Филлис Джеймс - Маяк

Пэджетт выдвинул три стула, и все сели за стол так, что Кейт и Бентон оказались прямо напротив Дэна. К облегчению Бентона, ни чая, ни кофе им не предложили. Пэджетт сидел, держа руки под столом, словно послушный ребенок, глаза его часто моргали. Тонкая шея поднималась из ворота вязанного жгутом массивного свитера, подчеркивавшего бледность лица и тонкую лепку костей лба и куполообразного черепа Дэна, которых не могли скрыть коротко стриженные волосы.

Разговор начала Кейт:

— Мы пришли, чтобы еще раз послушать то, что вы говорили нам в субботу в библиотеке. Вероятно, вам легче всего будет начать с обычных дел субботнего утра, с того самого момента, как вы встали с постели.

Пэджетт начал рассказывать так, будто излагал письменные показания, выученные наизусть:

— Моя работа — развозить еду, заказанную гостями накануне по телефону, это я и делал в семь часов утра.

Единственный человек, которому требовались продукты, был доктор Йелланд в Маррелет-коттедже. Ему нужны были холодный ленч, молоко, яйца и несколько компакт-дисков из музыкального отдела библиотеки. У его коттеджа, как почти у всех, есть крытое крыльцо, так что я оставил еду там. По инструкции мне так и полагается делать. Доктора Йелланда я не видел и вернулся в Большой дом на автотележке к семи сорока пяти. Оставил тележку во дворе, на обычном месте, и возвратился сюда. Я подавал заявление в один из лондонских университетов о разрешении пройти там курс психологии, и мой куратор попросил меня написать обоснование такого выбора. У меня нет высших оценок, но это, по-видимому, не имеет значения. Я был дома, работал до тех пор, пока мистер Мэйкрофт не позвонил чуть позже девяти тридцати, чтобы сказать, что мистер Оливер пропал и мне надо принять участие в поисках. К тому времени стал подниматься туман, но я, конечно, все равно пошел. Я присоединился к группе, собравшейся во дворе перед домом. Я как раз был у маяка, позади мистера Мэйкрофта, когда туман рассеялся и мы увидели труп. Потом услыхали, как закричала Милли.

— И вы совершенно уверены, что никого не видели — ни мистера Оливера, ни кого-либо другого — до того, как присоединились к поисковой группе? — спросила Кейт.

— Я уже говорил вам. Я никого не видел.

В этот момент зазвонил телефон. Пэджетт вскочил на ноги.

— Я обязан взять трубку, — сказал он. — Телефон — на кухне. Мы перенесли его туда, чтобы мать не беспокоить.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Кейт заметила:

— Если это миссис Бербридж пытается его застать, то разговор будет недолгим.

Дэн не возвращался. Кейт и Бентон поднялись со своих мест, и Кейт подошла к стеллажу.

— Это, вероятно, книги его матери, — сказала она, — в основном любовные романы. Но есть и одна книга Натана Оливера — «Пески Трувиля». Похоже, ее читали, но не так уж часто.

— Заглавие звучит как название блокбастера, — откликнулся Бентон. — Необычно для Оливера. — Он стоял у камина, разглядывая фарфоровые фигурки. — А эти-то наверняка принадлежали матери, так почему они все еще здесь? Они должны были стать первыми кандидатами на поездку в благотворительную лавку в Ньюки, если только Пэджетт не хранит их из сентиментальных соображений.

Кейт подошла к нему поближе.

— И правда, можно было бы подумать, что они первыми отправятся за борт.

Бентон задумчиво поворачивал в руке одну из фигурок — даму в кринолине и шляпе, украшенной многочисленными лентами. Дама томно пропалывала садовую дорожку изящной мотыгой.

— Вряд ли подходящий наряд для такой работы, правда? — спросила Кейт. — Эти туфельки и пяти минут не продержатся за пределами спальни, а шляпу сдует первым порывом ветра. А что вас заинтересовало?

— Думаю, самый обычный вопрос, — ответил Бентон. — Почему я с презрением отношусь к таким вещам? Не похоже ли это на культурный снобизм? Я вот что имею в виду: не потому ли я презираю эти вещи, что меня научили так судить о культурных ценностях? В конце концов, ведь эта фигурка хорошо сделана. Она сентиментальна, но существуют и настоящие произведения искусства, которые тоже можно назвать сентиментальными.

— Какие произведения искусства?

— Ну Ватто, например. «Лавка древностей», если подумать о литературе.

— Лучше поставьте-ка ее на место, — посоветовала Кейт. — А то еще сломаете. Но вы правы насчет культурного снобизма.

Бентон поставил фигурку, и они вернулись за стол. Дверь открылась, в гостиную вошел Пэджетт. Он сел напротив них и сказал:

— Мне очень жаль, что я задержал вас. Это из колледжа звонили. Я пытаюсь уговорить их принять меня пораньше. Конечно, учебный год уже начался, но только что, они могли бы принять меня в виде исключения. Но я думаю, это зависит от того, как долго вы предполагаете здесь пробыть.

Бентон знал: Кейт могла бы объяснить Пэджетту, что полиция пока не имеет права задерживать его на острове, однако она этого не сделала.

— Вам надо будет поговорить об этом с коммандером Дэлглишем, — посоветовала она. — Ведь понятно, что если нам пришлось бы опрашивать вас в Лондоне, а возможно, и в колледже, это было бы гораздо неудобнее для вас, да и для них тоже, чем разговаривать с нами здесь, на острове.

На взгляд Бентона, это было сказано не очень искренне, но, по-видимому, оправданно. Они снова расспросили Дэна о том, что произошло после того, как был обнаружен труп Оливера, и его рассказ полностью совпал с тем, что говорили им Мэйкрофт и Стейвли. Он помог Джаго снять веревку с шеи Оливера и слышал, как Мэйкрофт велел Джаго повесить ее обратно на крюк, но после этого ее не видел и до нее не дотрагивался. Он не имел ни малейшего представления о том, кто снова входил в башню маяка — если вообще кто-то туда входил.

Под конец Кейт сказала:

— Нам известно, что мистер Оливер рассердился на вас за то, что вы уронили за борт пробирки с образцами его крови для анализа. Кроме того, нам говорили, что он вообще относился к вам критически. Это правда?

— Все, что я для него делал, всегда было не так. Конечно, мы не так уж часто с ним общались. Нам ведь не полагается разговаривать с гостями, если только они сами того не пожелают. А он тоже был гость, хоть и вел себя так, будто он здешний житель и по какому-то особому праву на острове находится. Но если он со мной заговаривал, то обычно для того, чтобы жалобу высказать. Иногда он сам или мисс Оливер были недовольны продуктами, которые я им привозил, или он утверждал, что я неправильно заказ выполнил. Я чувствовал, что он просто меня недолюбливает. Он такой человек… Он был таким человеком, которому обязательно надо к кому-то придираться. Только я его не убивал. Я даже животное не мог бы убить, не то что человека. Я знаю, некоторые на острове хотели бы, чтобы виновным оказался я, потому что я тут так и не прижился: они это имеют в виду, когда говорят, что я не островной житель. А я и не хотел никогда им быть. Я сюда приехал потому, что моя мать так решила, и рад буду уехать, начать новую жизнь, получить квалификацию и настоящую работу. Я лучшего заслуживаю, чем всякую случайную работу выполнять.