Агата Кристи - Третья девушка

Третья девушка. И еще эта ее фраза: «Кажется, я совершила убийство…» Ну конечно же! Ему вдруг вспомнился глупенький детский стишок. Он продекламировал его:

Жаль только, что последнюю строку он забыл. Ну да, конечно, пекарь и в определенном смысле мясник… Он попытался придумать нечто подобное про трех девушек:

Вошла мисс Лемон.

— А! Вспомнил! «И все они вышли из такой вот картошинки!»

Мисс Лемон посмотрела на него с тревогой.

— Доктор Стиллингфлит хочет говорить с вами немедленно. Утверждает, что дело не терпит отлагательств.

— Скажите доктору Стиллингфлиту, чтобы он… Доктор Стиллингфлит, вы сказали?

Он юркнул мимо нее и схватил трубку.

— Я слушаю. Говорит Пуаро. Что-нибудь случилось?

— Она ушла.

— Что?

— То, что вы слышали. Она ушла. Вышла через калитку.

— И вы позволили?

— А что я мог сделать?

— Могли бы ее остановить.

— Нет.

— Отпустить ее было безумием.

— Нет.

— Вы ничего не понимаете.

— Но мы так договорились. Полная свобода.

— Вы не понимаете, во что это может вылиться.

— Ну, ладно, не понимаю. Но я знаю, что должен делать я. И если бы я ее задержал, вся моя работа с ней пошла бы насмарку. А я с ней много работал. Мои и ваши обязанности не совпадают. И цели у нас разные. Говорят же вам, я кое-чего добился. Настолько, что был уверен, что она не уйдет.

— О да! И тут, mon ami, она ушла.

— Откровенно говоря, не понимаю почему. Не представляю, что могло вызвать рецидив [79] Рецидив — возврат болезни после кажущегося ее прекращения. .

— Что-то произошло.

— Да, но что?

— Она с кем-то виделась, кто-то с ней говорил, кто-то узнал, где она находится.

— Не вижу, каким образом это могло произойти… А вот вы никак не можете уяснить, что она была абсолютно свободна! Иначе вообще ничего не вышло бы.

— Кто-то до нее добрался. Кто-то узнал, где она. Она получала письмо, телеграмму? Ей звонили?

— Нет. В этом я абсолютно уверен.

— Тогда как же… Ну, конечно! Газеты. Вы ведь в этом вашем заведении получаете газеты?

— Естественно. Нормальная, будничная жизнь, вот чего я добиваюсь в своем заведении.

— Значит, именно так они до нее и добрались. Нормальная, будничная жизнь. Какие газеты вы получаете?

— Пять. — Он их перечислил.

— Когда она ушла?

— Сегодня утром. В половине одиннадцатого.

— Вот именно! После того, как прочла газеты. Есть с чего начать. Какую она обычно читала?

— По-моему, особых предпочтений у нее не было. Брала то одну, то другую, иногда все, а иногда только проглядывала.

— Ну, не будем тратить время на разговоры.

— Вы считаете, она увидела какое-то объявление? Адресованное ей?

— Другого объяснения как будто нет. Всего хорошего, пока мне больше нечего вам сказать. Мне надо искать. Искать подходящее объяснение и как можно быстрее начать действовать. — Он повесил трубку. — Мисс Лемон, пожалуйста, принесите обе наши газеты — «Морнинг ньюс» и «Дейли комет». И пошлите Джорджа купить остальные.

Открывая газеты на странице с частными объявлениями и внимательно их просматривая, он продолжал свои размышления. Он успеет. Должен успеть… Одно убийство уже было… На подходе второе. Но он, Эркюль Пуаро, ему воспрепятствует… Если успеет вовремя. Он, Эркюль Пуаро, — защитник невинных. Разве он не повторяет постоянно: «Я не одобряю убийств» — чем вызывает у многих усмешку. Они считают это позерством. Но тут никакой позы, только простая констатация…

Вошел Джордж с ворохом газет.

— Все утренние выпуски, сэр. Пуаро взглянул на мисс Лемон, которая стояла, ожидая распоряжений.

— Просмотрите, пожалуйста, те, которые я уже просмотрел, вдруг я что-нибудь пропустил.

— Личные объявления?

— Да. Может быть, имя «Дэвид» или «Норма». Нет, вряд ли… Скорее какое-нибудь уменьшительное или ласкательное… А то и просто просьба о помощи. Или о встрече.

Мисс Лемон начала покорно просматривать газеты. На лице ее отражалась легкая брезгливость. Это не входило в ее обязанности, но сейчас у него других поручений для нее не было. Сам он разложил перед собой «Морнинг кроникл». Наиболее обширное поле для розысков. Три столбца. Он нагнулся над развернутым листом:

Дама желает продать свое манто… Приглашаются спутники для автомобильного путешествия за границей… Продается чудесный старинный особнячок… Семейный пансион… Умственно отсталые дети… Домашняя тянучка… «Джулия. Никогда не забуду. Вечно твой».

Это теплее… Он взял это на заметку, но продолжал чтение.

Мебель — стиль Людовика XV… Пожилая дама предлагает помощь в содержании гостиницы… «В отчаянном положении. Должен тебя увидеть. Будь в квартире в 16.30. Обязательно! Наш пароль Голиаф».

Он услышал, что в дверь звонят уже в тот момент, когда, крикнув «Джордж, такси» и надев пальто, вышел в прихожую. Джордж как раз отворил дверь миссис Оливер, с которой он едва не столкнулся. В тесной прихожей им троим не сразу удалось разойтись.

Фрэнсис Кэри, с дорожной сумкой на плече, шла по Мандевиль-роуд и болтала с приятельницей, которую повстречала на углу, откуда открывался вид на корпуса Бородин-Меншенс.

— Ну, Фрэнсис, честное слово, как же там можно жить. Тюрьма тюрьмой!

— Чушь, Эйлин, я ведь тебе говорила, что квартиры жутко удобные. Я очень довольна, к тому же Клодия просто идеальная компаньонка — никаких к тебе требований… И уборщицу нашла замечательную. Все так надежно, лучше некуда.

— И вас там двое? Да нет же! Ты как будто говорила, что вы взяли третью?

— А! Она вроде бы сбежала от нас.

— Не заплатив свою долю?

— Нет, тут, кажется, все в порядке. По-моему, она сильно закрутила со своим приятелем.

Эйлин сразу прекратила расспросы. Приятели разумелись сами собой, и в этом не было ничего интересного.

— Откуда ты на этот раз?

— Из Манчестера. Частный вернисаж. Успех огромный.

— Ты и правда в следующем месяце едешь в Вену?

— Вроде бы. Собственно, все уже обговорено.

— А если что-нибудь украдут? Вот будет ужас!

— Все картины застрахованы. То есть те, которые стоит красть.

— А как прошла выставка твоего подающего надежды Питера?

— Боюсь, не очень. Правда один критик в «Художнике» отозвался положительно, а это уже что-то.

Фрэнсис свернула во двор Бородин-Меншенс, а ее приятельница пошла дальше — к особнячку, перестроенному из конюшни. Поздоровавшись со швейцаром, она села в лифт, поднялась на свой шестой этаж и, тихонько что-то напевая, пошла по коридору к своей квартире.