«Совершенно СЕКРЕТНО» - Коллекция детективов

— Люсинда будет в ужасе, а Эдгар перевернется в гробу.

— Мэттью Рэгби тоже перевернется, — буркнул Том Холли, — когда узнает, что кто-то рисует копии с его работ. Художники очень щепетильные люди. Четыреста фунтов и ни пенни больше.

— Тогда мы напрасно отнимаем друг друга время, — с неожиданной решимостью сказала она и направилась к картине. — Извините за беспокойство, господин Холли, но я поищу еще кого-нибудь.

— Можете мне поверить, больше вам никто не даст.

— Посмотрим.

— Большинство торговцев картинами даже не захотят иметь дело с подделкой, — предрек Томас Холли.

— Перестаньте называть ее подделкой! — возмутилась пожилая женщина.

— Четыре с половиной сотни.

— Неужели вы не можете еще прибавить?

— Я уже и так занимаюсь филантропией! Четыреста пятьдесят фунтов стерлингов или ничего!

— Неужели это все, чего она стоит, — грустно прошептала Джеральдина Плимптон.

В ее глазах было такое отчаяние, что Холли стало ее жалко. Он вспомнил, что сказал Виктор Флитвуд об истинной цене картины. Если он упустит ее, то Флитвуд больше не будет давать ему таких щедрых комиссионных. К тому же, если эта женщина отнесет картину к честному торговцу, то там ее признают подлинником, и она сможет заподозрить их в сговоре. Может возникнуть неловкая ситуация с неприятными последствиями.

Холли очутился в сложной ситуации. Когда она начала завязывать узел на ленте, он выпалил:

— Пять сотен фунтов! Или берите, или уходите!..

Запирая вечером галерею, Виктор Флитвуд пребывал в отличном настроении. Благодаря своей хитрости он приобрел картину менее чем за десятую часть ее истинной стоимости. Даже с учетом комиссионных Тома Холли он очень хорошо заработает на Рэгби. Конечно, он не будет торопиться расставаться с «Замком Лидс». Какое-то время он полюбуется полотном у себя дома и только потом продаст ее.

Из-за пробок Флитвуд добирался до «Антикварной лавки Холли» больше часа. Расплатившись с таксистом, он заглянул в окно и увидел партнера, который дымил сигаретой и смотрел на стоящую перед ним картину.

— Отлично, — улыбнулся Виктор. — Я рад, что ты ее купил.

— Это оказалось нелегко.

— Что ты хочешь сказать?

— Эта старая гусыня отказалась отдавать ее меньше чем за пять сотен фунтов.

— Пять сотен? — нахмурился торговец картинами. — Я же тебе велел заплатить четыре.

— Велел, но ты хотел получить эту картину, не так ли?

— Хотел, но с максимальной прибылью.

— Что для тебя сотня фунтов, Виктор? В отличие от тебя ей деньги нужны. Она так рассчитывала заработать.

— Пожалуй, — недовольно кивнул Виктор Флитвуд. — Главное — картина у нас. «Замок Лидс» Мэттью Рэгби, эдвардианского Констебля?

— Почему констебля? Он что, был полицейским?

— Нет, идиот ты этакий! Просто его часто сравнивали с Констеблем. Меня удивляет, как ты умудряешься зарабатывать этим ремеслом на жизнь и при этом так плохо разбираешься в искусстве.

— Я разбираюсь в нем гораздо больше, чем те люди, которые приходят сюда.

— Вроде этой маленькой госпожи Плимптон? — ухмыльнулся Флитвуд.

— Да, этой овечки, которую ведут на убой.

— Я бы сказал, довольно славная старая овца, но в нашем бизнесе нет места для эмоций… — он подошел к картине и поднес ее к окну. — Хочу полюбоваться».

Виктор Флитвуд с широкой улыбкой принялся изучать пейзаж. Все верно — все отличительные признаки Мэттью Рэгби на лицо. Томас Холли с подобострастной улыбкой смотрел на полотно из-за его плеча. Однако настроение безмятежного счастья быстро улетучилось. Флитвуд напрягся и непроизвольно вздрогнул, затем выругался.

— Ты заплатил пять сотен фунтов за это! — вскричал он.

— Да, Виктор.

— Ты дурак! Маньяк!

— Чего ты так взбеленился?

— Потому что это подделка.

— Но ты мне сам сказал, что она подлинная, — удивился Том Холли.

— Да, она была подлинной, когда я проверял ее в своей галерее. Тогда я был абсолютно уверен в ее подлинности.

— Значит, ты ошибся, — пожал плечами антиквар.

— Я никогда не ошибаюсь.

— Но тогда как она могла оказаться подделкой?

Ответ Виктор Флитфуд нашел через считанные секунды.

— Нас обвели вокруг пальца, Том, — проворчал он. — Она обставила нас в нашей игре. Эта госпожа Плимптон должно быть подменила картины по дороге к тебе. Маленькая хитрая бестия, а не бедная овечка, которую ведут на бойню. Она обманула нас…

Когда Джеральдина вернулась домой, Эдгар все еще стоял за мольбертом. Услышав ее негромкое, но довольное пение, он вытер тряпкой кончик кисти и улыбнулся — это был хороший знак.

Она вошла в комнату с картиной, завернутой в бумагу и перевязанной розовой лентой.

Эдгар подошел к ней и поцеловал.

— Сколько в этот раз? — поинтересовался он.

— Пятьсот фунтов.

— Неплохо за полдня работы.

— Чтобы нарисовать эту копию, у тебя ушло больше половины дня, — напомнила она ему. — Ты у меня настоящий герой, Эдгар.

— Кем я бы сегодня?

— Моим покойным братом.

— Неплохо, — хмыкнул он. — В прошлый раз я был умирающим отцом.

— Ты не брат и не отец, — с любовью сказала Джеральдина. — Ты мой эдвардианский Констебль, мой партнер во всех смыслах этого слова.

Джеральдина поставила картину на пол, сняла пальто и шляпку и распустила волосы, сразу помолодев лет на десять. Эдгар, крупный мужчина лет пятидесяти, с седыми волосами и бородой, широко улыбнулся:

— Тебе бы быть актрисой, моя любовь, — сказал он.

— Я и есть актриса. Где шампанское?

— На кухне. Во льду.

— Скоро освободишься?

— Как раз закончил, — Эдгар показал на мольберт. — Пейзаж замка Лидс кисти Мэттью Рэгби. Мой десятый вариант. Сейчас я могу рисовать их с закрытыми глазами. С каждым разом замки становятся все лучше.

— Я тоже, — со смехом похвалилась Джеральдина. — Знаешь, с кем бы мне особенно хотелось разделить эту победу? С Мэттью Рэгби.

Перевод с английского: Сергей Мануков

Самолет сделал круг над маленьким аэродромом и приземлился. Майк Сэвидж выскочил из черного лимузина еще до того, как он остановился около самолета. Для человека с такими внушительными габаритами двигался он на удивление быстро. Когда дверца самолета открылась, Сэвидж стоял рядом.

— Кейн? — спросил он.

Высокий мужчина кивнул и слегка улыбнулся. Затем на лицо вернулась обычная суровость. Глубоко посаженные темные глаза пристально всматривались в британца.

— Свободен! — бросил Джо Кейн летчику.

Тот кивнул и закрыл дверь. Через минуту мотор взревел, и самолет побежал по полосе, набирая скорость.