Агата Кристи - Четвертый человек

Каноник Парфитт немного запыхался. Человек в его возрасте уже не в силах бегать за поездом. Во-первых, фигура у него уже не та, что была, и с утратой стройности он все чаще начинал задыхаться. По этому поводу сам каноник всегда с достоинством замечал: «Сердце, знаете ли!»

Он со вздохом облегчения уселся в углу вагона первого класса. Тепло натопленного вагона доставляло ему большое удовольствие. За окнами падал снег. Удачно, что ему досталось место в уголке для этого долгого ночного путешествия. Иначе ехать было бы очень неудобно. В этом поезде следовало предусмотреть спальный вагон.

Три других угла были уже заняты, и, окидывая взглядом попутчиков, каноник Парфитт увидел, что мужчина в дальнем углу приветливо улыбается ему, как знакомому. Это был чисто выбритый мужчина с насмешливым лицом и слегка поседевшими на висках волосами. Его профессия юриста была настолько очевидна, что никто в ней не усомнился бы ни на секунду. Сэр Джордж Дюран был действительно очень известным адвокатом.

– Ну, Парфитт, – добродушно заметил он, – вам пришлось бежать, не так ли?

– Боюсь, это очень вредно для моего сердца, – сказал каноник. – Какое совпадение, что я вас здесь встретил, сэр Джордж. Вы едете далеко на север?

– В Ньюкасл, – лаконично ответил сэр Джордж и прибавил: – Между прочим, вы знакомы с доктором Кэмпбеллом Кларком?

Мужчина, сидящий на той же стороне вагона, что и каноник, приветливо кивнул ему.

– Мы встретились на платформе, – продолжал адвокат. – Еще одно совпадение.

Каноник Парфитт с большим интересом посмотрел на доктора Кэмпбелла Кларка. Ему часто доводилось слышать это имя. Доктор Кларк прославился как терапевт и психиатр, а его последняя книга «Проблемы бессознательного» стала самой обсуждаемой книгой года.

Каноник Парфитт увидел квадратную челюсть, очень спокойные голубые глаза и рыжеватые волосы, еще не тронутые сединой, но быстро редеющие. И еще у него возникло впечатление, что перед ним очень сильная личность.

По совершенно естественной ассоциации каноник посмотрел на место прямо напротив своего, почти ожидая и оттуда встретить узнающий взгляд, но четвертый пассажир оказался совершенно ему незнакомым – он показался канонику иностранцем. Это был не очень крупный, смуглый мужчина довольно непримечательной внешности. Он съежился под большим пальто и, казалось, крепко спал.

– Каноник Парфитт из Брэдчестера? – приятным голосом осведомился доктор Кэмпбелл Кларк.

Каноник выглядел польщенным. Его «научные проповеди» действительно пользовались большим успехом, особенно после того, как о них рассказали в прессе. Ну что ж, именно в этом нуждается церковь – в добротном, злободневном материале.

– Я с большим интересом прочел вашу книгу, доктор Кларк, – сказал он. – Хотя она местами немного трудновата для моего понимания.

Тут вмешался Дюран.

– Что вы предпочитаете – побеседовать или поспать, каноник? – спросил он. – Признаюсь сразу же, что страдаю бессонницей, и поэтому я за то, чтобы побеседовать.

– О! Конечно. Несомненно, – ответил каноник. – Я редко сплю в этих ночных поездках, а книга, которую я взял с собой, очень скучная.

– По крайней мере, у нас весьма представительная компания, – с улыбкой заметил доктор. – Церковь, Закон и Медицина.

– Не так много существует тем, по которым мы не могли бы высказать свое мнение, а? – рассмеялся Дюран. – Церковь – с точки зрения духовности, я – с чисто светской и юридической, а у вас, доктор, самая широкая область, от чисто патологической до психологической! Мы втроем можем высказать исчерпывающее суждение по любому предмету, как мне кажется.

– Не столь исчерпывающее, как вам кажется, – возразил доктор Кларк. – Существует другая точка зрения, которую вы не учли, и очень важная.

– А именно? – спросил адвокат.

– Точка зрения Человека с Улицы.

– Разве она так важна? Разве Человек с Улицы обычно не бывает неправ?

– О, почти всегда. Но у него есть то, чего не хватает всем экспертам, – своя собственная точка зрения. В конце концов, знаете, невозможно уйти от личных взаимоотношений. Я столкнулся с этим в моей профессии. На каждого по-настоящему больного пациента, который ко мне обращается, приходится по крайней мере пятеро, у которых нет никакого недуга, кроме неумения ужиться с обитателями своего дома. Они называют свой недуг как угодно – от воспаления коленной чашечки до писчей судороги, но суть одна и та же: воспаление от трения о чужую психику.

– Наверное, у вас много пациентов с «нервами», – с пренебрежением заметил каноник. У него-то самого нервы были отличные.

– А что вы под этим подразумеваете? – Собеседник стремительно повернулся к нему. – Нервы! Люди произносят это слово, а потом смеются, как это сделали вы. «У такого-то все в порядке, – говорят они. – Просто нервы». Но, боже правый, в этом-то вся суть! Можно понять любой телесный недуг и вылечить его. Но в настоящий момент мы знаем о скрытых причинах сотен нервных заболеваний не намного больше, чем знали, скажем, во времена королевы Елизаветы!

– Господи, – произнес каноник Парфитт, немного растерявшись от этого наскока. – Неужели это правда?

– Учтите, мы все же продвинулись в наших познаниях, – продолжал доктор Кэмпбелл Кларк. – В прежние времена мы считали человека просто животным, имеющим тело и душу, причем главная роль отводилась первому.

– Тело, душу и дух, – мягко поправил его каноник.

– Дух? – медик странно улыбнулся. – Что вы, священнослужители, понимаете под «духом»? Знаете, вы всегда весьма неясно его определяли. Все прошлые века вы избегали давать точное определение.

Каноник прочистил горло, готовясь произнести речь, но, к его огорчению, ему такой возможности не дали. Доктор продолжал:

– И уверены ли мы, что это слово – «дух»? Возможно, это «духи»?

– «Духи»? – переспросил сэр Джордж Дюран, насмешливо подняв брови.

– Да. – Кэмпбелл Кларк перевел на него взгляд, наклонился вперед и легонько постучал его пальцем по груди. – Вы так уверены, – мрачно спросил он, – что в этом каркасе всего один обитатель? Ибо это всего лишь каркас – жилые апартаменты, которые сдаются внаем с полной меблировкой на семь лет, на двадцать один, сорок один, семьдесят один год – как повезет! И в конце срока жилец постепенно вывезет свои вещи, а потом и сам уедет из дома, и тогда дом разрушится, станет гниющими развалинами. Вы хозяин этого дома, это следует признать, но разве вы никогда не ощущали присутствия в нем других – бесшумно снующих слуг, которых почти никогда не замечают, только во время выполнения ими работы, той работы, о которой вы и не подозреваете? А может, это друзья, настроения, которые овладевают вами и делают вас на время «другим человеком», как принято выражаться? Вы – король замка, это правда, но будьте уверены, там также живет и «грязный негодяй».