Агата Кристи - Человек в коричневом костюме

Теперь он уже занял свое место в поезде и свешивался из вагона, чтобы говорить со мной. Я почувствовала безнадежность. Что можно сделать с этим человеком?

— Разумеется, если оно так ужасно, что вам стыдно говорить о нем со мной… — язвительно начала я.

Наконец-то я нашла верный тон. Лицо Пейджета вытянулось и покраснело.

— Ужасно? Стыдно? Не понимаю вас?

— Тогда расскажите мне!

В трех коротких фразах он поведал мне все. Наконец я узнала тайну Пейджета! Это было совсем не то, чего я ожидала.

Я медленно отправилась пешком в гостиницу. Там мне вручили телеграмму. Я открыла ее. В ней содержались подробные указания для меня немедленно отправляться в Йоханнесбург или, вернее, на одну станцию, не доезжая Йоханнесбурга, где меня должны встретить на машине. Телеграмма была подписана не Энди, а Гарри.

Я села в кресло и предалась серьезным размышлениям.

Прибыл Пейджет. Он, конечно, в панике. Немедленно предложил уехать в Преторию. Затем, когда я любезно, но твердо сказал, что мы останемся здесь, он бросился в другую крайность, выразил желание приобрести ружье и стал трещать о том, как он защищал какой-то мост во время мировой войны. Железнодорожный мост в узловом пункте Литтл Пуддекум или что-то вроде.

Вскоре я прервал его, сказав, чтобы он распаковал большую пишущую машинку. Я надеялся, что на некоторое время ему будет чем заняться, так как машинка наверняка вышла из строя — она всегда так делала — и ему придется отнести ее в починку. Однако я забыл о способности Пейджета быть всегда правым.

— Я уже распаковал все вещи, сэр Юстас. Машинка в отличном состоянии.

— Что вы хотите сказать — все ящики?

— Также и два небольших ящика.

— Лучше бы вы не были столь услужливы, Пейджет. Эти маленькие ящики вас не касаются. Они принадлежат миссис Блейр.

Пейджет выглядел удрученным. Он очень не любит ошибаться.

— Итак, снова аккуратно запакуйте их, — продолжал я. — Потом можете выйти на улицу и немного оглядеться. К завтрашнему дню Йоханнесбург, вероятно, превратится в груду дымящихся развалин, так что сегодня, наверное, у вас последний шанс.

Я подумал, что теперь удастся избавиться от него, по крайней мере, на утро.

— Я кое-что хотел бы сказать вам, сэр Юстас, когда у вас будет свободное время.

— Только не сейчас, — произнес я поспешно. — Сейчас у меня совершенно нет свободного времени.

Пейджет повернулся, чтобы уйти.

— Между прочим, — окликнул я его вдогонку, — что там было в этих ящиках миссис Блейр?

— Несколько меховых ковриков и две-три меховые шапки, я думаю.

— Все правильно, — со значением произнес я. — Она купила их, когда ехала на поезде. Это действительно шапки — в своем роде, — хоть я почти не удивляюсь, что вы их не узнали. Полагаю, она собирается в одной из них появиться в Аскоте [17]. Что еще там было?

— Несколько катушек с пленкой и корзиночки.., масса корзиночек…

— Разумеется, — уверил его я. — Миссис Блейр — из тех женщин, которые покупают сразу не менее дюжины чего-нибудь.

— Кажется, все, сэр Юстас, не считая всяких разрозненных предметов, вуали для езды на автомобиле, непарных перчаток и т. п.

— Если бы вы не были прирожденным идиотом, Пейджет, вы бы с самого начала увидели, что эти вещи не могут принадлежать мне.

— Я подумал, что часть из них могла принадлежать мисс Петтигрю.

— А, вы мне напомнили. Что вы имели в виду, нанимая для меня столь сомнительную личность в качестве секретарши?

И я поведал ему о том подробном допросе, которому подвергся. Мне тут же пришлось пожалеть, так как я заметил в его глазах слишком хорошо знакомое мне выражение. Я поспешно сменил тему разговора, однако было уже поздно. Пейджет вышел на военную тропу.

Затем он стал надоедать мне длинными бессмысленными рассказами о «Килмордене». Что-то о катушке с пленкой и пари. Катушке, посреди ночи брошенной через иллюминатор каким-то стюардом, которому следовало быть более осмотрительным. Ненавижу грубые шутки. Я так и сказал Пейджету, и он снова принялся излагать свою историю. В любом случае он плохой рассказчик. Прошло много времени, прежде чем я начал в чем-то разбираться.

До ланча он больше не появлялся. Потом он прибежал, дрожа от возбуждения, как ищейка, взявшая след. Мне никогда не нравились ищейки. Суть дела в том, что он видел Рейберна.

— Что?! — вскричал я, пораженный.

Да, ему на глаза попался некто, в ком он с уверенностью признал Рейберна. Тот переходил дорогу. Пейджет последовал за ним.

— И как вы думаете, с кем он остановился поговорить? С мисс Петтигрю!

— Что?!

— Да, сэр Юстас. И это еще не все. Я наводил о ней справки.

— Подождите, что случилось с Рейберном?

— Он и мисс Петтигрю вошли в ту угловую лавку редкостей…

Я издал непроизвольное восклицание. Пейджет недоуменно замолчал.

— Ничего-ничего, — сказал я. — Продолжайте.

— Я ждал на улице целую вечность, но они так и не вышли. Наконец я вошел внутрь. Сэр Юстас, в лавке никого не было! Там, должно быть, есть другой выход.

Я уставился на него.

— Как я уже говорил, я вернулся в гостиницу, чтобы навести кое-какие справки о мисс Петтигрю. — Пейджет понизил голос и часто задышал, как он всегда делает, когда хочет сказать что-нибудь по секрету. — Сэр Юстас, прошлой ночью видели мужчину, выходившего из ее номера.

Я поднял брови.

— А я всегда считал ее верхом порядочности, — проворчал я.

Пейджет продолжал, не обращая внимания.

— Я поднялся прямо наверх и обыскал ее комнату. И как вы думаете, что я нашел?

Я покачал головой.

— Вот это!

Пейджет показал безопасную бритву и мыльную палочку для бритья.

— Для чего женщине такие предметы? Наверное, Пейджет никогда не читает объявлений в газетах для дам высшего света. В отличие от меня. Не собираясь спорить с ним, я отказался признать бритву убедительным доказательством пола мисс Петтигрю. Пейджет так безнадежно отставал от времени. Я бы нисколько не удивился, если бы он предъявил портсигар в подтверждение своей версии. Однако даже у Пейджета есть границы.

— Я не убедил вас, сэр Юстас. А что вы скажете на это?

Я внимательно осмотрел предмет, которым он торжествующе размахивал над головой.

— Похоже на волосы, — заметил я с отвращением.

— Именно так. Очевидно, это накладка из искусственных волос.

— В самом деле, — прокомментировал я.

— Теперь вы убедились, что так называемая мисс Петтигрю — переодетый мужчина.

— Да, мой дорогой Пейджет, думаю, да. Я мог бы сообразить, что к чему по ее ножкам.

— Так-то вот. А теперь, сэр Юстас, я хотел бы поговорить с вами о моих личных делах. Судя по вашим намекам и постоянным упоминаниям того времени, когда я был во Флоренции, мне не приходится сомневаться, что вы меня разоблачили.