В первой же комнате нам удалось обезвредить человека, который вам мог бы быть вредным.

Графиня смотрела на сыщика с недоумением.

— Я вас не понимаю. Насколько я знаю, внизу нет ни живой души.

— Внизу находился человек, — ответил Джон. Но тут к нему подошел патер Керро и протянул ему руку.

— Простите, мистер Вильсон, что я так вас встретил. Но мы все, вот эти дамы и я, находимся в таком возбужденном состоянии с тех пор, как граф Тортони и его сын погибли так трагически. Но больше всего нас взволновало покушение на жизнь контесс Эдит, произведенное во время ее прогулки по лесу.

Сыщик кивнул головой и обратился к графине:

— Не будете ли вы, сударыня, столь любезны рассказать, как все это случилось, — сказал он.

— Насколько я могу, я сделаю это с удовольствием, — ответила она усталым голосом. — Несчастье это началось несколько недель тому назад. В один прекрасный день моего мужа принесли домой мертвым. Сильный, пышущий здоровьем, отважный человек погиб на охоте. Его нашли на поляне. Рядом с ним лежало ружье его. Я не хотела верить, что он сам покончил с собой и думала, что он стал жертвой катастрофы, но теперь я изменила свое мнение.

— Вы думаете, что граф сделался жертвой убийцы?

— Нет, это невозможно, — вставил патер, — пуля, пробившая сердце графа, выпущена из собственного ружья графа. Это доказано и я исключаю возможность убийства, и не допускаю также самоубийства, но уверен, что граф сделаллся жертвой собственной неосторожности.

— Гораздо проще было дело с моим единственным сыном Гаскон, — продолжала графиня, — его нашли мертвым, сидящим в кресле за столом в своем кабинете. Рядом с ним стоял недопитый бокал вина, к которому примешан был сильный яд. Гаскон отравился и оставил даже несколько строк, в которых он извещал нас о своем решении положить на себя руку…

— Имеете ли вы еще записку, оставленную сыном?

— Да, я спрятала ее, после того как ее осмотрела полиция, я сейчас вам ее покажу.

Она подошла к шкафу, открыла дверь и вытащила оттуда ящик.

— Боже мой! Где же записка, — воскликнула она. — Я хорошо помню, что положила ее сюда.

Она еще раз перерыла все письма и записки в ящике, но записки в нем не было.

Она была вне себя и громко зарыдала:

— Я готова поклясться чем угодно, что я записку положила сюда, что ключ от шкафа не выпускала из рук. Положение становится все более и более страшным.

— Вы, наверно, ошибаетесь, дорогая тетушка, — сказал патер, — ведь записка без сомнения нашлась бы, если вы положили бы ее сюда.

Графиня ничего не ответила, но продолжала горько плакать.

— Но и я хорошо помню, что мама положила записку в этот ящик, — добавила контесс [14] От англ. countess, фр. comtesse — графиня. Эдит, — и это очень странно, как она могла исчезнуть.

Вильсон во время этой сцены зорко следил за патером. Он производил на сыщика все более и более плохое впечатление.

— Мне записка больше не нужна, — сказал Джон, — но вы, сударыня, наверно помните точное ее содержание.

— Конечно, — ответила графиня, — вот дословный текст записки: — Ухожу из этой жизни, так как она мне надоела. Кто меня понимает, тот меня простит.

— Записка была без обращения и без подписи?

— Да, — ответила графиня скорбно.

— Происшествия в этом доме все очень странны, — сказал сыщик. — А где же произведено было покушение на жизнь контесс Эдит?

— В лесу, расположенном недалеко от дачи, — ответила сама контесс Эдит.

— Я это место непременно осмотрю.

Джон Вильсон слегка наклонил голову и спросил с едва заметной иронией:

— Нет ли у вас подозрения на кого-нибудь?

— Ни малейшего, — ответила графиня, — вообще для нас необъяснимо, кто может быть против нас так враждебно настроен. Мы вообще мало соприкасались здесь с людьми, а зла не делали никому.

— Вы, судя но вашей фамилии, итальянского происхождения?

— Да, лет десять тому назад мы обосновались здесь, а племянник мой, господин патер Артур Керро, находится у нас с полгода, — ответила графиня.

— Нет ли у вас еще родственников?

— Имею еще брата Джузеппе Керро. Он живет в Риме, — продолжала графиня.

— Так мистер Артур Керро является сыном этого господина?

— Нет, — ответил патер коротко, — мой отец, второй брат графини, и моя мать уже давно умерли.

— Кто явился бы наследником всего вашего имущества, в случае смерти вашей и контесс Эдит? — спросил сыщик далее.

— Я вас, мистер Вильсон, понимаю и охотно вам на ваш вопрос отвечу. В случае смерти моей и моей дочери, наследниками являются брат мой из Рима Джузеппе и племянник мой Артур.

— Тетушка, — воскликнул патер с пафосом, — дай Бог, чтоб и ты и Эдит жили еще долго.

— Я тебе охотно верю, мой дорогой Артур, — ответила графиня, — ведь ты такой богобоязненный человек и так стараешься оградить нас от опасности, нас окружающей.

Наступила минута молчания. Потом сыщик спросил:

— Еще одно, сударыня. Не знаете ли Вы, каким образом и откуда молодой граф Гаскон достал яд?

— Нет, абсолютно не знаю, да и все расспросы по этому поводу ни к чему не привели.

Вильсон внезапно повернулся к патеру, посмотрел ему пристально в лицо и медленно спросил:

— А где Вы, мистер, были в день покушения на жизнь контесс?

Патер в лице слегка изменился. Он не в состоянии был переносить пристального взгляда сыщика, он повернулся я стал ходить взад и вперед.

— Не понимаю этого вопроса, — проронил он нехотя.

— Меня удивляет, что Вы не были с дамами.

— Я был дома, — заявил Керро. — Старая Катрина знает, что я был в своей комнате.

— В каком этаже находится Ваша комната?

Патер топнул ногой и грозно крикнул:

— Вы меня выводите из терпения. Вы ставите вопросы так, как будто подозреваете меня в чем-то. Но это, право, смешно.

Вильсон уже повернулся к патеру спиной и обратился к старой служанке:

— Вы старая Катрина?

— Yes, Sir, — ответила она, — я — Катрина Дорес и уже пять лет служу в этом доме.