Агата Кристи - Человек в коричневом костюме

Несколько минут я изливала свой гнев на Сьюзен.

— И именно потому, что вам так уютно замужем и вы покрываетесь жиром, вы забыли, что на свете существует такая вещь, как романтика, — закончила я.

— О, я не покрываюсь жиром, Энн. Последнее время я так беспокоилась о вас, что, вероятно, совсем спала с лица.

— Вы выглядите довольно упитанной, — холодно сказала я. — Полагаю, вы, наверное, поправились на добрых семь фунтов.

— Кроме того, я не уверена, что мне так уж уютно замужем, — меланхолично продолжала Сьюзен. — Кларенс забросал меня совершенно ужасными телеграммами, требует, чтобы я немедленно вернулась домой. Наконец я перестала отвечать, ему, и теперь вот уже больше двух недель от него ни слуху, ни духу.

Боюсь, я не приняла супружеские заботы Сьюзен слишком близко к сердцу. Когда придет время, она прекрасно сможет обвести Кларенса вокруг пальца. Я перевела разговор на алмазы.

Сьюзен посмотрела на меня с отвисшей челюстью.

— Мне надо объясниться, Энн. Понимаете, как только я стала подозревать полковника Рейса, я ужасно расстроилась из-за алмазов. Мне хотелось остаться у водопада на случай, если он похитил вас и держал где-то неподалеку, однако я не знала, что делать с алмазами. Я боялась держать их у себя…

Сьюзен беспокойно огляделась, будто опасалась, что стены могут слышать, а потом горячо зашептала мне на ухо.

— Очень хорошая мысль, — одобрила я. — Но сейчас нам это немного не с руки. А что сэр Юстас сделал с ящиками?

— Большие отослал в Кейптаун. Перед отъездом с водопада я получила письмо от Пейджета, в которое он вложил квитанцию за их хранение. Между прочим, сегодня он выезжает из Кейптауна к сэру Юстасу в Йоханнесбург.

— Понятно, — задумчиво сказала я. — А что с маленькими, где они?

— Полагаю, что у сэра Юстаса. Я мысленно оценила ситуацию.

— Что ж, — наконец сказала я, — это неудобно, но достаточно надежно. Пока нам лучше ничего не предпринимать.

Сьюзен взглянула на меня с легкой улыбкой.

— Вам не нравится бездействовать, не так ли, Энн?

— Да, не слишком, — честно ответила я.

Единственное, что я могла сделать, — это достать расписание и справиться, когда поезд Ги Пейджета пройдет через Кимберли. Выяснилось, что он прибудет на следующий день в 5.40 пополудни и отойдет в 6.00. Мне хотелось встретиться с Пейджетом как можно скорее, и я считала, что мне предоставляется удобный случай. Ситуация на Ранде становилась очень серьезной, и могло пройти много времени, прежде чем у меня возникнет другая возможность.

Тот день оживила только телеграмма из Йоханнесбурга.

Она звучала совершенно невинно:

— «Доехал благополучно. Все идет хорошо. Эрик здесь, Юстас тоже, но нет Ги. Пока оставайтесь на месте. Энди».

Эрик — наш псевдоним для Рейса. Его выбрала я, так как мне очень не нравится это имя. До встречи с Пейджетом мне явно больше нечего было делать. Сьюзен занялась отправлением длинной успокаивающей телеграммы далекому Кларенсу. Она здорово расчувствовалась. По-своему, — разумеется, совсем не так, как я и Гарри, — она действительно любит Кларенса.

— Я хотела бы, чтобы он был здесь, Энн, — сказала она, глотая слезы. — Я так давно его не видела!

— Возьмите крем для лица, — сказала я успокаивающе.

Сьюзен намазала немного на кончик своего очаровательного носика.

— Скоро мне понадобится еще крем, — заметила она, — а такой можно достать только в Париже. — Она вздохнула. — Париж!

— Сьюзен, — сказала я, — очень скоро вам надоест Южная Африка и приключения.

— Мне хотелось бы очень хорошенькую шляпку, — задумчиво согласилась Сьюзен. — Мне поехать завтра с вами на встречу с Ги Пейджетом?

— Я предпочитаю поехать одна. Он будет более осторожным, разговаривая с нами двумя.

Вот так случилось, что на следующий день я стояла в дверях гостиницы, борясь с непокорным зонтиком от солнца, не желавшим раскрываться, а Сьюзен мирно лежала на своей кровати с книгой и корзиной фруктов.

Сегодня с поездом было все в порядке, и он должен был прийти почти вовремя, как сказал портье, очень сомневаясь, однако, что поезд вообще отправится в Йоханнесбург. Путь взорван, — торжественно объявил он. Это прозвучало весьма ободряюще!

Поезд пришел только на десять минут позже. Все высыпали на платформу и начали возбужденно прогуливаться взад и вперед. Мне не составило труда издали заметить Пейджета. Я энергично приветствовала его. Увидев меня, он, по-своему обыкновению, нервно вздрогнул — на сей раз несколько демонстративно.

— Боже мои, мисс Беддингфелд, а я понял так, что вы исчезли.

— Я опять появилась, — серьезно сказала я. — А как вы поживаете, мистер Пейджет?

— Спасибо, очень хорошо — предвкушаю, как вернусь к исполнению моих обязанностей у сэра Юстаса.

— Мистер Пейджет, — произнесла я, — мне хочется вас кое о чем спросить. Надеюсь, вы не обидитесь, но многое зависит от вашего ответа, больше, чем вы, вероятно, можете предположить. Что вы делали в Марлоу 8 января этого года?

Он сильно вздрогнул.

— В самом деле, мисс Беддингфелд.., я.., действительно…

— Вы ведь были там, не так ли?

— Я.., по причинам личного характера я был по соседству, да.

— Не скажете ли вы, каковы эти причины?

— Разве сэр Юстас еще не рассказал вам?

— Сэр Юстас? А он знает?

— Я почти уверен. Я надеялся, что он не узнал меня, однако, судя по его как бы нечаянным намекам и замечаниям, боюсь, я ошибся. В любом случае я собирался чистосердечно во всем сознаться и предложить ему мою отставку. Он своеобразный человек, мисс Беддингфелд, с чрезмерным чувством юмора. Ему, по-видимому, доставляет удовольствие держать меня в состоянии неизвестности. Полагаю, он все время был прекрасно осведомлен о подлинных фактах. Возможно — все эти годы.

Я надеялась, что раньше или позже смогу все-таки понять, о чем говорил Пейджет. Он продолжал:

— Человеку с положением сэра Юстаса трудно поставить себя на мое место. Я понимаю, что не прав, но мой обман, кажется, не принес вреда. Я счел бы проявлением большого такта с его стороны, если бы он мне все прямо сказал, а не изощрялся в завуалированных шутках на мой счет.

Раздался свисток, и пассажиры стали залезать обратно в поезд.

— Да, мистер Пейджет, прервала его я, — несомненно, я вполне согласна со всем, что вы говорите о сэре Юстасе.

Однако, зачем вы ездили в Марлоу?

— Я был не прав, но при сложившихся обстоятельствах это было естественно, да, я все еще так считаю.

— При каких обстоятельствах? — закричала я в отчаянии.

Похоже, Пейджет впервые осознал, что я задаю ему вопрос. Он оторвался от особенностей сэра Юстаса, перестал оправдываться и сосредоточил внимание на мне.

— Прошу прощения, мисс Беддингфелд, — строго сказал он, — но я не могу уразуметь, что вам за дело?