Эрл Гарднер - Дело о племяннице лунатика

– Я уже заставила «Хеттли и Хеттли» оформить свой отказ от исков и прочие бумаги еще пару дней назад. Все необходимые документы сейчас со мной.

– Как вам удалось заставить адвокатов пойти на это?

– Все было просто, – объяснила она. – Я сказала им, что использовала некоторые подложные доказательства в обоснованиях правомерности моего прошения, и спросила, согласны ли они заниматься моим делом в связи с этим. Сообщила, что допустила несколько опрометчивых признаний некоей обворожительной женщине, которая впоследствии оказалась детективом, нанятым противной стороной. Естественно, им сразу же захотелось умыть руки, и они заявили, чтобы впредь ноги моей не было у них в конторе. Я заплатила пятьсот долларов за все про все, и они решили, что еще дешево отделались.

– Вы всегда играете по принципу – «и нашим и вашим»?

– Точно. У меня привлекательная внешность. Мужчинам никогда не нужна была моя любовь – вернее, тем, за кого я выходила замуж. Это были старые глупцы с деньгами… Если я когда-либо опять выйду замуж, то это будет только по любви. Я устала охотиться за деньгами.

– А что, подумываете о новом замужестве? – спросил он как бы невзначай.

– Нет, конечно нет!

– Ладно, договорились! – сказал Мейсон, подводя черту. – Утром у меня будут для вас деньги.

Он проводил ее до двери. Уже в коридоре она повернулась и спросила:

– Вы же не расскажете «Хеттли и Хеттли» о той шутке, что я сыграла с ними?

– Я – нет, – ответил Мейсон, – все, что я хочу, – это иметь на руках ваши отказы от исков, оформленные должным образом, – и вы получите свои двадцать пять тысяч долларов. Вам вручат повестку в суд как свидетелю со стороны защиты.

– Договорились.

– И не вздумайте совершить глупость – изменить показания после того, как я вытащу вас на свидетельскую трибуну, – предупредил Мейсон.

– Не беспокойтесь, – ответила она. – Я стреляный воробей и знаю, когда и как вести себя с мужчинами. С вами шутки плохи, мистер Мейсон!

Он поклонился, улыбнулся и закрыл дверь. Делла Стрит вылетела из библиотеки, держа блокнот и карандаш.

– Проклятая маленькая интриганка, – вырвалось у нее. – Я готова была выдрать ей волосы. Есть же такие женщины!

Мейсон усмехнулся и сказал:

– Всякий, кто может ускользнуть из лап «Хеттли и Хеттли», достоин этого эпитета. Это был тот случай, когда коса нашла на камень. Они думали, что выпотрошат ее основательно, а она оставила этих ловкачей с носом.

– Мне противна сама мысль, что вы отдадите ей двадцать пять тысяч долларов. Держу пари, что она все равно бы не стала копать против Питера. Она без ума от Причарда.

– Пусть тебя это не тревожит, – утешил Мейсон, – почти все эти деньги окажутся у твоего приятеля Причарда. А ему понадобятся наличные, чтобы расплатиться с Мирной Дюшен. Ты могла бы позвонить Мирне и сообщить, что сейчас самое время наведаться в отель к Причарду и пригрозить тому арестом, если он не выложит монеты к завтрашнему утру.

Делла Стрит бросилась к телефону.

– Позвоню, да еще с каким удовольствием! – воскликнула она.

Судья Маркхэм, усевшись на массивном вращающемся кресле за судейским столом, взглянул в сторону присяжных и спросил:

– Есть ли, джентльмены, у сторон какие-либо возражения против того, чтобы продолжить судебное заседание?

– У защиты нет возражений, – ответил Мейсон.

– У обвинения нет возражений, – провозгласил Гамильтон Бергер.

– Тогда вернемся к прерванному перекрестному допросу свидетеля мистера Дункана, – распорядился судья Маркхэм. – Вызывается мистер Дункан!

Дункан с важностью занял свидетельское место; вся его манера держаться излучала уверенность.

– Я бы хотел задать свидетелю еще один вопрос, – сказал Мейсон. – Насколько мне помнится, вы сказали, мистер Дункан, что беседовали со своим клиентом мистером Мэддоксом приблизительно до одиннадцати и затем пошли спать?

– Да, где-то около одиннадцати.

– Тогда выходит, что вы находились все это время в комнате вашего клиента?

– Да, конечно.

– Вы вошли в комнату сразу после того, как закончили совещание с нами, согласно вашим вчерашним показаниям?

– Да.

– И оставались там приблизительно до одиннадцати?

– Да, оставался.

– Вы уверены, что никуда не выходили?

– Ну, я… – Он понизил голос и умолк.

– Продолжайте, – потребовал Мейсон.

– Не вижу, какое это может иметь значение, – огрызнулся Дункан, бросив быстрый взгляд на окружного прокурора.

Блэйн вскочил с места.

– Ваша честь, – воскликнул он, – я возражаю против постановки вопроса: вопрос не по существу, не соответствует процедуре перекрестного допроса и не имеет к делу никакого отношения!

– Возражение отклоняется, – резко ответил ему судья Маркхэм.

– Дайте вспомнить, – ответил Дункан, – да, я действительно выходил на несколько минут.

– Мистер Мэддокс сопровождал вас?

– Да, мы выходили вместе с ним.

– Куда вы выходили?

– В аптеку, которая находится рядом, через два дома.

– Как долго вы там находились?

– Около десяти минут.

– И чем вы занимались в течение этих десяти минут?

– Возражаю против постановки вопроса. Вопрос неправильно сформулирован, не соответствует процедуре перекрестного допроса и не по существу. Целью допроса свидетеля является установить, где он находился в определенный промежуток времени до того, как лег спать. Свидетель уже дал по этому поводу исчерпывающие показания. Когда защита выясняет, что свидетель выходил, то не имеет значения куда и зачем, существенно только то, как долго он отсутствовал.

– Возражение обвинения принимается! – распорядился судья Маркхэм.

– Вы звонили оттуда по телефону? – спросил Мейсон.

– Ваша честь, у обвинения те же самые возражения, что и по предыдущему вопросу.

– Вопрос защиты к свидетелю отклоняется! – заявил судья.

– Разве не верно то, что точно в одиннадцать вечера вы разговаривали по телефону с миссис Дорис Салли Кент и, следовательно, не могли находиться в доме Питера Кента?

– Ваша честь, у обвинения те же самые возражения! – воскликнул Бергер.

– Если защитник изменит формулировку вопроса и будет спрашивать свидетеля, говорил ли тот по междугородному телефону из другого места в то время, когда, как явствует из его предыдущих показаний, он уже вернулся в дом, то я разрешу вопрос, – распорядился судья Маркхэм, – но не считаю необходимым или уместным включать в вопрос к свидетелю имя того лица, с кем велся разговор по телефону.

– Хорошо! – согласился Мейсон. – Разве вы не заказали междугородный разговор точно в одиннадцать из аптеки, мистер Дункан?

– Это было до одиннадцати. Без пяти минут. К одиннадцати мы уже успели вернуться в дом.