Эрл Биггерс - Продолжает Чарли Чен

— Вы тоже, — раздался саркастический голос Кина.

— Что такое? — растерялся Лофтон.

— Я говорю, что вне подозрений оказался не только Бенбоу, но и вы тоже, — с удовольствием повторил Кин. — Если у Даффа и были какие-то сомнения насчет вас, то вы покончили с ними одним ловким ударом: какой убийца станет привлекать внимание к собственной особе, вручая полиции такой опасный аргумент против самого себя? Вы безошибочно рассчитали логику мышления Даффа!

— На что вы, черт вас побери, намекаете? — в ярости вскочил Лофтон.

— Только на то, что с этой минуты вы превратились у нас в главное доверенное лицо Скотленд Ярда. И терзали наши сердца своими вздохами по поводу неудачного начала поездки. А, может, было еще что-то, послужившее причиной ваших вздохов? Или, вернее, кто-то?

В следующее мгновение Лофтон уже держал Кина за горло.

— Встань, ты, дрянь пакостная! — не помня себя кричал он. — Встань, свинья! Я старый человек, но, клянусь Богом, я…

— Успокойтесь, доктор Лофтон, — могучий объемистый корпус Чарли Чена не без труда втиснулся между хрипевшим Кином и руководителем группы. — Я считал вас мудрым человеком, которому не пристало вслушиваться в слова, порожденные злобой. За исключением мистера Кина здесь нет никого, кто усомнился бы в вашей полной невиновности. Включая и вашего покорного китайского слугу! — он бережно отвел дрожавшего от обиды и возмущения Лофтона на самое удаленное от Кина место.

— Ну и дела, — вдруг расхохотался Макс Минчин. — А я-то собирался под конец вечеринки предложить всем взяться за руки и спеть хором «Друг за друга мы горой»! Нет, ребята, давайте расходиться, пока дело не дошло до стрельбы!

Инспектор вышел на палубу вместе с Лофтоном.

— Вечерний ветер остужает горячие головы, — сказал он, — и все же советую вам по крайней мере до завтрашнего дня не подходить к мистеру Кину. Договорились?

— Конечно же, не подойду, — успокаиваясь, вздохнул Лофтон. — Но каков подлец, а? Господи, до чего же он был мне все это время мерзок! Но служебные обязанности превыше всего, если только человек собирается остаться в этом бизнесе… — Он взглянул на инспектора. — Просто не знаю, как вас и благодарить за ваши слова о доверии ко мне. Можете считать, мистер Чен, что теперь у покорного китайского слуги есть покорный американский слуга. И если вам когда-нибудь доведется быть в Нью-Йорке, то…

— Спасибо, доктор, — просто сказал Чарли.

— Теперь моя «гениальная идея» с подменой ремня тоже кажется мне глупой и… и опасной. Сам пытаюсь понять, почему я так поступил? Наверное потому, что с годами начал смотреть на своих туристов, как наседка на цыплят: вечно за них переживаешь, вечно чего-то боишься. Они всегда нуждаются в опеке и защите — это стало для меня чем-то вроде инстинкта… Стоит туристу попасть в неприятность — и я уже спешу принять его груз забот на свои плечи.

— Полностью вас понимаю, — кивнул Чарли.

— Еще раз вам признателен. Жалею, что не сумел распознать сразу, что вы за человек.

На том они и расстались. Доктор поспешил в свою каюту, а Чарли решил еще немного подышать воздухом на прогулочной палубе. Его лицо не покидала задумчивая улыбка: столько случилось за последние несколько часов… Он услышал чей-то голос, позвавший его. Обернувшись, Чарли обнаружил, что это был Тэйт, удобно расположившийся в шезлонге у самого борта.

— Прекрасный случай, чтобы поблагодарить вас за комплимент, сказанный вами в мой адрес при посредстве мистера Вивиана! — сказал Чарли, усаживаясь рядом с адвокатом.

— Это не комплимент, а глубочайшее мое убеждение, — ответил Тэйт. — Прошу прощения, что прервал ваши мысли. Вы несомненно размышляли над услышанным во время приема, не так ли? Сознайтесь, что это тоже был один из ваших экспериментов?

— Идея принадлежала Максу Минчину. Но результатами ее воплощения могу воспользоваться и я.

— О, насчет этого у меня нет сомнений!

— В сущности, этот вечер можно назвать мечтой детектива: сидеть, ни во что не вмешиваясь, и слушать, что говорят другие. А говорили сегодня много. И допустили при этом немало нечаянных промахов.

— Промахов? — повторил Тэйт.

— Вот именно. И один из них был сделан вами.

— Что ж, — усмехнулся адвокат, — вы подтверждаете мое высокое мнение о ваших способностях. Не сомневаюсь, что оба мы имеем сейчас в виду один и тот же промах.

— Разумеется. Какой же?

— Я сказал, что на месте Дрейка мог оказаться любой из нас, что его смерть была случайной.

— Верно. То, что смерть Дрейка была случайной, вы узнали от моего друга в экспрессе из Ниццы в Геную. Об этом я прочел в его записках. Но ваша оговорка о Хонивуде! Откуда вы могли знать содержание его письма к жене?

— Я слышу от вас первого, что такое письмо вообще существует!

— Тогда что привело вас к убеждению, что Дрейк пал жертвой того, кто на самом деле намеревался убить Хонивуда? Дафф не говорил с вами об этом!

— Не говорил.

— А кто говорил?

— Приперли-таки меня к стенке, — засмеялся Тэйт. — Ну, что же, выдам вам страшную тайну. Боюсь только, что вам она немного поможет. Мне говорил об этом Марк.

— Ага! А Марк, конечно же, узнал об этом от…

— От Памелы Поттер, само собой, дорогой инспектор, от кого же еще он мог об этом узнать?

Чарли Чен поднялся.

— Спасибо, мистер Тэйт. Вы с честью вышли из этого поединка.

— О, это совсем не трудно, если говоришь чистую правду!

Чарли продолжил свою вечернюю прогулку, постепенно приближаясь к укрывшемуся от ветра за надстройкой танцевальному залу. Заметив среди танцующих Марка Кеннавэя и Памелу Поттер, он терпеливо подождал, пока кончится музыка, а затем подошел к молодым людям.

— Умоляю прелестную даму провести следующий фокстрот со мной, — склонился он в церемонном поклоне.

— Доверяю вам это сокровище с легким сердцем! — шутливо ответил Марк столь же церемонным разрешающим жестом.

Оркестр заиграл вновь, но Чарли, отвел свою партнершу подальше от танцующих.

— Обратите внимание, я сказал «провести», а не «танцевать», — инспектор важно поднял палец, — ибо серьезная беседа плохо сочетается с легкомысленными занятиями. И потом…

— Что потом?

— И потом у нас в Китае говорят, что мудрый слон никогда не станет уподобляться мотыльку. Я похитил вас у Марка не столько для того, чтобы наслаждаться роскошью быть с вами наедине, сколько ради нескольких важных вопросов.

— А я-то уже было обрадовалась, что сумела покорить ваше сердце! — улыбнулась девушка.

— О, уверен, что в таких победах для вас уже давно нет нечего нового. Но не будем забывать о моих вопросах. Первый: говорили вы кому-либо о содержании письма Хонивуда к жене? Второй: сообщали вы кому-либо из членов вашей группы, что убийство вашего деда было случайным?