Эрл Гарднер - Драгоценная бабочка

– Дон Кимберли, – четко произнесла миссис Бушнелл.

– И она собиралась сказать, что он скоро станет отцом? – захотел уточнить следователь.

– Она упомянула только, что сообщит ему какую-то колоссальную новость, – повторила женщина.

Нельсон повернулся к Кимберли.

– Я подумал, что эти сведения заинтересуют вас, – сказал он. – Учитывая рассказ миссис Бушнелл, хочу произвести здесь обыск. Если, конечно, вы не возражаете. В случае возражений я достану ордер на обыск и все равно произведу его.

– Понятно, – мрачно сказал Кимберли. – Проверенная полицейская система. Если не можешь найти истинного виновника, постарайся повесить преступление на первого попавшегося.

– Кто сказал, что на вас пытаются что-то повесить? – раздраженно бросил полицейский.

– Вас вполне можно так понять, – взорвался Кимберли. – Начинайте ваш обыск. Я буду все время рядом, чтобы вы не вздумали что-нибудь подбросить.

– Ну вот и чудесно, – сказал Нельсон.

Он встал, прошелся по гостиной, затем указал на дверь.

– Что там? – спросил он.

– Спальня, – коротко ответил Кимберли.

Нельсон вошел в спальню, остальные последовали за ним. Он огляделся, открыл платяной шкаф, тщательно изучил одежду, заглянул в ванную комнату, уделив особое внимание пузырькам в аптечке.

Затем следователь прошел на кухню. Указав на другую дверь, спросил:

– А что здесь?

– Фотолаборатория, – неохотно ответил Дон.

Нельсон вошел в нее. Остальные остались в дверном проеме.

– Здесь горит красный свет. Вы собирались что-то делать? – спросил он.

– Хотел увеличить несколько фотоснимков.

– Дон объяснял мне технологию этого дела, – добавила Пегги.

– Понятно, – сказал Нельсон тоном человека, думающего о чем-то постороннем. Он начал открывать разные бутылки, стоявшие на полках, и нюхать их содержимое. – Я сам занимаюсь фотографией, – пояснил полицейский следователь, – но такого роскошного оборудования не могу себе позволить. Великолепный увеличитель! Вы предпочитаете конденсоры «холодному свету»?

Кимберли не ответил.

Насвистывая какую-то мелодию, Нельсон расхаживал по фотолаборатории. Он внимательно разглядывал бутылки, изучал этикетки на них, неоднократно нюхая содержимое.

Внезапно следователь остановился.

– Черт возьми, а это что такое? – спросил он.

– Бромистый калий. Если занимаетесь фотографией, то должны знать, – язвительно пояснил Дон.

– Не похоже. Бромистый калий состоит из больших кристаллов. А это – вы только понюхайте, – протянул бутылку Фред Нельсон.

– Не чувствую никакого запаха, – ответил Кимберли.

– Запах есть. Понюхайте, – настаивал полицейский. – Но не особенно усердствуйте. А то придется пожалеть об этом.

Кимберли осторожно понюхал и удивленно посмотрел на следователя.

– Вот это да! – воскликнул он. – Это запах… Пахнет, как…

– Правильно, – согласился Нельсон. – Пахнет, как цианистый калий. Потому что это и есть цианистый калий.

Резким движением он поставил бутылку на место.

– Запрещаю прикасаться к этой бутылке, – тоном приказа сказал он. – Мы обработаем ее на предмет отпечатков пальцев. Мои отпечатки остались только вокруг горлышка бутылки. А теперь прошу прощения, мистер Дон Кимберли, но вы арестованы по подозрению в убийстве Стеллы Линн.

В такси по дороге к дяде Бенедикту Пегги изучала похищенные фотоснимки. Пыталась разглядеть затененные детали. Арест Дона Кимберли явился для нее страшным ударом. А заявление миссис Бушнелл произвело впечатление разорвавшейся бомбы.

Пегги слепо верила Дону Кимберли. Но ей удастся освободить его из-под ареста, только откопав новые и убедительные доказательства его невиновности. И если ничего придумать не удастся, то утренние газеты похоронят все ее надежды, связанные с новой работой. Пегги надеялась, что дядя Бенедикт сумеет обнаружить отпечатки чьих-то пальцев на той разбитой бутылке виски.

Сценка на пляже, заключила Пегги, была пикником с двумя участниками – только Стелла Линн и молодой человек в плавках, изображенный на снимке. Он же сделал пару снимков Стеллы. Костюм на Стелле, вернее почти полное его отсутствие, совершенно не подходил для общественного пляжа. Так что снимки, очевидно, были сделаны в каком-то укромном уголке. Были ли они сделаны раньше остальных снимков? Или после них?

Ряды маленьких одинаковых домиков говорили о том, – что это был мотель. Очевидно, где-то на побережье.

Такси остановилось у дома дяди Бенедикта.

– Подождите меня, – сказала она водителю и взбежала по ступенькам.

Дверь открыла тетя Марта.

– Ради бога, Пегги! Откуда такое нетерпение? Ты позвонила целых три раза, пока я складывала вязанье. Что стряслось?

– Ничего. Где дядя?

– На месте. Проходи. – Тетя Марта пропустила Пегги вперед.

Пегги приблизилась к креслу и поцеловала дядюшку в лоб.

– Что случилось? – пробурчал Бенедикт.

– Ничего особенного. Просто захотела узнать, как обстоят дела с той разбитой бутылкой и…

– Черт возьми, Пегги, – раздраженно сказал он. – Разве я так учил тебя врать?

– Ну и что же я сделала неправильно? – спросила она.

– Все. Никогда не говори быстро, если врешь. А то создается впечатление, что ты повторяешь вызубренный урок, – наставлял Пегги дядя Бенедикт. – Противник не должен подозревать, что слышит отрепетированную речь. Когда врешь, нужно быть совершенно раскованной, без напряжения в голосе. Предложения должны быть короткими. Нельзя перемежать свою ложь никакими объяснениями. Рядовой лжец попадается как раз на этом. Он переходит к обороне в середине самой убедительной части своей лжи. А теперь, – заключил Бенедикт Касл, – садись и расскажи мне, что так на тебя подействовало. Если можешь, говори правду. Если не можешь, придумай такую ложь, чтобы я гордился тобой. Итак, в чем дело?

– Они арестовали Дона Кимберли за убийство Стеллы, – ответила Пегги.

– На каком основании?

– Вся сложность в том, – продолжала она, – что полицейские нашли бутылку с цианистым калием среди его фотографических растворов. Прямо над раковиной, в его лаборатории.

Откинув назад седую голову, дядя Бенедикт оглушительно захохотал.

– Не вижу ничего смешного, – обиделась племянница.

– Дон выглядит просто круглым идиотом. Вот и все. У него же там целая фотолаборатория. С раковиной, водопроводом и другими причиндалами. Ведь правда?

– Конечно, – подтвердила Пегги.

– Ну и сколько, по их мнению, еще людей он собирается убить цианистым калием?

– Что ты хочешь сказать? – не поняла девушка.

– Предположим, он убил Стеллу. Попал прямо в яблочко, – прекратив смеяться, пояснил дядя. – То есть сделал все, что хотел. В таком случае яд ему больше не нужен. Он просто вылил бы его остатки в раковину! Нет, нет. Кто-то подбросил ему яд, – с уверенностью продолжал он. – Странно, что полицейские не подумали об этом. Может, и подумали. А может, они хотят, чтобы он повесился от горя.