Эрл Гарднер - Дело о племяннице лунатика

– Видел, в особых случаях.

– Где?

– Когда был гостем в доме мистера Кента. Этим ножом Кент разделывал индюшку и цыплят. Полагаю, что это самый маленький нож из набора, который использовался для разделки мяса.

– Вы знаете, где его хранили?

– Знаю.

– Где?

– Во встроенном буфете в столовой.

– А знаете точно, где именно в буфете?

– Да, сэр, в верхнем ящике. Там еще для него имеется специальное, отделанное бархатом, место.

– У вас была возможность заглянуть в этот ящик вечером тринадцатого числа этого месяца?

– Да, была.

– В какое это было время?

– Приблизительно в половине десятого.

– А что вам в этом ящике понадобилось?

– Некоторые приспособления, необходимые для приготовления коктейлей.

– Был ли нож в ящике в это время?

– Нет, не был.

– Вы уверены в этом?

– Да, уверен!

– На этом ящике был замок?

– Да, был.

– Был ли ящик заперт или открыт в то время, когда вы в него заглянули?

– Нет, не заперт.

– Где вы были в то время, когда было совершено преступление?

– В Санта-Барбаре.

– Кто послал вас туда?

– Питер Кент.

– С чьей подачи?

– По предложению Перри Мейсона.

– Знаете ли вы, подходил ли к ящику мистер Каултер, дворецкий, в этот вечер?

– В одном случае да, знаю, он подходил.

– Было ли это до того, когда вы заметили, что разделочного ножа в ящике нет?

Харрис немного помешкал и заявил:

– Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

– Оставьте при себе свои предпочтения. Вы свидетель и принесли присягу. Отвечайте на вопрос!

Харрис приглушенно ответил:

– До того.

– Отвечайте так, – потребовал Бергер, – чтобы присяжные слышали вас. Что вы сказали?

– Сказал, что это было до того.

– Откуда вам это известно?

– Я видел мистера Каултера возле буфета.

– Что он делал?

– Выдвигал ящик. Не знаю, убирал он туда что-либо или доставал оттуда. Он задвинул ящик и ушел.

– Задолго ли это было до того, как вы сами выдвинули ящик?

– Приблизительно минут за пять.

Бергер торжествующе кивнул Перри Мейсону.

– Можете приступать к перекрестному допросу, – объявил он.

Мейсон поинтересовался почти небрежно:

– Между прочим, вы втайне от всех женились на Эдне Хаммер, свидетельнице, которая только что давала здесь показания, это верно?

Присутствующие в зале суда, которые вот уже несколько минут затихли в напряжении, зашевелились, вытягивая шеи и подаваясь вперед, чтобы уловить ответ Харриса. Харрис смутился на мгновение, затем подтвердил:

– Да, женился.

– Когда вы поженились?

– Десятого числа последнего месяца.

– Где?

– В Юме, штат Аризона.

– Женитьба держалась от всех в секрете?

– Да, сэр!

– После этой свадьбы Эдна Хаммер установила пружинный замок на дверь своей спальни, не так ли?

– Так, сэр.

– У вас, – спросил Мейсон, – был ключ от этой двери?

Харрис смутился. Бергер вскочил и заявил:

– Ваша честь, я возражаю. Вопрос не имеет ничего общего с перекрестным допросом.

– Я снимаю свой вопрос, – ответил Мейсон, – оставляя за собой право задать его в дальнейшем, когда смогу обосновать.

Бергер медленно занял свое место, весь вид его говорил о готовности в любой момент вновь вскочить на ноги. Мейсон развалился на стуле, положив ногу на ногу, и казался в высшей степени довольным собой.

– Итак, в ночь убийства вы отправились в Санта-Барбару? – спросил он.

– Да, сэр.

– Это было по моему предложению?

– Да, по вашему.

– Кто отправился вместе с вами?

– Мисс Уорингтон, секретарша Кента.

– А кто еще?

– Больше никого, сэр.

– Вы утверждаете это?

– Да, сэр.

– Вы, как полагаю, находились вблизи резиденции миссис Дорис Салли Кент?

Бергер заявил:

– Один момент! Ваша честь, я считаю вопрос неправильно сформулированным, не по существу и не соответствующим процедуре перекрестного допроса. Какое имеет значение, куда поехал и чем занимался свидетель, пока был в Санта-Барбаре?

Мейсон улыбнулся и ответил:

– Прокурор сам затронул эту тему, ваша честь. В попытках доказать присяжным, что я причастен к событиям, связанным с убийством, и что отправил этого свидетеля в Санта-Барбару, он задал вопрос, где тот был во время совершения преступления. Следовательно, я вправе допытываться до самых существенных, пусть даже сокровенных деталей, чтобы внести ясность в ту часть показаний, которая связана со мной!

Судья Маркхэм хотел было что-то сказать, но сдержался и заявил:

– Возражение обвинения отклоняется.

– Ответьте на вопрос, мистер Харрис. Ездили ли вы к дому миссис Дорис Салли Кент?

– Да, ездил.

– Что вы сделали по прибытии в Санта-Барбару?

– Отправился к дому миссис Кент. Некий мистер Джексон из офиса мистера Мейсона наблюдал за домом. Он предложил оставаться на посту до двух часов ночи, но я знал, что ему предстоит работа утром в суде, поэтому сказал, чтобы он отвез мисс Уорингтон в отель, а я останусь наблюдать за домом. Он и мисс Уорингтон уехали в автомобиле мистера Джексона, а я поставил машину там, откуда мог следить за домом, и оставался, пока меня не сменил частный детектив в восемь или девять часов утра.

– Находились ли вы напротив резиденции миссис Кент в три часа утра?

– Да, сэр.

– Что произошло в это время?

– Зазвонил телефон у миссис Кент.

– Вам было слышно, о чем она говорила по телефону?

– Да.

– О чем был разговор?

– Ваша честь, – запротестовал Гамильтон Бергер, – не вызывает сомнения цель задаваемых защитой вопросов. Этот свидетель настроен враждебно к обвинению и дружески к защите, как это явствует из его ответа на один важный вопрос, заданный мною. Сейчас под маской перекрестного допроса с помощью наводящих вопросов в пользу обвиняемого защита пытается установить то, что нельзя доказать, используя принятую процедуру допроса.

– Но, ваша честь, – уточнил Мейсон, – господин прокурор сам спросил этого свидетеля, где тот находился во время убийства, и…

– И вы желаете в ходе перекрестного допроса добиться от него исчерпывающих показаний по этому весьма важному пункту?

– Да, ваша честь!

– Думаю, – сказал судья Маркхэм, – что суд может разрешить вам допрашивать свидетеля о том, где он находился, что делал, что видел и, в общем, что слышал, не уточняя то, что кто-то другой говорил в его присутствии. Считаю, что это может завести нас слишком далеко, особенно если касается фактов, не имеющих существенного значения и не связанных напрямую с делом обвиняемого.

– Очень хорошо, ваша честь!

На мгновение наступила тишина.

– Продолжайте, – распорядился судья Маркхэм, обращаясь к Мейсону.

– Где вы находились во время телефонного разговора? – спросил Мейсон.