«Совершенно СЕКРЕТНО» - Коллекция детективов

— Насколько я понимаю, вы разбираетесь не только в тех десяти тысячах, которые уже находятся в вашей коллекции, но и в других видах? Их, если мне не изменяет память, насчитывается что-то около тридцати тысяч? — доставая маленькую прозрачную конфетку любимого монпансье, уточнил присяжный поверенный.

— На сегодняшний день известно 29 876 видов. А вообще-то, уважаемый Клим Пантелеевич, я давно не встречал такого интересного собеседника, как вы. Недаром про вас говорят, что вы знаете больше, чем Брокгауз и Ефрон вместе взятые, — польщенный неподдельным интересом к своему увлечению, щедро раздаривал лилейные речи Алоиз Викентьевич.

— Это уж вы, несомненно, правы, уважаемый господин учитель. Лучше было бы достопочтенному адвокату заняться преподаванием, нежели нас, полицейских, уму-разуму учить. А то что не речь, то — как говорит мой начальник — «шедевр адвокатской элоквенции». Вот и сейчас можно подумать, что мы без него с этим делом не справимся. Оно конечно, без мудреных заграничных речей да небывальщин всяких нам с околоточным надзирателем и приставом четвертого участка никак не обойтись. Да только эти заумные выступления нам, слава богу, не долго выслушивать придется. Вот подождите, явится наш последний гость, тогда все и прояснится, — опять встрял в чужой разговор сыщик. Его блуждающий и нетерпеливый взгляд гулял по комнате и все чаще задерживался на служащей магазина, которая уже не скрывала своего беспокойства.

Дверь зазвенела снова. Статный молодой военный сначала немного растерялся, увидев Ольгу с незнакомыми людьми, затем направился к управляющему, тихо осведомился о заказе, но был грубо оборван: «Я заместитель начальника сыскной полиции. У меня есть к вам, господин офицер, несколько вопросов», — торжественно выговорил Каширин.

Допрос занял около получаса. По завершении беседы растерянное лицо Антона Филаретовича говорило о том, что этот покупатель, как и предыдущие посетители, судя по всему, имел стопроцентное алиби. Что делать дальше, сыщик не знал.

— Да. Что-то никак не вытанцовывается эта вариация, господин Ардашев. «Кто не придет, тот и вор». Не получается! — раздосадованный полицейский подскочил со стула и нервно заходил по комнате аршинными шагами.

— К сожалению, вынужден уточнить, что именно вы пришли к такому изначально неверному выводу. Я просто не стал мешать ходу вашего расследования. И все-таки, позвольте мне проверить свою версию этого происшествия, — ясно оценивая свое превосходство над неучтивым чиновником, невозмутимо произнес адвокат.

— Ну-ну. Пробуйте, только не очень долго, а то нам еще на обыск к господину Абрикосову наведаться надобно, — нехотя согласился первый помощник знаменитого Ефима Андреевича Поляничко.

— Господин Лейб, — повернулся адвокат в сторону владельца магазина, — я попрошу оказать небольшую услугу: мне понадобится пустая коробка и лестница.

В считанные минуты деревянная стремянка оказалась в середине торгового зала. Клим Пантелеевич проворно забрался под самый потолок, аккуратно накрыл пустой коробкой от украшений притаившегося огромного паука, быстро надвинул крышку и передал «узника» управляющему.

Адвокат ненадолго исчез в темном чердачном проеме, но спустя четверть часа уже спускался вниз по скрипучим перекладинам лестницы.

— Ну и каковы результаты исследования пустого и пыльного пространства? — неумело язвил полицейский.

Чуть помедлив, Ардашев, как фокусник, начал извлекать из карманов и выкладывать на стол поочередно: перстень с зеленым брильянтом, пару обручальных колец, массивную золотую цепь, православный крест с лазуритами и футляр неправильной формы, выполненный в виде паутины.

В комнате воцарилась немая сцена, достойная финала гоголевского «Ревизора».

— Так значит, вы нашли пропажу? — хозяин салона в изумлении отшатнулся назад, всплескивая руками.

— Почти. Только вот одной занятной вещицы здесь нет. Но если вас не устроит живой паук вместо золотого, тогда обратитесь к господину Завадовскому, он, надеюсь, вернет вам пропавшую брошь, — учтиво объяснил присяжный поверенный.

— Слышал я, уважаемый Клим Пантелеевич, что в свободное время вы сочиняете литературные опусы, но вот в каком жанре практикуетесь, не знал. Зато теперь вижу — фантастика и есть ваше истинное призвание, — усмехнулся энтомолог.

— А какие, к примеру, имеются доказательства? — встрепенулся начинающий «оживать» полицейский.

— Видите ли, с самого начала я был удивлен, увидев на потолке необычную для здешних мест паутину, напоминающую по своему рисунку чашку на блюдце, с характерной зигзагообразной нитью, проходящей вертикально через центр конструкции. Так плетет свою сеть только «серый монах», обитающий в Африке. Мне приходилось видеть его в Тунисе. Там он обитает рядом с Кроссандрой тропической — популярным у нас домашним цветком. Сок листьев этого растения необходим пауку для выработки клейкой массы, из которой и состоит паутина. Этот неутомимый «ткач» может сплести сеть всего за пару часов. Поэтому преступнику после ограбления салона достаточно было лишь натереть листьями крышку люка и выпустить «трудягу» на потолок. Утром плотная паутина отведет всякие подозрения от этого способа проникновения в магазин. Несколько листков я обнаружил прямо на полу, — адвокат достал из кармана носовой платок, раскрыл его и выложил на стол уже мертвые, но еще зеленые листья, — таким образом, заморский паук, мог оказаться в помещении только искусственным путем. Кроме господина Завадовского любителей этих «милейших» созданий в нашей губернии нет. Да и Кроссандру с оборванными листками вы наверняка обнаружите на одном из подоконников его квартиры.

— Так как же все-таки, удалось проникнуть в магазин? — невольно вырвалось у госпожи Дробязиной.

— Окно на чердаке было давно разбито. Подняться наверх по пожарной лестнице труда не составило. В торговый зал грабитель спустился с помощью веревочной лестницы, которую впоследствии бросил, как ненужную улику. Да только, протискиваясь в окно, господин учитель слегка зацепился подкладкой сюртука за гвоздь, торчащий из оконной рамы, и оставил нам едва заметный кусочек материи, — Клим Пантелеевич вытащил из нагрудного кармана микроскопический лоскуток и протянул Каширину. Полицейский, сорвался с места, бесцеремонно стащил с преподавателя форменный пиджак и, обнаружив место порыва, радостно воскликнул: «Вот это и есть настоящее corpus delicti».

— Все же я никак не возьму в толк — зачем надо было выбрасывать остальные драгоценности? — недоумевал Абрикосов.

— Это для вас, Петр Иванович, все похищенные предметы имеют ценность. А для коллекционера — всего лишь бесполезные побрякушки и дополнительные улики, — приоткрыв последнюю завесу тайны, Ардашев устало направился к выходу. Затем внезапно остановился, повернулся лицом к постаревшему за считанные минуты учителю и добавил: — Мне искренне жаль вас, Завадовский, но кто знает, какое новое преступление вы могли бы изобрести? К тому же из-за вас мог пострадать совершенно невиновный человек.